— Расскажи мне про этот Ванланг. Какая у него история, государственный строй, культура, — внезапно попросил Земноводный после того, как их накормили и оставили одних. Бывшие милые собеседники сменили охрану, стояли поодаль и грозили оружием, хмуро взирая на пленников. Служба есть служба…
— Я не специалист, — монах ненадолго задумался. — Но мы попали в интересный период. Ванланг скоро рухнет.
— Почему так решил?
— Они упомянули имя Хунг Зуэ, последнего короля, и обмолвились про армию с севера. В общем, давай по порядку…
Ванланг появился около седьмого века до нашей эры. Удачное расположение в дельте Красной реки с плодородными полями, что было идеально для выращивания риса, дало основу экономики древней цивилизации, а позднее и Аулаку. Наряду с земледелием, местные жители охотились, ловили рыбу, занимались ремёслами — в основном литьём бронзы и гончарным делом. Широкое распространение получает выращивание шелкопряда и шелкоткачество. Вскоре неизбежно приходит разделение труда между сельским хозяйством и ремеслом. Интенсивно развивается металлургия с распространением медных и железных рабочих инструментов, а также предметов искусства (например, были популярны металлические орнаменты с изображением крыльев бабочек, что очень порадовало Земноводного). В хозяйстве появился плуг с применением силовой тяги в виде коров и буйволов. Мощное развитие сельского хозяйства и ремёсел порождает рынок и натуральный обмен с последующим формированием классовой системы. Необходимость защиты от ежегодных наводнений и нападений северных племён объединяет сообщества, формируя единое государство во главе с королём, право царствования которого передаётся по наследству. Так родилась могучая династия — к её последнему представителю, королю Хунг Зуэ, они сейчас и направлялись.
Постепенно Ванланг слабел, и в третьем веке с севера пришёл завоеватель Ан Зыонг Выонг, объединив народы аувьетов и лаквьетов для нового царства. Аулак отличался сильной армией, надёжным оружием и прочной цитаделью Колоа. Не раз его воины мужественно отражали набеги китайских завоевателей… Культура и общественный уклад во многом повторили историю Ванланга. Древние жители продолжают строить дома на сваях, красить зубы в чёрный цвет, жевать орехи и листья бетеля, наносить на тело татуировки. И мужчины, и женщины любят использовать украшения. Повседневной одеждой женщин служат рубашки и юбки, у мужчин — набедренные повязки. Богатые люди активно используют шёлковые одеяния. В семейном укладе общество переходит к патриархату, но роль женщины остаётся значимой. Народный эпос до сих пор хранит множество примеров женской доблести, когда они становились воительницами, защищая родные земли. В религии вьетов большой вклад несёт поклонение Богу Солнца, Богине Реки, Богу Горы. Вера в могущество предков, преданность героям, людям с заслугами перед деревней уже в те времена была отличительной чертой вьетнамца… Что касается драконов, они встречаются редко. Если бы не Синьуан, никто бы не стал церемониться с чужаками.
Глава 19. В плену
Что такое свобода, знают лишь те, кто готов умереть за неё.
Анна-Луиза Жермена де Сталь-Гольштейн
Вчера опять умерло несколько рабов. В последнее время это происходит всё чаще. Не удивительно — среди местных крестьян, а теперь пленников, ежедневно занятых на добыче и переноске камня, мало сильных, тренированных людей. Сила у воинов, но те быстро сменили хозяев. Бывшие защитники, присягнув горному правителю, превратились в жестоких палачей собственного народа. А рабов этому королю потребовалось много. Большинство жителей долины состоит из хрупких, изнеженных лаквьетов. Они и в мирное время не приспособлены к длительному, тяжёлому труду, не говоря уже о рабской доле. Высокая смертность среди них покрывается новыми, и новыми партиями людей, которых с завидной регулярностью пригоняют надзиратели. У вождя двух соседних стран теперь полно дел… Лишь бы ему хватило невольников.
После своего молниеносного вторжения в долину Хонгха, после покорения Ванланга и свержения древней династии местных хунгвыонгов молодой правитель недолго упивался победой. Амбициозный Тхук Фан, который по слухам принял другое храмовое имя, увидев лёгкость завоеваний на этой земле, не забыл агрессивных восточных ханьцев, чья боевая слава гремела далеко за пределами многочисленных империй. Король надумал укрепить подходы к столице, приступив к строительству гигантской цитадели, или крепости Колоа. Вскоре на одном из притоков Красной реки начали возводить массивное сооружение с каменным основанием, которое в будущем прославится своими неприступными стенами и запутанными тропами среди девятиярусных крепостных валов, где пролягут новые судоходные каналы, охраняемые с берегов многочисленными форпостами. Сюда, на место будущей столицы Аулака, согнаны тысячи рабов из бывших лаквьетов и аувьетов. Ан Зыонг Выонг не щадит ни своих, ни чужих. Говорят, даже старый король, великий Хунг Зуэ, не избежал доли каторжника. К чести молодого преемника, последнего представителя династии не казнили — его отправили в каменоломни, но поставили на лёгкий, посильный труд. Мудрый завоеватель не стал разбрасываться грамотными специалистами, под страхом смерти озадачив чиновников вести былую хозяйственную службу: учёт расходов-доходов, подвоз и хранение провианта, сборы налогов, перепись населения и многие другие дела. Любому государству нужны опытные люди. Вот и бывший король, наравне со своими царедворцами, где-то смиренно трудился во благо другого деспота, который не терпел возражений… правда, и щедро одаривал своих сторонников. Быстро наведя порядок в стране, объединив, наконец, горные и долинные племена вьетов, северный завоеватель жестоко покарал всех недовольных. Он нередко проводил массовые казни особых бунтарей, либо спроваживал врагов рыть укрепления, дробить и таскать камни, валить деревья. Тяжёлый, каторжный труд унёс немало жизней. В лагере часто появлялись свежие рабы… несмотря на довольно сносные условия содержания и неплохое питание, что выгодно отличало суровый, казалось бы, Аулак с его военной диктатурой от соседних стран, где так же интенсивно использовалась невольничья сила.
