Справа дверь на лестницу, но отломать перила едва ли хватит сил. Пришла не своя мысль: «А может, лучше стул разломать?»
«Какой стул?»
– Вот, возле лифта, на нем охранник еще сидел, – ответила Катя вслух и недоуменно подняла брови. Но разбираться, что сказано вслух, что молча, некогда.
Я уперся в сиденье и через пару минут отломал все ножки. Вручил две Кате и постарался придать лицу выражение тупое и злобное. Легкие пустотелые трубки, конечно, оружие никчемное, но как имитация сойдет. Мысль, что лучше спрятаться, отмел сразу, тем более она явно не моя. Нужно дождаться, пока мародеры доберутся до этажа, улучить момент и слиться с толпой. Пожалуй, надо бы тоже что-нибудь сломать – для «полноты образа». В ближайшей комнате опрокинул телевизор, расшвырял все, до чего дотянулся.
Шум приближался. По лестнице топали тяжелые берцы, цокали подкованные каблуки – видимо, эти идиоты первым делом сломали лифт. Нахлынули безысходность и страх, в глазах все поплыло. Попытался справиться с головокружением, но не тут-то было: Катя проецировала мощнейшие волны страха. С трудом вынырнул, швырнул вдоль коридора какой-то сложный прибор. Он жалко звякнул – рассыпался осколками микросхем.
Свалил телевизор, взглядом предложил Кате попрыгать по нему. Ну или хоть что-нибудь порушить, только не стоять потерянно у стеночки, в ужасе приоткрыв рот.
– Детка, мы первые! Мы круче! – взревел я.
Катя послушалась, нехотя пнула экран, топнула по динамику.
Я, покачиваясь от головокружения, с силой вырвал из стены кондиционер и начал долбить им стену. В этот момент из лестничного проема появились первые мародеры. Бешеные, затуманенные глаза, обрезки труб с ухватистыми рукоятками из изоленты, бейсбольные биты и даже настоящие металлические дубинки с шипами. Я вложил всю силу в удар о стену, кондиционер, уже расплющенный с одного бока, рассыпался. Довольная усмешка вышла трудной и кривой, но придала, видимо, правильный вид. Мародеры промчались мимо, один даже ударил зубастой болванкой по стене. К выщерблинам от кондиционера добавились длинные борозды, штукатурка посыпалась, в стене заискрил провод. Злобная толпа вихрем пронеслась по коридору, двери палат с жалобным хрустом рассыпались, грохотало и сотрясалось все вокруг.
Рука об руку мы выбежали на лестницу. Здесь шума еще больше. Крики, радостная ругань, и отовсюду звук разбивающейся техники и стекол. Напомнил, что надо выглядеть свирепо, если хотим выжить, но страх – единственное, на что Катя сейчас способна. Тогда я мысленно передал ей, чтобы она долбила ножкой стула по лестнице, по стенам, по всему, что видит. Сдержал, скрипнув зубами, волну ее неуверенности, недовольства и недоумения. Она начала постукивать ножкой стула по перилам лестницы. Я поморщился, такое тюканье выдаст нас с головой. И разом ее страх с новыми силами затряс обоих, она застыла, подрагивая нижней губой, по щекам хлынули слезы.
Черт! Надо разозлиться! Начал быстро вспоминать былые обиды, унижения, да такие, чтоб хотелось головы обидчикам поотрывать. Ситуация и желание неожиданно быстро привели меня в нужное состояние. Страх ушел на задний план, в сознании резкими багровыми вспышками засияло: «Они предали, подставили, бросили – УНИЧТОЖИТЬ». Ломать! Крушить!
Ворвался на следующий этаж, саданул в дверь лифта кулаками раз-другой! Пробил слой пластика, разбил костяшки. Боль раззадорила, заставила страх забиться в дальний уголок мозга. Представляя, как расправляюсь с обидчиками, реальными и тут же придуманными, одновременно тянул за руку жену вниз. Все-таки хорошая фантазия у меня, оказывается. На первый этаж выскочил рассвирепевший, первый же попавшийся мародер отшатнулся, выпучив глаза. Я взревел, вскинул окровавленные кулаки. Огромный мускулистый громила за ним радостно ответил – явно полагая, что я забил голыми руками штук десять ненавистных врачей или даже нелюдей. Катя тоже стиснула кулачки, решительно устремляясь за мной.
Снаружи нас встретила ликующая толпа. С ходу пнул какой-то прибор с торчащими щупальцами проводов – он подлетел, врезался кому-то в живот. Бедняга со стоном согнулся, зато остальные заорали еще громче.
Нагло толкаясь, прошел толпу, как катер камыш, Катюша ловкой змейкой прошмыгнула за мной. За поворотом словно открылся другой мир – за спиной смерть и разрушение, а впереди ровные улочки и бегущий транспорт. Все как обычно, словно в двух шагах и не происходит ничего особенного. Легко поймали такси, на заднем сиденье я обнял жену.
Дома закрыли дверь на все замки. Опустили жалюзи, отключили камеры – отгородились от мира по максимуму. Реабилитацию нужно закончить.
Прошел почти месяц. Вечер. Звонок в дверь.
– Я пойду открою! – крикнул я, отрываясь от компа.
– Ба-а, Женек, как отдохнул? А похорошел-то как!!! – сказал с порога Витя, друг детства. Следом шагнула его жена.
– Проходите, раздевайтесь.
– И вправду лучше стал выглядеть. А то все работа да работа. Потом еще тренажерный зал себе придумал, вообще сил не оставалось, совсем бледный был, зато теперь любо-дорого посмотреть, – сказала гостья, подавая шубу.
