Рука Хавьера сжалась на моем плече.
– Ты нарушаешь договоренность.
– Договоренности не было. Предыдущее соглашение остается в силе. Любой боевик «Механического солнца», ступивший в пятнадцатый, не выйдет живым. Единственная из вас, кто может здесь находиться, – это Ракель Вега. – Камера выхватила из толпы бывшую барменшу, склонившуюся над Рамоном. Шейдер шевельнулся – кажется, действие препаратов закончилось, и дядя пришел в сознание. Не слишком вовремя. Даже слишком не слишком. – Ее я готов принимать в пятнадцатом. А полтора десятка маннов, как минимум один из которых тащит на хвосте литиан…
– Рохас…
– Меня не волнуют неприятности семнадцатого. Я уважаю самостоятельность. Вы сами влезли к шиссу в пасть, посчитав это осмысленным, вам и выбираться – с любой стороны, которая покажется привлекательнее. Именно это я и сказал бы тебе, Кессель, если бы ты потрудился ответить на мой вызов.
Хавьер упрямо мотнул головой, рвано выдохнув сквозь стиснутые зубы. Хватка на моем плече усилилась. Он держался… держался из последних сил. Он сделал все, чтобы мы смогли добраться сюда. А шиссов Дамиан Рохас не удостоил нас и взглядом.
Равнодушная тварь.
И тут я поняла, чем же он мне так не понравился. Кабинет, точная копия офиса мэра Абисс-сити, дорогой костюм, манера говорить, чистота речи – предводитель «Хирургов» не был похож на Хавьера, Анхеля или виденных мною в пятом «Кулаков». Он был похож на литианина.
И трудно было представить, что он хоть пальцем шевельнет ради общего дела – не то что Хавьер, который был на все готов, даже броситься к шиссу в пасть.
Кровь вскипела от ярости.
– Шей Рохас! – зло бросила я прямо в равнодушную голографическую спину. – Неужели вы не понимаете, то, что вы с усмешкой называете неприятностями – это проблема всех шейдеров. Не только семнадцатого, не только Хавьера Кесселя. Сейчас в немилость к литианам попало «Механическое солнце», но потом… потом, уничтожив нас, они обратят взгляды на других. И, возможно, это будете вы. Ведь им достаточно любого повода, даже самого абсурдного. Вы же знаете Саула и Хельми Михелей? Уверена, знаете, сообщество трущобных медиков довольно замкнуто, а вы, хоть и хвастаетесь дорогущим коммуникатором последней модели, один из нас. Михелей убили литиане. Полицейские. И за что? Потому что не нашли меня. И потому, что я случайно узнала об их последней разработке. О той дряни, которую они планируют использовать, чтобы подавлять наших шейдов вернее любого блокиратора. И эта шиссова штука уже на финальной стадии разработки. И дальше… будет только хуже.
– Ну-ну… – Острым сарказмом в голосе голографического манна можно было порезаться. – И что же, по-твоему, нужно делать?
– Прекратить это бессмысленное противостояние за трущобные территории. Перестать убивать друг друга. Объединиться. Прямо здесь, прямо сейчас. Шей Рохас, сделайте шаг навстречу, и, может быть, у нас будет будущее. Если же нет… – Я повернулась, утягивая за собой Хавьера. – Дайте нам уйти. Мы найдем союзников в другом месте.
– Ну-ну…
За спиной послышался шорох. Я обернулась, готовая ко всему, и столкнулась с еще одним Дамианом Рохасом. На этот раз – во плоти.
Внешне манн, поведением так похожий на чистокровного литианина, почти не отличался от настоящего шейдера – разве что волосы и щетина были непривычно светлого оттенка. Мощное тело бойца, породистое скуластое лицо с темными узорами татуировки, волевой подбородок. Наверное, некоторые феммы назвали бы его привлекательным – но меня смущали две вещи. Взгляд, пронзительный и острый, как лезвие скальпеля, и неприкрытая насмешка в темных глазах.
Я скрипнула зубами. Реальный Дамиан Рохас неторопливо, словно большой хищник, подошел ко мне и остановился. Неуютно близко.
– Кого-то ты мне напоминаешь… – Рука с идеально чистыми ногтями потянулась к моему подбородку, и я отпрянула, прожигая «Хирурга» злым взглядом. – Ну-ну, не бойся. Знал я одного такого же идеалиста. Бросил обеспеченную жизнь и, как пророк, спустился в трущобы, чтобы открыть глаза униженным и обездоленным. Травил их маленькие умы неосуществимыми мечтами о дивном новом мире вдали от литианской диктатуры. Говорил, что надо лишь сделать шаг – один маленький шаг навстречу друг другу. А потом… – Драматичная пауза. – Счастье снизойдет на всех шейдеров. На всех, кто поддержит безумные идеи Андреса Диаза.
– Вы… – Я задохнулась от возмущения. – Вы совершенно не знали Андреса Диаза!
Губы главаря «Хирургов» изогнулись.
– Ну почему же? Я его прекрасно знал, Шей Солана Диаз. Прекраснейше. Признаться, на одно кратчайшее мгновение я даже поверил в ту сладкую чушь, которую он щедро лил всем в уши.
– А потом вы его предали!
– А потом он умер, – равнодушно произнес Рохас. – И я понял, что противостояние с литианами бессмысленно и несет одни лишь убытки. Строить бизнес в тени Центра гораздо прибыльнее, чем бросать все кредиты в пламя революции.
Литианин, до мозга костей литианин!
Я смерила «Хирурга» презрительным взглядом.
– То есть вы сдались и покорились. Продались за дорогие побрякушки. Но эта тихая жизнь… долго не продлится. И мой отец это понимал.
