Забыв о дипломе, он пошел в ресторан, устроился певцом в эстрадный оркестр. Работа в ресторане сблизила его с такими же любителями легкой жизни, как и он сам. Как-то, за бутылкой вина, Владимир разговорился с кряжистым, невозмутимым Виктором Сытиным, бывшим работником фабрики пластмассовых и камнерезных изделий. Виктор нашел способ «делать деньги» и развернул перед Владимиром заманчивую картину.
Бросив работу на фабрике, Сытин изготовил чертежи на станок и прессформы для производства ремешков для дамских часов. Вскоре оборудование было в его распоряжении. Достал он и сырье, конечно, ворованное. И работа пошла, появились первые барыши. Одному, однако, было нелегко справляться со всеми обязанностями: доставать и перевозить сырье, штамповать продукцию и, самое главное, сбывать ее. Виктор стал выискивать компаньонов и вскоре наткнулся на верткого, пронырливого Андрея Михайлова — прожженного тунеядца. Этот обеими руками ухватился за предложение сотрудничать и пообещал найти партнеров.
Андрей был всегда там, где пахнет деньгами. Каким-то особым нюхом он угадывал себе подобных и уверенно шел на сближение. Выполняя задание заведующего складом Темиртаса Абдукадырова — они были знакомы давно — по перепродаже дефицитных товаров, Андрей познакомился с Владимиром Задорожным и открыл ему секрет владельца станка и прессформы. Так судьба свела вместе этих «бизнесменов», рыцарей чистогана. Каждый внес свой пай на расширение производства.
Обязанности распределились так. Виктор Сытин отвечал за изготовление продукции, за техническую часть фирмы. Он должен был заказывать оборудование, руководить рабочей силой. Сами «пайщики» не хотели утруждать себя даже работой у станка, для этого они нанимали других. Виктор подбирал подходящие кандидатуры, находил укромные квартиры, договаривался об оплате. Чтобы не быть разоблаченными, пайщики часто перебрасывали оборудование с места на место. «Фирма» кочевала.
Андрей Михайлов вкупе с Владимиром Задорожиым должен был заниматься сбытом готовой продукции и заготовкой сырья. Обязанности не из легких, если учесть, что «производственник» Сытин развернул кипучую деятельность и у дельцов уже было несколько станков, прессформ, способных производить в большом количестве несколько видов продукции: заколки для волос, ремни для часов, накаблучники. Аппетит приходит во время еды. Компаньоны не остановились на этом, планы были широкие. Уже на выходе был станок для изготовления магнитофонных кассет. Дельцы учли возросший спрос на эти предметы и предвкушали солидный барыш.
Но тут их преступной деятельности пришел конец. Всю компанию арестовали, началось следствие.
Теперь перед Юрием Николаевичем Шевцовым стояла не менее трудная и ответственная задача, чем розыск и разоблачение преступной группы. Нужно было до конца распутать клубок, выявить состав «фирмы», определить степень вины каждого.
«Установить источник хищения полиэтилена и полистирола, назначить бухгалтерскую ревизию на фабрике пластмассовых и камнерезных изделий, выявить всех, кто способствовал преступникам в сбыте продукции», — записывал следователь на этот раз.
Расследование продолжается. Все больше документов ложится в папки дела о «кочующем цехе», все яснее становится картина деятельности частнопредпринимателей.
Следователь Шевцов приходит на работу в Министерство охраны общественного порядка с рассветом, уходит затемно. Он кропотливо изучает акты ревизий и экспертиз, проводит допросы, очные ставки. Помогают ему сотрудники ОБХСС, ревизоры, эксперты, общественность. Работа проводится в тесном контакте с органами прокуратуры.
Уже с полной очевидностью доказано, что дельцы в корыстных целях пользовались станками и прессформами, изготовленными незаконным путем на государственных предприятиях из материалов, принадлежащих этим же предприятиям. Найдены и источники, из которых пайщики черпали запасы сырья. Проворовавшийся кладовщик завода пластмассовых изделий, некто Клептунов, систематически похищал на заводе сырье и готовые изделия из полиэтилена и снабжал этими материалами преступников. Клубок распутывается, но уголовное дело еще не завершено. Появилось еще одно действующее лицо, об энергичной деятельности которого не знали ни Володя-артист, ни Виктор Сытин. Знали о нем только Андрей и Толик.
Незавидная роль заведующего складом Абдукадырова, которого обычно называли Толиком, все больше прояснялась. Вступив в сделку с организаторами кочующего цеха, он взялся за реализацию готовой продукции: принимал от Задорожного и Михайлова готовые поделки и распространял их по ларькам и прочим торговым точкам своего магазина. Делал это он, конечно, не бескорыстно. За заколки, например, он платил изготовителям по 20 копеек за штуку, а отфактуровывал их продавцам по 40 копеек. Денег Толику требовалось много, а о последствиях думать было даже лень.
