– А они должны быть? – поинтересовалась, слегка улыбаясь, не забывая, впрочем, прихлебывать мелкими глотками теплое, сладковатое молоко, пока оно не остыло.
– Ну как это? – якобы удивился байкер, прижимая меня спиной к своей груди. – А где возмущение? Крики? Условия? Доводы и аргументы против?
– А они помогут? – не засмеяться становилось все сложнее и сложнее, но пока я мужественно сдерживалась. – Помнится, я как-то пыталась отказаться от навязчивого предложения своего начальника отвезти меня домой… Вот как-то не помогли тогда не доводы, ни аргументы. И даже крики возмущения не сработали…
– Еще б они сработали, – хмыкнул Миша, отпуская меня. И снова углубился в содержимое аптечки. – Но я рад, что хоть сейчас ты не споришь.
Не спорю. Пока наши с ним интересы совпадают – я и не буду спорить.
В том, что, что парень обладал взрывоопасным и упрямым характером, а так же был очень принципиальным, я уже успела убедиться лично. И прекрасно догадывалась, что с ним будет нелегко: он привык командовать, вряд ли охотно шел на уступки, в чем-то, возможно, действительно был тираном… Совсем немножко.
Однако все перечисленное совсем не пугало. Мужчине иногда надо дать покомандовать, чтобы он почувствовал себя мужчиной.
А уж аккуратно настоять на своем я всегда смогу – удалось же мне убедить Мишу в необходимости скрывать наш внезапно начавшийся роман ото всех на работе? Нет, конечно, я понимаю, что от некоторых любителей приглядывать за всем и всеми через камеры ничего не утаишь… Но остальным работникам клуба о моих отношениях с собственным директором действительно знать не стоит.
– Здесь болит? – сильные пальцы коснулись моей шеи сзади и справа, сразу угадав нужное место. Я от боли даже голову в шею втянула, невольно поморщившись. Рокер вздохнул. – Точно убью твоего соседа. Расслабься, Ариш, хорошо?
Я аккуратно кивнула, стараясь не делать резких движений. И замерла, пока Миша ласковыми движениями втирал в кожу мазь со знакомым, чуть неприятным запахом. Мне не нужно было даже смотреть на тюбик – не успел мой временный врачеватель закончить процедуру, как сведенные мышцы начало припекать. Заметно, даже весьма прилично, но кожу до боли не жгло, как это обычно бывает, если перестараться с разогревающей мазью.
– Допивай и в кровать, – закрыв аптечку, скомандовал байкер. Подойдя, он наклонился и, просто поцеловав меня в щеку, не трогая руками, добавил. – Я в душ.
Кивать я благоразумно не стала. Когда он ушел, не спеша допила молоко, вымыла кружку и, погасив свет в комнате, но не на кухне, поднялась наверх по винтовой лестнице. И уже там, постояв немного, привыкая к отсутствию освещения, огляделась.
Так вот, оказывается, как выглядит берлога настоящего медведя…
Нет, никакого валежника, естественно, тут не завалялось, а никаким беспорядком даже не пахло. По правде говоря, в небольшом помещении практически ничего не было, не считая огромной кровати и двух прикроватных тумбочек по обе стороны от нее.
Светлый паркет, темное дерево спинок, довольно-таки низкий потолок и покатые стены, они же крыша с четырьмя наклонными окнами без штор, через которые хорошо проникал неяркий лунный свет. И стеклянные двери с небольшим балкончиком за ним.
Действительно самая настоящая мансарда…
Над темой раздеваться или нет, я раздумывала недолго. И, почувствовав укол смущения, все-таки стянула джинсы, понимая, что спать в верхней одежде глупо. Аккуратно свернула штаны, положила их около кровати, а мобильник на тумбочку и юркнула под одеяло, пристроившись на подушке чистой стороной шеи, не испачканной мазью.
Шелковое постельное белье насыщенно-синего цвета приятно холодило кожу. Особенно впечатлял контраст, когда вернулся из душа очень теплый рокер и залез под одеяло. И вполне ожидаемо притянул к себе, заставляя положить голову на свое плечо.
Возражать я не стала. Да и не хотела, просто чувствуя, что так и должно быть. И как будто так всегда было раньше. Осознание подобного чувства немного пугало, если честно. Причем намного сильнее всего того, о чем я задумывалась раньше, вроде сплетен, слухов, домыслов и разницы положений в обществе.
Стремительно развивающиеся отношения, как правило, имеют столь же стремительное окончание, и далеко не всегда людям после него удается мирно разойтись.
– Риш, а ты не боишься? – вдруг спросил Миша, закладывая руку за голову, задумчиво и спокойно глядя куда-то в темнеющий над нами потолок.
– Чего именно? – негромко уточнила, сомневаясь в своем решении. А потом, все-таки осмелившись, положила ладонь на его грудь, не прикрытую футболкой как раньше – спать байкер лег в одних лишь штанах, похожих на спортивные, но явно гораздо легче и тоньше.
Парень вздрогнул и перехватил мою руку. Но не убрал, а просто прижал к груди своей ладонью. И, медленно проведя по ней пальцами, задумчиво протянул:
– Меня, Риш. Исключительно меня. Лежать вот так просто в постели с малознакомым парнем, да еще практически в одной футболке… О последствиях не думала?
