– Интересная задачка… – почесал затылок Марат.
Тут же и приступили – методом мозгового штурма. На создание схемы ушла неделя. Задействуют котёл от плазменного двигателя, прочие его детали тоже пойдут в дело. Одна из основных составляющих двигателя – вода. И потребуется её много, телегой не натаскаешь. Потому решили строить водопровод. Вырастят его из мозаин палочкового типа – длинных и тонких. Они тягучие и липучие, и, прижимая их друг к другу, можно слепить трубу небольшого диаметра. Процесс потребует от создателей терпения: мозаины то сразу сцепляются, то нужно подождать, а бывает, и отторгаются. Одним словом, быстро не получится. За это время как раз насос смастерят.
Разделились на две бригады: Кузьма Петрович, Марат и Олег отвечают за двигатель и насос, остальные тянут водопровод. Все в деле, настрой рабочий.
Забрезжила надежда на спасение – и разговоры стали конкретно-предметными.
– Профессор, а можно сказать, что наш пузырь – это чёрная дыра?
– Ни в коем случае! Разная гравитация!
– Э-э?
– Чёрные дыры притягивают материю; внешний наблюдатель их не видит, зато засекает исходящую от них гравитацию. Белые дыры – ровно наоборот: та же гравитация, но с обратным знаком. Логично предположить, что имеется промежуточный вариант – объекты с гравитацией нуль. Для внешнего наблюдателя такие объекты не видны и не засекаемы. Представь себе сферу с нулевой гравитацией… Это и есть наш пузырь. В центре – планета. Нарастание гравитации от краёв к центру. Плюс оболочка… не могу сказать, что она такое, требует изучения.
– Обо что разбивались корабли в Бермудовой Яме?
– Об оболочку нашего пузыря!
– Как МЫ будем её проходить?
– Нежно!
– На малой скорости, обесточенные!
– А иначе мы – что?
– Ударимся и отразимся!
– И шмякнемся обратно!
– И придётся заново чиниться! А самим отрастать!
– Молодцы!
– Боря, ты же радист по специальности, сможешь связь организовать?
– Если б в нормальном мире – запросто. Но тут… Погодите, вы ж сами говорили – никакой сигнал из пузыря не выйдет, отразится от оболочки!
– А нам не из отсюда. Вернее, здесь тоже хорошо бы иметь, друг с другом переговариваться, но это вторично. Главное, сделать обычное радио для обычного мира. Чтобы когда вырвемся из пузыря, было по чему вызвать заправщик с топливом, на нашем далеко не уедешь.
– Понял! – оживился радист. – А источник питания где возьмём?
– Будет котёл – будет и энергия, а переходник до тебя уж как-нибудь сообразим.
– Профессор, не поясните, куда исчезнет энергия, когда… эт-та… тепловая смерть настигнет Вселенную?
– Никуда не исчезнет, Олег, сколько было, столько и останется. Если считать Вселенную замкнутой, конечно. Просто энергия станет бесполезной, не способной совершать работу.
– А раз в пузыре наоборот… то эт-та… энергия – тут – становится полезной? Типа чуть тронешь и взорвётся?
– Верно, можно и так сказать.
– Профессор, а про технику что скажете? – это уже Тимур. – Почему не работает?
– Любая работа повышает энтропию – а в пузыре, мы помним, энтропия убывает, и среда делает всё, чтоб эту работу уменьшить. Техника меняется так, чтобы не работать. А усложняться. Чем техника навороченнее – тем чувствительнее к изменениям. Потому-то сложная техника и вырубается первой.
– А мозг? Он же ого-го какой сложный, почище техники! – подключается командир Сергей.
– Человек сколько у нас существует? – Сотни тысяч лет, плюс-минус. С одним и тем же мозгом. А техника? – на порядки меньший срок. Мозг гораздо устойчивее приборов. Устойчивое сложнее сдвигать.
– Как с руками, да? – Тимур вытягивает метровые руки, откровенно любуясь ими.
– Хм-м… Про руки я бы сказал чуть иначе. Стрела времени повернулась вспять, и процессы пошли в обратную сторону. Сломанное стремится стать как раньше – целым. Вот и растут.
– Но почему так быстро? В обычном мире рука растёт лет двадцать!
– В большом объёме – во Вселенной – процессы идут медленно, в малом же объёме возможен намного более интенсивный рост. Скорость убывания энтропии в пузыре имеет вид очень крутой функции, демон Максвелла постарался.
– Чтобы вычислить орбиту пузыря – и найти его в будущем, – надо знать координаты и время как минимум двух точек. Первую – наш вход сюда – знаем. Вторая – выход… тут придётся попотеть. Время засечём, да. Но – координаты? Как определить координаты без приборов?
– А как вообще в космосе определяют координаты? – как всегда первая вылезает с вопросом Лина.
– По звёздам.
– А если сфоткать эти звёзды? Ну, выныриваем из пузыря – и сразу фоткаем.
– Чем? У тебя фотик есть? – усмехается Олег.
– Тогда рисуем. Все сразу рисуем звёзды, каждый свой участок.
– А что, это идея! – говорит командир.
– И неплохая! – кивает Кузьма Петрович.
Лина задирает нос, дурашливо кланяется.
– Что бы вы без меня делали, мужчины?
