– Как, на хрен, повезти?! – прыснула я. – Я умру ещё до того, как запрут камеру. Умру, понимаешь?! Всё стояло на кону, всё, и я всё профукала одним движением!
– Тай, тебе…
– Не получится! Никогда! – Я ударила кулаком по стене – и тут же пожалела, потому что стене явно досталось меньше. – Хватит. Уходи.
Не знаю, зачем гоню его. Весь мир, что я так долго выстраивала из наивных грёз, всё рухнуло.
– Послушай меня, Тай. У тебя есть надежда.
Что-то в его голосе заставило меня тихо всхлипнуть – и прислушаться. Дядя Шон легонько коснулся моего плеча:
– Ты слышала о проекте «Титан» Хэрэди-Корп?
– Это ведь наживка для смертников.
– Ты сама сказала, что умираешь. А они предоставляют кредит на лечение добровольцам. Не всем, конечно… Но у тебя отличное образование. Отец с мировым именем. И мои рекомендации.
Я с самого начала чувствовала это в его голосе. Холодный расчёт – таков уж дядя Шон: он не был просто эксцентричным провокатором, как Николай. – Пейшенс, терпение – у тебя его и слишком много, и в то же время слишком мало. Ты ведь знаешь, что Коля взял фамилию матери? Она была само воплощение терпения.
– Не похоже, чтобы отец сильно скорбел по ней, – выдавила я, но заметила что-то в пристальном взгляде дяди. То, что появлялось там совсем нечасто.
Искренность.
– Он скорбел о ней так же сильно, как любил её. Просто Коля не хотел порочить бесплодными слезами её наследие. Я знаю, она заставила его поклясться, что он будет жить. Теперь я говорю тебе то же, Тай: живи.
Я протяжно выдохнула. По крайней мере, у меня никогда не было проблем с тем, чтобы двигаться вперёд, даже не зная, зачем я это делаю.
– Значит, у тебя связи в проекте?
– Старые знакомые. Я уже внёс за тебя залог. Через полчаса тебя отпустят через выход на уровне метро – поспеши вот по этому адресу. И собери тёплые вещи, – подмигнул Шон с внезапным оптимизмом. – Говорят, на Титане прохладно.
Я забилась в угол вагона и постаралась расслабиться. Падать духом не пора, даже сейчас. Мне подмигнуло что-то похожее на спасение. Осталось рвануть и ухватить его – и желательно не сдохнуть по дороге.
Там она меня и застала.
Боль.
Выжимающая все мысли, мнущая любую выдержку, столь острая, что даже в памяти не остаётся, ведь приступ почти тушит сознание, утаскивает его целиком в полыхающее море агонии.
«Боль, – повторяла я себе между вдохами, когда оставались силы связать мысль в слова, – она в голове». Кому, как не мне, знать: в животе ничего не болит, не может. Боль – только сигнал, да и тот плетётся по нервам с черепашьей скоростью, сам спазм прошёл уже пару миллисекунд назад…
Его нагнал следующий.
Я затащила ноги на соседнее сиденье, подтянула колени к груди. Поза младенца, ностальгия по неосознанному, безмятежной власти инстинктов.
Не знаю, орала ли я что-то или пищала. Придя в себя, обнаружила, что так и сижу – обхватив живот. И в горле набухает что-то кислое.
«Нет, нет», – прошептала я про себя, надеясь, что организм чудесным образом одумается. Пакетов я не таскала. У меня вообще ни черта при себе не осталось. Пришлось поднять край майки и прижать ко рту. На фоне затухающего приступа, рвота брызнула почти безболезненно – непривычно жидкая, с тяжёлым солёным привкусом. Слякоть мгновенно обволокла ладони; щёки обдало тёплыми капельками. «Мешок» из майки потяжелел и насквозь вымок.
Я опустила глаза: в основном кровь, непривычно яркая, с какими-то загустевшими вкраплениями.
Под ногтем застрял окрашенный бордовым мягкий кусочек, похожий на рисинку. Я тупо застыла, пытаясь вспомнить, когда в последний раз ела рис.
Тогда наконец и пришло осознание: сколь глупыми выходят мои попытки бороться. От меня осталась скомканная шелуха, да и та почти не держится. Какой ещё полёт на Титан? Что за байку впарил мне дядя Шон?
Повезёт? Попробовать, даже если и не верю? Большинству, к сожалению, не везёт.
У меня не будет наследия. Не останется ничего… инстинкт не утолён, закодированный природой главный квест жизни провален.
Уже и не сознавая, куда бреду, я всё же добралась до нужного здания. Чудо, но офис и впрямь оказался там, где ему положено.
За время ходьбы слегка полегчало – и вряд ли это хороший признак. По любым меркам, оставалось мне не так много. Но всё же я потратила часок из этого времени, чтобы найти ближайший подвал с препаратами, служивший в районе единственной аптекой. Нагребла всего, что напоминало болеутоляющее, и лихорадочно впрыснула.
Онемение растеклось по животу мягкой стылой массой. Я на секунду замерла и прислушалась к ощущениям. Инъекции уже не сдерживали и симптомы. Чего ж, впрочем, ещё ожидать от кустарной дешёвки?
Во власти лёгкого отупения потащилась добывать новую одежду. Напечатала на остатки крипты майку и кофточку – вместе вышли чуть плотнее туалетной бумаги.