– Думала, – если он хотел меня этим смутить, то у него ничего не получилось. В конце концов, мы взрослые люди и рано или поздно разговор на тему отношения в горизонтальной плоскости все равно зашел бы. И потому, прижавшись к собственному работодателю чуть сильнее, я ответила. – И нет, я не боюсь. Я тебе доверяю.
– Да? – почти удивился рокер. Неожиданно отпустив мою ладонь, Миша сел и откинул одеяло. А затем как-то вдруг слишком быстро оказался сверху, придавив меня своим телом, раздвинув ноги коленом и прижимая запястья к кровати. И его лицо было слишком близко от моего, а прищуренные глаза, кажущиеся черными в полумраке мансарды, смотрели слишком серьезно. Изучающе. – Даже сейчас?
– Даже сейчас, – тихо выдохнула, не в силах отвести взгляд. И чувствуя отнюдь не испуг, а только жар его тела, его приятную, но не давящую тяжесть. Единственное, о чем я жалела на данный момент, была невозможность освободить руки, чтобы обнять этого невозможного мужчину… который снова меня проверял.
– И почему же? – спокойный, вроде бы даже равнодушный вопрос, но мою шею, аккуратно избегая участка с мазью, обожгла неспешная дорожка поцелуев, вызвавшая приятное томление в груди. Но ни страх. – Ты ведь меня совсем не знаешь.
– Ты байкер, – негромко произнесла, прикрыв глаза, стараясь сделать так, чтобы голос звучал ровно. – Ты можешь быть несдержанным, резким, иногда грубым. Но у тебя есть свои принципы. Как бы ты не был зол, ты никогда не тронешь девушку. И тем более не обидишь ту, что действительно нравится, в угоду собственного сиюминутного желания.
Миша замер после моих слов. Почти застыл, ничего не говоря в ответ… А затем уткнулся лбом в мое плечо, разочарованно застонав:
– Ну, Ри-и-и-иша…
Желание рассмеяться я сдержала с трудом. Пожалуй, я все-таки слишком хорошо его успела узнать за две недели знакомства!
Несложно было догадаться, то парень сейчас проверял: действительно ли я ему доверяю, и поэтому согласилась спать с ним в одной кровати, или по-прежнему его еще побаиваюсь и только делаю вид.
Если бы он на самом деле решил довести дело до секса, явно делал бы это по-другому: или просто грубо, или уверенно соблазняя.
– И все-то ты поняла, да? – посмотрел на меня рокер с улыбкой и укором одновременно. И даже руки отпустил.
Хихикнув, я наконец-то обняла его за шею:
– Поняла. Как и тогда, в кабинете, когда бинтовала твою руку.
– И даже не обижаешься? – вскинул брови Миша, опираясь на локти и всматриваясь в мое лицо.
– Нет, – отрицательно качнула головой без капли лукавства. Я действительно не злилась на него, не смотря на то, что доверие – вещь хрупкая и таким способом проверять его границы… Ну, слегка неразумно. Однако и понять причины подобного я тоже могла легко. В конце концов, кто не желал бы убедиться в том, что тебе действительно доверяют, а не обманывают, делая вид?
Внезапно отстранившись, байкер сел… и, схватив одеяло, быстро меня в него укутал так, что я даже пискнуть не успела, не то, что возмутиться!
А потом еще и лег, крепко прижимая к своему телу.
– Вот что, доверчивая ты моя, – недовольно проворчал директор «Максимуса» в ответ на мой возмущенный взгляд. И притянул голову к своей груди, фактически заставив уткнуться в нее носом. – Ты, конечно, права… Но так спокойнее будет. Ибо поверь, Ариш, не смотря на все принципы и твое доверие, мысли в моей голове сейчас очень неприличные!
– Ну Миш, – попробовала возмутиться, а заодно и выпутаться из неожиданного плена. – Жарко же!
– Ничего не знаю, – хмыкнул мой упрямый начальник, даже не думая ослабить хватку. – Заодно и пропотеешь, чтоб не заболеть.
– Я не болею! – возмутилась еще сильнее, на что парень только фыркнул, но снова не отпустил. – Ну, правда, жарко!
– Не канает, Риш, – усмехнулся Миша. Еще и наклонился и чмокнул меня в нос, невозмутимо добавив. – Даже не пытайся. Будешь спать так!
Ох, не хотелось мне этого делать… но он сам напросился.
Перестав сопротивляться, я замерла. И как только заметила его удивленный взгляд, подняла голову, смотря на него широко раскрытыми, умоляющими глазами, прося тихо, мягко и даже как-то жалобно:
– Миш… Отпусти меня…
Байкер вздрогнул!
Затем растерянно посмотрел… и, ругнувшись, принялся выпутывать меня из одеяла. После чего вообще плюхнулся на кровать на спину, заявив:
– Нечестный прием!
– Нечестный, – с трудом сдержав смешок, согласилась я и легла сама, отвернувшись и аккуратно укрыв себя и его одеялом. – Но проверять меня тоже было нечестно.
На какой-то момент рокер замолчал. А потом повернулся и рывком притянул меня к себе, проворчав:
– Хорошо, был не прав. Извини, Риш. Серьезно.
– Да я и не злилась, – тихо ответила, чувствуя, как на коротковременную борьбу ушли последние силы, а молоко с медом дало о себе знать – у меня просто начинали слипаться глаза. Да так, что не выдержав, я широко зевнула, прикрывая рот ладонью. – Правда.