Он не испугался. Модифицированный аэрогель – прочный материал, а модифицированная личность не испытывает страха. Ким следил за Риной. Она все так же лежала без сознания, но дышала неровно и поверхностно. Когда земля успокоилась, дыхание Рины тоже пришло в норму. Только после этого Ким рискнул оставить девочку и выглянуть наружу. Раскручивая шагами спираль коридора, он гадал, не зависит ли неровное дыхание Рины от землетрясения. Или… наоборот? От этой мысли он на мгновение замер и пошатнулся, как боксер, пропустивший удар. А потом побежал.
На улице ему понадобилось несколько миллисекунд, чтобы подобрать слова, все же курьер лучшей в мире компании не часто крепко выражается. Но сейчас Кима буквально корежило от необходимости вышвырнуть из себя отравляющие эмоции как можно громче и дальше. Ругательства вернулись глумливым эхом.
Гигантского плато больше не было. Коптера тоже не было, как и посадочной площадки. Ветряк замер в неподвижном воздухе. Вместе с горным ветром исчезла прохлада и послеобеденное солнце моментально нагрело темные камни. Там, где всего пару часов назад пускало зайчики озеро, выросла горная гряда и отсекла мир, из которого явился Ким. Она не доползла до купола каких-то сто метров, аккуратно поддев коптер, и он яркой застывшей стрекозой повис на скальном уступе. Станция сразу словно увеличилась в размерах, а пространство вокруг нее напоминало глубокий кратер вулкана. Хватанув ртом не осевшей еще пыли, Ким закашлялся и достал коммуникатор. Связи не было. Он снова выругался и побежал обратно.
Рина лежала в той же позе, но Киму показалось, что губы ее растянуты в подобие улыбки. Девочка выглядела старше своих лет. Но он только мельком глянул на нее. В расширенных зрачках Кима отражался листок бумаги, лежащий на столе рядом с кушеткой. Короткий синий карандаш парил в воздухе над столом, будто прицеливался. Потом он опустился на бумагу и стал писать. А Ким перестал дышать. И лишь когда карандаш поставил точку и упал, Ким выдохнул. Он осторожно, как к ядовитой змее, приблизился к столу и резким движением сгреб белый прямоугольник.
Кривые круглые буквы не сразу сложились в слова. Ким опустился на пол рядом с кушеткой, расправил смятый в кулаке листок, перечитал и обреченно закрыл глаза. Но это не помогло. Синие буквы пробрались под веки и светились там, как указатель аварийного выхода. Только выхода не было:
«Простите, что не отпускаю вас. Тело вышло из строя. Но это временно, оно справится. За ним просто надо немного присмотреть. Вы спрашивали, во что я люблю играть. Я придумала. Заколдованную спящую принцессу в пещере терпеливо охраняет доброе чудовище. А когда принцесса очнется, они вместе станут хозяевами этого мира. Круто, да?»
Флинт Киборд. Лучшее из двух миров
– Все новое – тщательно засекреченное старое… Берите! Диэтилтолуамид в основе. И где вы тут москитов ископали?..
Доктор сегодня был разговорчивей обычного. Еще разговорчивей…
– Не знаю, ко мне что-то ломятся.
– А! Чуют вашу профессию, мстят! Хе-хе… Вот что, Васко как раз делает новый репеллент. Опробуйте. Единственный минус, он не от москитов. От…
– От них?
– Да.
Доктор усмехнулся, помолчал секунды – и разразился спичем:
– Это тоскливо до… нервного смеха, знаете! Каждый, кто сюда приезжает, знает все о… местной фигуре умолчания. О местной тайне. Прям больше, чем я знает! Тоска уже, а не тайна… Бодяга, старательно обрастающая мифами. Для таинственности. И ужасности… Иначе не приедут. Вот не пойму: местные чиновники, что ли, тур-рейтинг поднимают? Хотя – доходов-то с гулькин хер все равно с нашего заливчика! А несчастные случаи – регулярны, неизбежны, и… скучны. При всей тайной ужасности.
– Окей, Док, я тоже знаю больше вас о навках! С ходу, видите – слово даже это не умалчиваю.
Доктор повернулся, вгляделся в Нильса попристальней… Не забывая подтапливать иронию в выражение лица:
– Что знаете? Любопытно ж, давайте.
– Ну, как что… Одичавший результат биоэкспериментов. Почему-то в виде голых девиц неземной красоты. Голые – понятно, из моря… Но озадачивает отсутствие самцов. Видимо, специально, чтоб за сухопутными мужиками охотиться. Для надежности мифа.
– Годится. Нормально. А дальше? Уволокут, доставят секс-утех – и?.. Приволокут обратно? Утопят? Это важная разница же – что именно вы слышали! И зачем сюда приперлись.
– Не за сексом, коллега.
– Настоящий энтомолог? Не верится! То есть так: энтомолог – может быть, настоящий. Но миссия ваша не в этом.
– В чем же?
– Ну, сейчас придумаем… Службист-инспектор? Шпион? Эмиссар вражьей разведки?
У Доктора было игривое настроение, да. Нильс решил подстегнуть разоблачительный тон беседы:
– Знаете, Док, кто – вот навскидку – самый явный службист? Вы. И Хаас.
– Двое на одну деревню? Ну-ну…
– Хаас – от местных. Бурагозиец. Типа «тоже посматривай».
– Вы, похоже, преувеличиваете круть местных. Прям обучили-внедрили резидента, ага…
– Ну, окей. Он – реально предприниматель. Хотя… сомневаюсь. Его бизнесы должны были сто раз уж прогореть тут с нами.