– Один способ имеем. Есть ещё предложения? Ну же, коллеги, думаем! Или вы и впрямь собрались рисовать тысячи точек разной яркости? – сбивает с неё спесь дед.
Жизнь шла своим чередом. Калеки превратились в… мутантов? Изощрялись друг перед другом особенностями. Марат накачал себе такие ноги… сильные и упругие, обгонял и перепрыгивал любого. Боря, раньше страдавший от хлипкого телосложения, тоже сумел заметно подкачаться, но главной своей гордостью считал руку-молот. Олег же руки отрастил длинные и гибкие – так легче, сказал, обслуживать оборудование. Тимур же пожелал форму рук оставить прежней, зато пальцы сделал сильными и цепкими.
Все без исключения члены экипажа много работали, спали урывками и непременно посещали лекции профессора. Уже легко перемножали в уме трёхзначные числа, помнили наизусть формулы тригонометрии и стереометрии.
– Скоро вы у меня уравнения поля будете писать без подсказки! – радовался Кузьма Петрович.
– Хорошо хоть не решать! – вздыхали про себя «коллеги».
– Профессор, расскажите нам ещё про демона Максвелла, очень вы интересно рассказываете! – попросил как-то Боря. Лучше лекция, чем устный счёт – они же не калькуляторы!
– С удовольствием! – поддался Кузьма Петрович. – Начнём с теории. Напомните мне, коллеги, что такое замкнутая система?
– Когда нет обмена энергией и массой.
– А изолированная по энергии?
– Энергия сохраняется.
– А квазиизолированная?
– Когда медленно и слабо нарушаешь границу – как мы сквозь оболочку, – отличился командир.
– Молодцы! Вернёмся в квантовую физику – в тот самый опыт начала двадцать первого века, про который я вам рассказывал. Посмотрим внимательно на разворот, после которого энтропия начинает убывать. Чтобы разворот состоялся, должно быть выполнено два условия: во-первых, запутанность должна быть сильной, во-вторых, компоненты системы и резервуара не должны коммутировать друг с другом.
– Что значит – коммутировать? – спросила Лина.
– Компоненты коммутируют, если есть разница в последовательности их применения. Например, возьмём крапиву и кофту. Ощутим разницу, если приложим к телу крапиву, а сверху наденем кофту, или наоборот – сначала наденем кофту и уже сверху крапиву? – Слушатели активно закивали. – Вот. Значит, крапива с кофтой коммутируют. Осознали? Тогда скажите, когда они не будут коммутировать?
– Когда крапива не жгучая, старая, похожая на ощупь на кофту! – выскочила первой с ответом Лина.
– Или когда крапива жгучая, но и кофта связана из такой же жгучей крапивы! – добавил Боря.
– Молодцы! Продолжаем. С квантового переходим на макроуровень. Пусть имеем некую систему, квазиизолированную по энергии. Возьмём некий резервуар и будем с его помощью взаимодействовать с системой так, чтобы энтропия в системе убывала – вот как у нас в пузыре. Действие резервуара при этом – это действие демона Максвелла. Демон обменивается информацией с системой – узнаёт о её состоянии и что-то с ней делает.
Чем активнее убывает энтропия, тем активнее идут процессы и в окружающей нас материи, и в нас самих – мы быстрее выздоравливаем, меняемся. Следим за рассуждением! Энтропия же убывает тем активнее, чем – что? Чем сильнее запутанность пузыря с резервуаром, при отсутствии коммутации их друг с другом.
– А можно как-то… ну, на пальцах? – попросил Тимур и пошевелил длинными пальцами.
– На пальцах, говоришь?.. Совет – сгибай чаще, а то, вон, костенеют. Хорошо, давай попробуем на пальцах. Где искать резервуар – Лина нам уже предлагала версии.
– Тёмная материя, подпространство, параллельные миры! – с готовностью выпалила Лина.
– А я сомневаюсь! – набычился командир. – Резервуар и пузырь – НЕ коммутируют, значит, должны быть одной сущности! У нас материя, и в резервуаре материя!
– Тоже правильно. С одной лишь поправкой: материя не обязана быть во всём резервуаре, достаточно – рядом с нами, в той части, которая будет коммутировать.
– Значит, – воодушевлённо продолжил командир, глаза заблестели, – через какую-то дыру – или шланг, или туннель – к нам из резервуара текут недостающие элементы – кислород, например. А назад всасываются вредные. Между прочим, это и ответ на вопрос… про качество воды и воздуха.
– Молодец! – выпалила Лина раньше деда.
– Да, неплохо… Едем дальше. Прежде чем обмениваться этой плохой-хорошей материей, демон должен считать информацию, проанализировать – что такое хорошо и что такое плохо. И уже после – включить краник. Для квантовой системы демоном можно считать некие манипуляции, производимые лаборантом. А в нашем случае?
– Тёмный разум? – распахнула глазища Лина и вонзила пальцы в шевелюру, и так лохматую.
– Глупости не говори. В резервуаре идут процессы, отдающиеся у нас пузырями. Что это за процессы? Что означает запутанность пузыря с резервуаром в нашем случае?
Аудитория смотрела в пространство круглыми глазами, а лектор – загадочно квадратными. Ну, через линзу для фотоаппарата. Да, его тоже создали, но проверить пока не могли – работать-то он должен будет не здесь, а во внешнем мире.