Всё произошло в одну из ночей, когда флотилию, плывущую вверх по реке со странными иноземцами и настоящим ручным драконом, внезапно атаковали другие лодки. Это были аувьеты, воины Тхук Фана, как выяснилось позднее (хотя, на взгляд Земноводного, они ничем не отличались от своих южных соседей — такие же татуированные вьетнамцы, вооружённые бронзовыми мечами и арбалетами, кучно сидящие в своих каноэ). Однако местные жители, даже при свете факелов, прекрасно находили своих и чужих. Завязался бой. Сперва ход сражения был непонятен — сплошное мельтешение огней над водой, многоголосый шум, лязг оружия, плеск воды от вёсел либо очередного тела, пронзённого стрелой и упавшего за борт… Пленников тут же развязали, заручившись честным словом, да и охранникам было не до того. Пользуясь суматохой, Джинхэй схватил меч и ринулся на корму, где малышка Синьуан неистово, но безуспешно боролась с крепкой верёвочной сетью. Освободив подругу, монах помчался назад, за его спиной взметнулась могучая тень, и дракониха скрылась в джунглях. Между тем на носу сгрудились недавние конвоиры, а ныне соратники по оружию, которые безропотно приняли чужеземцев в свои ряды — пара дополнительных мечей не помешает! Новобранцы с горсткой охранников приготовились к битве. Их быстро окружили, враги пошли на абордаж, ворвавшись на палубу, круша и сметая слабых южан. К чести последних, они мужественно защищали новых друзей, несмотря на численный перевес атакующих, но шансов не было. Навстречу лаквьетам полетели арканы, воины Тхук Фана всех повязали и грубо швырнули ничком на окровавленную палубу, выставив рядом охрану с арбалетами. В итоге буддийский монах с русским профессором попали в рабство к первому и, как показала история, единственному королю древнего государства Аулак. К тому самому Ан Зыонг Выонгу, свирепому северному вождю и великолепному завоевателю, который на днях разгромил своего южного соседа, а ближайшие пятьдесят лет будет мужественно противостоять могущественной империи Цинь… Вскоре их выгрузили на берегу, передав крупному отряду, сопровождающему рабов. А ещё через некоторое время пленники оказались на грандиозной стройке, возле устья небольшой, но быстрой речки Хоангзянг, где возводилась дамба и рылись обводные каналы.
Неделю шёл дождь, река вышла из берегов, грозясь подмыть и обрушить свежую постройку. Многочисленную толпу рабов раскидали на несколько отрядов и отвели подальше от реки. Наспех укреплённый лагерь теперь располагался в лесу, у подножия высоких округлых холмов, где добывался камень. Около сотни рабов да пара десятков конвоиров…
Земноводный устало опустился на землю, привычно не обращая внимания на вечную грязь под ногами, лёг на спину и задумчиво уставился в закатное небо. Где-то высоко виднелась едва различимая точка, которая медленно парила по кругу и была такой свободной, недоступной, что при виде этой одинокой птицы на душе становилось горько от зависти. Вспомнилось из классики — отчего люди не летают так, как птицы? Хотя бы, как драконы — невысоко, недолго… зато на свободе! Где сейчас милая чучундра Синьуан, которой удалось избежать рабства, в отличие от её незадачливых людей? Даже не верится, что верная подруга отозвалась, она рядом и, возможно, кружит над лесом, пытаясь разглядеть сквозь густые заросли маленький лагерь пленников. Хотя не так уж трудно найти изрытый берег да эту самую, огороженную бамбуковым частоколом поляну, куда их загоняют в конце дня. Но сможет ли Синька одолеть вооружённых охранников, сидящих по периметру у костров? А затем надо подобраться к огромному бревну в центре поляны — здесь приковано с десяток рабов, среди которых Николай и Джинхэй. Завтра их переводят обратно к реке, объединив с другими группами, а там будет очень много охранников. Уже не выбраться… Брякнули бамбуковые колодки — лёгкие, но очень прочные устройства на манер конских пут, которыми украшали рабов перед сном. Рядом завозился осунувшийся монах, с трудом усаживаясь на колени. Время вечерней медитации.