– Ни фига! Местные чешую всякую производят, дары моря… в самый раз туда-сюда трейд. Вы не в теме.
– Окей. Чешуя. А притон… э-э… шалман? Точно убыточен. Вербанули комерса местного, приплачивают за…
– Вот нет, – с серьезной мордой воспротивился Док. – Платить ему не будут. Это раз… Дальше: Хааса завербуешь, как же! Этот – себе на уме. То есть: завербуешь, со свистом – но без толку. Типаж… агента всех разведок с нулевым выхлопом, – Док вновь хитро прищурился. – Это я фантазирую, коллега! Как службист, ну, отыгрываю вашу версию… Не хочу разочаровывать.
– Нисколько не возражаете, что сами – службист?
– Подобному никогда не стоит возражать! Я, такой… авторитет… Интерес… Человек-загадка! Каждая моя фраза уже звучит как инсайд. Вы искренне тянетесь ко мне, как к собеседнику… Сплошной профит!
Нильс рассмеялся.
– Ладно, ценю… Раз уж мы оба агенты… Я скажу, что мне наплел кое-кто из… коллег. На стадии сборов в дорогу. Инфа с форумов и тусовок.
– Ну?
– Ваша лаборатория собирает-патчит эндемиков для биооружия.
– Та-ак… Кому нужны местные эндемики? Завоевать Бурагозию? Опустошить?
– Док, важно не то, что у вас тут реально делается – а то, что «свободная» журналистика сможет присочинить об этом.
– Наш зеленый друг, например.
– Раджи?
– Угу. Он, кстати, ничего еще. В полном сумбуре. Не решил, что тут делать. Лозунгов не сочинил. Приключений не ищет… А вот два наших ветерана, похоже, тужатся подцепить и отыметь по навке. По навочке. Навулечке…
– Слуште, Док, каждому ж дятлу ясно, что словить от этих милашек можно… воистину, биооружие! Супертриппер. Да просто биоту чудовищную! Даже если все и не совсем так – каждому дятлу очевидно именно это.
– Да ну. Отчего же. Два наших дятла уверены, что никакой триппер их не возьмет. Герои же. Вообще… что ни месяц – пара новых гостей! Самая крутая точка на районе, пофиг что закрытая зона.
– Больничка… э-э… медпункт. Гостевые бунгало. Крутой шалман Хааса… Ну и, бетонка сюда приходит.
Док кивнул. Замкнул дверь медблока, парадно одернул свой сафари-жилет… Прищурился на Нильса:
– Ладно! Вас наняла восточная держава, лезущая от непомерной мощи во все дыры, где есть намек на особые технологии. Вообще там у них рефлекс по технологиям. Хватательный.
– Отличная история, коллега.
– И… про запас, есть еще некая страшно опасная страна. Что там на деле – покрыто мраком. То ли разруха, то ли хай-тек концлагерь. Народ хмурый, палец в рот не клади…
– О! Закошу под агента оттуда, круто ведь. Кстати! Я там был, лет восемь назад. Не по науке – туристом.
– Хм. И как там?
– Чистенько, знаете. Спокойно. И – много всего ночью работает, вот странно. Не только кабаки – а магазины, транспорт и тэ пэ.
Доктор хмыкнул.
– Реально, злодеи! Ценят мрак… Все! Пойдемте-ка в наш ночной кабак!
Шалман Хааса собирал немногих «с большой земли» – местные если и заходили, то купить благ цивилизации в сопутствующей лавчонке. Ибо ассортимент блистал. Туземной абсурдной беспощадностью.
В тени под крышей в данную минуту расслаблялись «дятлы» – Грег и Дерек – плюс примкнувший «зеленый друг» Раджи. Обслуживала Лаала. Нильсу больше нравилась юная ее помощница Наа – он чуть-чуть огорчился, что ее не видно… Ладно, посидим.
Раджив прибыл позавчера, успел снискать опасливое неприятие Васко-лаборанта, равнодушие Доктора и зачаточную собутыльную дружбу с «дятлами». Ветеран Грег знал про расхожую местную тайну, конечно, все – мифы во главе с домыслами. Факты в его винегрете тоже встречались.
– …Они крайне быстро стали неконтактны. Неадекватны. И… неуничтожимы, фактически. Разве что ядерным зарядом по архипелагу… Кстати, этот вариант поныне рассматривается, мне шептали… Но… как-то громоздко, знаете – политически…
– А! Вы о главном! Непременном. Ну-ну, – откомментировал Доктор.
– Салют, Док! Салют, Нильс! Ну, Раджи ж интересуется…
Впрочем, навичья тема, будто застеснявшись Доктора, тут же сникла.
Дерек во главе стола самопогруженно изучал свежие поступления, рукой Хааса на картонке накорябанные.
– Ух ты… «Блэк Вельвет»…
– А я тут видел электрическую мухобойку в товарах, – поделился Нильс. – Цивилизация настигает!
– Как выглядит?
– Навроде теннисной ракетки. На батарейках.
– Да тут прям форпост прогресса, – хмыкнул Доктор. – Месяц назад Хаас припер маленький кассовый терминал – потыркал, покумекал, заработало! Я картой расплачиваюсь! Связь, впрочем, то есть – то нет… Ну, по старинке – «запиши на меня». Но мне уже не нужно за наличкой мотаться в Балямбо. Вот да: «Вельвет»…
Подошла, по докторскому щелчку пальцами, Лаала.
– Мне с собой. Во фляжечку…
Нильс пошел вслед за ней к стойке, взял кокосовый коктейль, слабоалкогольный. Он питал тягу ко всему кокосовому.