Наш разговор прервал сдавленный стон. Хавьера повело в сторону, его колени ослабли. Он тяжело привалился к моему плечу. Вцепившись в манна, я с трудом удержала его на ногах.
Шисс!
Не вовремя, как все не вовремя!
– Желудочный секрет шисса, – уведомили Рохасы – настоящий и голографический – со скучающим видом. – Высокотоксичная субстанция с повышенным содержанием нейротоксинов и некротоксинов. Ее воздействие на кожу и слизистые любого живого организма вызывает галлюцинации и шок, а попадание в открытые раны приводит к обширной интоксикации организма. Физико-химические свойства желудочного секрета шиссов позволяют в кратчайшие сроки разъедать и размягчать любые ткани и материалы, подготавливая объект к последующему перевариванию. При поражении более пятидесяти процентов тела вероятность летального исхода каждые десять минут возрастает на семь – девять процентов в зависимости от исходного состояния организма пострадавшего.
Меня прошиб холодный пот.
Забыв о том, что мы с Кесселем были на территории враждебно настроенной банды и в комнате находился еще один шейдер, я развернула манна к себе и принялась как могла счищать едкую слизь с лица и плеч Хавьера. Тот не сопротивлялся. Мутный расфокусированный взгляд был устремлен куда-то в пространство, ноздри раздувались, дыхание, горячее и рваное, выходило со свистом.
Санитайзер, где-то в поясной сумке должен был быть санитайзер!
Рваная рубашка с дырками на месте, где ее прорвали кожистые крылья, полетела на пол. Предводитель «Хирургов» и его голограмма наблюдали за разворачивавшимся зрелищем с насмешливым интересом.
– Похвальное рвение, – издевательски проговорили они, не делая попытки помочь. – Но я не заказывал стриптиз. Во всяком случае, не от Кесселя.
Я выругалась сквозь зубы. В татуированную физиономию хотелось запустить чем-нибудь столь же едким, как насмешки манна, – например, изодранной майкой Хави.
И этот Рохас еще называет себя хирургом? Да в шиссе больше участия, чем в этом… облитианившемся шейдере!
– Не заказывал, так не смотри, – огрызнулась я. Синтетическое волокно майки под пальцами начало расползаться от желудочного сока шисса. Я и сама начинала чувствовать воздействие токсина – не помогала даже чешуя шейда на руках. Мышцы непроизвольно сокращались, мир перед глазами подрагивал, как будто идеальную голографическую проекцию литианского офиса искажала рябь помех, а шиссова Дамиана Рохаса все сильнее и сильнее тянуло послать далеко и надолго в недра великого червя. – И вообще, гостеприимные хозяева так себя не ведут.
– Так и вы не гости, – ответно оскалился «Хирург», – а будущий корм для шиссов. Некоторых, – многозначительно выгнулась светлая бровь, – даже подготавливать к перевариванию не придется.
– Если бы вы собирались нас утилизировать, то не пустили бы на вашу базу, не пригласили бы в кабинет и… не отпускали бы заумные комментарии про свойства шиссова желудочного сока.
– Может, мне просто нравится смотреть, как дергаются медички с откровенными пробелами в образовании.
Не сдержавшись, я зашипела. Руки так и чесались от души вмазать Рохасам по наглым физиономиям. По крайней мере, на одного это точно подействовало бы – а может, и на обоих, если голограмма синхронизировалась с оригиналом в режиме реального времени.
Вот только Хавьеру это не поможет.
– Ну, так просветите, о великий хирург, – подавив кровожадные порывы, проговорила я, – как по медицинскому протоколу следует поступать с пациентом, оказавшимся в пасти шисса и подвергшимся воздействию его желудочного секрета?
– Не доставать.
Бесит! Как же бесит!
– Логично предположить… – Дамиан Рохас, без сомнения, наслаждался моим раздражением. – Что в случае поверхностного воздействия на организм любого поражающего вещества первостепенной задачей является удаление данного вещества с тела…
– Это очевидно, профессор!
– С помощью абсорбирующей антисептической жидкости. Простое вытирание слизи синтетической майкой не поможет ни пациенту, ни майке, ни моему кабинету.
В ответ я запустила в Рохаса пустым баллончиком из-под санитайзера и вышеупомянутой майкой, которой действительно пыталась очистить обожженные раны Хавьера от слизи.
«Хирург» с легкостью уклонился. Майка с глухим шлепком прилипла к двери и медленно сползла на пол.
Не оборачиваясь, Рохас вывел на голографический экран перед собой изображение испорченной стены и поморщился, заметив, как вспучилась под дорожкой слизи светлая краска.
– Фабио! – Гермодверь распахнулась, впуская в кабинет тощего шейдера-полукровку с торчащей во все стороны шевелюрой немыслимой неоновой расцветки. – Распорядись, чтобы наших ни в коем случае не гостей изолировали максимально оптимальным способом. Раненых – в медблок, остальных – в одиночные комнаты. Выдай каждому по полкубика стима, разбавленного один к десяти, и приставь охрану. Этим тоже. – Рохас указал на нас шейдерам, вошедшим вслед за неоновым манном. – Предоставь Шей два набора первой помощи, предварительно вынув оттуда все острое. Надеюсь, медичке с пробелами в образовании не придется объяснять, как пользоваться дезинфицирующим раствором? И… – Глава «Хирургов» брезгливо покосился на лежавшие посреди комнаты куртку и рубашку, источавшие ужасающую вонь коллектора, и скомканную майку, застрявшую между стеновой панелью и гермодверью. – Вызови уборщиков продезинфицировать полы. Еще пару часов – и следы пребывания наших гостей легче будет забетонировать, чем отмыть.