– Да, проходите, не стойте в дверях, – буркнул я и ушел к компьютеру – надо закрыть все документы. Хоть и не секретные, но и чужого глаза не терпящие.
«Мы их приглашали?» – спросил я мысленно.
«Да, на прошлой неделе скинула сообщение, мы же из отпуска приехали, надо отчитаться, иначе подозрения будут», – мысленно ответила Катя из кухни.
«Ну, хорошо, ты пока их займи чем-нибудь, а я сейчас в инете посмотрю, где мы отдыхали».
«Хорошо!» – ласково ответила Катя и представила наш поцелуй – с каждым днем он становился все больше похож на настоящий.
– Гости, проходите на кухню! – крикнула Катя. – Минут через десять этот трудоголик к нам присоединится.
Кухонный стол заставлен шедеврами кулинарной мысли Кати, исполненными в соавторстве с кухонным комбайном. Пустая тарелка у жены (никогда без меня не начинает) и уже изрядно опустевшие тарелки гостей.
Виктор продает недвижимость, неплохо преуспел к своим сорока годам. Круглые щеки, густые, пшеничного цвета усы, приятная улыбка, здоровые зубы – над ним просто висит аура хорошего, правильного человека. Да в его работе иначе нельзя. Его жену язык не поворачивался назвать иначе, чем Елена Геннадьевна. Рослая, упитанная, благородная дама. С холеной гладкой кожей, сложнейшей прической. Шикарная одежда меркнет от многочисленных сверкающих украшений. Была у нас когда-то люстра с хрустальными висюльками, и та не смогла бы конкурировать с таким блеском.
– Ну что стоишь как не родной, садись, рассказывай, где сейчас лучше тратить честно заработанные деньги на хороший отдых? – проговорил Виктор.
– Вот, – я протянул ему буклет турфирмы «Норд», подсаживаясь к столу.
– Не, эт красиво, а фото у вас получились?
– Еще не разбирали, только вчера приехали, вещи толком не разложили, да и обработать надо, что гостям, а что в личный архив, – с намеком сказал я.
– Во-от! Это дело правильное! Я вот Елене тоже все говорю, что надо нам ЛИЧНЫХ фото наделать, а она все – не хочу, неправильно все это, да и, говорит, стыдно ей. И это-то после пятнадцати лет супружества, – забубнил Виктор. Супруга немного покраснела. – Ну да ладно, что там на этой Майорке?
– А что там стрясется? Пляж, солнце, хорошие отели, вышколенная прислуга, морская кухня. Лежи да ни о чем не думай. Отдых, настоящий отдых, – процитировал я буклет.
– Да-а-а, – мечтательно вздохнул Виктор, – вот у людей жизнь. Рай, да и только.
– Ну, это как посмотреть, мне вот через неделю начало надоедать.
– Но-но! Это ты неправильно к отдыху относишься! Отдыхать нужно ВСЕЙ душой, потом телом, а уже после – сообща, – проговорил Витя и даже перестал жевать, проникнувшись заявлением.
– Ну, кто как умеет, – возразил я.
Катя оставила телевизор включенным – во время застолья он создает неплохой фон.
– …Очередной выпуск новостей в 21.00. Буквально двадцать минут назад начался очередной штурм подпольной лаборатории «нелюдей», – раздался голос привлекательной репортерши, которая готова была засунуть микрофон между объемных грудей, лишь бы они не остались не замечены в глубоком декольте. Со страстным придыханием и жонглированием бровями, необходимыми, видимо, для показа силы эмоций, продолжила: – По данным очевидцев, и в этом НИИ осуществлялись проекты «Двое в одном» и «Я – бесконечно». Эти бесчеловечные операции осуждаются законом и общественностью, «Борцы за чистоту человека» пытаются спасти, возможно, еще не погубленных людей.
Я на автомате отключил телевизор. Катя заметно побледнела, она не может смотреть такие новости, у нее перед глазами сразу же встает наш побег из НИИ со всеми страхами и переживаниями.
– Вот звери, – начал Виктор.
– Да! – одновременно подтвердили мы с Катей.
– Ведь проводят бесчеловечные эксперименты на человеке, на венце творения, ироды! Таких ученых надо сразу убивать, а ведь поначалу даже какие-то премии хотели давать!
У Кати так вилка и застыла на полдороге.
«Продолжай кушать, пожалуйста», – попросил я мысленно. Она медленно зацепила вилкой кусок спаржи.
– Вот сколько этих НИИ ни разрушают, все норовят в другом месте продолжить ужасные опыты, – высказала мнение и Елена Геннадьевна. – Уже даже и профессоров отлавливают наши спасатели, «Борцы за чистоту человека». Ох, если бы не они, даже и не знаю, что бы было.
– Да уж, я прочитал, что такое программа «Двое в одном», аж передернуло. Ведь мало того что в голову влезают и всякую хрень ставят, так они еще и соединяют мужа с женой мозгами. Тьфу. Конечно, не на тебя, моя дорогая. Но ведь человек – это существо ин-ди-ви-ду-аль-ное, как можно его с кем-то объединять? Какой бред! – распалялся Виктор.
– Это ж ведь получить страсть мужа к футболу, просмотру голых баб, а про вечные компьютерные игры с войнами я вообще молчу, – продолжила Лена.
– Ага, только представлю себе, что меня начнет заботить, во что я одеваюсь. Га-га, как выгляжу, ой, умора, Жень, ну ты представь, что я буду переживать от испачканного галстука, ха-ха-ха!