Наконец, готова к слушаниям. Офис Хэрэди-Корп притаился за неприметной вывеской, да и сам по себе, хоть и выглядел изнутри сдержанно-респектабельно, особым шиком похвастаться не мог. Видно, не хотят отсвечивать.
Я думала, стану мишенью подозрительных взглядов с самого порога, но среди немногочисленных посетителей внимание на меня обратил лишь менеджер – когда я к нему обратилась.
– Заявка на участие в проекте «Титан»? – переспросил он без малейшего удивления. – Да, верно. Тай Пейшенс. Вы один из ключевых кандидатов. Вам нужно пройти обследование и пару небольших тестов для подтверждения квалификации.
«Меня отправили на тестирования, – рассказываю я доктору, а тот внимает, будто ему и впрямь интересно. – Ничего сложного. Я только боялась, что при осмотре как увидят опухоль, тотчас вон спровадят. Но их, кажется, она вообще не волновала».
– У вас отличные результаты, мисс Пейшенс, – сообщил мне Томсон, тот самый сотрудник, что встретил меня у входа: теперь он проводил меня в свой кабинет. – Мы ознакомились с вашими публикациями – вы бы вполне могли получить за них степень. Обследования показывают, что никаких нарушений в работе мозга у вас нет.
Я чуть хмыкнула. Видимо, единственный орган, о котором я хоть немного заботилась.
– Они также показывают, что вы уже наполовину мертвы, – продолжал Томсон без капли иронии. – Онкологи по одному рентгену не дали бы вам больше недели.
– Это оперируемая опухоль, – робко возразила я. Док, уверивший меня в этом, такой же нелегал, как я сама. А мне будто не случалось вывешивать клиентам на уши тонны лапши?
– Предположительно, да. И наша корпорация готова оказать вам медицинскую помощь в кредит. И уладить легальные вопросы. Нам нужны одарённые люди вроде вас. Но прежде вы должны подписать соглашение. И чтобы вы сразу понимали, на что идёте: до сих пор лишь один пилотируемый корабль успешно долетел до Титана. Когда подпишете документ, возможности отказаться от перелёта у вас уже не будет.
Будто я и так не сознавала, что продаю себя с потрохами. По крайней мере, кредиторы честно это признали. Конечно, такая расточительность с их стороны настораживала. Вкладывать деньги в ходячий труп? Понятное дело, значит, законным путём кадры они добыть не могут. Кадры – или пушечное мясо.
– Если это космическая программа, чего вы так секретничаете? – подкинула я наживку. – Могли бы набрать людей поздоровее. По официальным каналам.
– Специфика нашего предприятия требует особого подхода.
– Какая такая специфика?
Слегка поджать губу – вот всё, что Томсон себе позволил.
– Николай Пейшенс, ваш отец, так и не справился с тем, чтобы сделать космос общедоступным.
Ну конечно. Как же без упоминания о нём.
– Спасибо, я что-то об этом слышала, – не удержалась я.
– И он не единственный. Мы уже больше века не в состоянии сделать перелёты окупаемыми. Люди или просчитывают всё заранее и опускают руки, получив плохой прогноз, – или бросаются в рисковые проекты очертя голову, как ваш отец.
– А вы сами что такого новаторского наизобретали?
– Коммерческая тайна. Я говорил: подписывая соглашение, вы принимаете все наши условия. Во время вашего путешествия на Титан вы будете без сознания. Но, прибыв на орбитальный кластер, получите все разъяснения, какие только пожелаете.
– Ясно. – Большего я из него не выжму. – Значит, вы оплатите мне срочное лечение?
Менеджер рассеянно кивнул.
– Да, как я говорил…
– Где подписывать?
Томсон не медлил. Набрал пару кнопок на планшете, и мой смарт-чип пропиликал, принимая сообщение. Собеседник поднял голову с профессионально-безрадостной улыбкой:
– Добро пожаловать в программу «Титан».
План простой: получить аванс, уладить дела и плюхаться на операционный стол. Для начала, конечно, верну долг Шону. Если не за отца, то хоть за себя расплачусь. Отец… Он ведь останется совсем один. Нужно…
…И тут она накинулась вновь.
Резь, жужжащая в нутре, раздирающая нервы, будто я проглотила работающую бензопилу. Болевой импульс так стиснул мышцы, что не вышло даже сесть на пол. Я шатнулась вперёд. И там меня встретила пропасть.
Декоративные перила – я слишком поздно заметила, сколь они низкие. Всего-то и надо – ухватиться за них и спокойно опуститься рядом. Только руки не собирались подчиняться.
Инерция пронесла меня прямо на ограду, та невозмутимо подкосила колени. Миг – и я уже снаружи.
Я падала.
Воспоминание возвращается новой слепящей вспышкой. В этот раз я не боюсь. В этот раз я намерена пройти до конца.
Я вспоминаю падение, впитываю идеально сохранившиеся образы во всех жгучих деталях. Я падала, и…
«Ничего, – выдыхаю я ошарашенно, – не могу ничего вспомнить дальше».
«Это нормально, – успокаивает доктор, – ты и не должна. С того часа твоё сознание было отключено».
«Теперь я понимаю. Вы откачали меня. Я всё ещё в Хэрэди-Корп». – Ну конечно, мне опять повезло, смерть расщедрилась на новую фору. Я бухнулась оземь в здании с кучей медперсонала и современного оборудования.