Шевцов понимал, что сам заведующий складом не мог так долго творить беззаконие, продавать налево и направо самые дефицитные и дорогие товары. Несомненно, в магазине ему кто-то попустительствовал и оказывал активную поддержку. Но кто?
Истинная картина вырисовывалась не сразу — пришлось немало поработать, провести допросов, очных ставок, экспертиз. Наконец на поверхность всплыла еще одна фигура. Это был беспардонный взяточник-вымогатель, хитрый и изворотливый жулик — директор промтоварного магазина Юмтеров. На этом посту он работал сравнительно недавно и деятельность свою начал сразу с подбора нужных ему «кадров».
Приняв магазин, Юмтеров стал приглядываться к его работникам, оценивать каждого, стараясь обнаружить полезные для себя качества. В одном из продавцов, которого все называли Толиком, Юмтеров приметил подходящие задатки. Парень был не против гульнуть, с шиком прокатиться на такси, поужинать с веселой компанией в ресторане. Не сразу директор объявил избраннику о своем расположении — испытание длилось не одну неделю. Когда же, наконец, Юмтеров убедился в правильности сделанного выбора, он перевел Абдукадырова на должность заведующего складом.
— Ты, Толик, парень молодой, — увещевал директор, — и не пристало тебе жить кое-как… На мою поддержку можешь рассчитывать. Только запомни накрепко — рука руку моет.
Толик оказался способным и послушным исполнителем директорской воли. Не нашлось рядом с ним в то время человека, который смог бы уберечь парня от опасной тропы. Окунувшись с головой в грязные махинации, он и сам искал достойных попутчиков. Они нашлись… А директор, обрадованный тем, что его «правая рука» обзавелся выгодной компанией, всячески поощрял связь заведующего складом с «кочующим цехом». Это было выгодно вдвойне. Со склада он беспрепятственно брал все нужные ему товары, наделял ими своих знакомых. Молчаливо разрешая некоторым, нечистым на руку, продавцам принимать и сбывать левый товар, он имел от них постоянный барыш.
Шила в мешке не утаишь. Тайные грязные сделки стали явью. Юмтерова арестовали. Многие из его бывших подчиненных уже признались в том, что торговали неучтенным товаром. Кое-кто пришел с повинной, рассказал о взятках, которые получал директор. Вопреки этому Юмтеров все отрицал.
Однако страх перед возмездием, желание скрыть преступление, обезопасить себя перед лицом правосудия толкнули директора еще на один шаг. Он решил обмануть следствие, спутать карты, запугать свидетелей.
Следственный изолятор. Окончено время свидания, увели арестованных, ушли родственники. Бывалый надзиратель еще во время свидания заметил, что один из арестованных, высокий и сухопарый, во время разговора с женой делал ей какие-то знаки. Когда комната свиданий опустела, надзиратель нашел на полу свернутый тугим жгутом маленький листок, исписанный мелким, убористым почерком.
«Надо срочно сказать Григорову, Давидову Рахиму и его жене, сыну Манасэ Эдику, Красновой Нине — жене Дадоша, Внуковой Лиле. Их могут пригласить и допросить насчет взятки, так пусть все откажутся. А если уже допросили, пусть откажутся на очной ставке со мной. Если не откажутся, их всех народный суд осудит, как за дачу взятки по статье 147. Срочно очистите дом тещи в Тбилиси…»
Подписи нет. Но в распоряжении следствия есть графическая экспертиза, которая с полной определенностью установила: записка написана рукой Юмтерова.
Мало-помалу вскрылись все проделки Юмтерова. Ради наживы он шел на любые, самые грязные, преступления, толкал на них других. Принимал на работу тех, кто не имел на это никакого права, лишь бы уплатил. Если не удавалось заполучить деньги «по-хорошему», директор прибегал к шантажу.
В один прекрасный день он, например, являлся на базар, где находятся торговые точки его магазина, облюбовав очередную жертву.
— Да, — говорит директор продавцу. — Ларек не на месте… Райсовет возражает, придется закрыть. Опломбируйте, на днях передадите товары на склад.
Проходит день, другой. Продавец слоняется без дела, не может понять, как быть. Наконец кто-нибудь, обычно Андрей Михайлов или Толик, шепнет: «Тебе, мол, что, пятидесяти рублей жалко?» И все становится на прежнее место. Ларек опять работает, о закрытии нет и речи, а суровый «ревизор» улыбается как другу.
Директор брал взятки за оформление на работу тех, у кого нет местной прописки, с тех, кто сбывает «левый» товар. Особенно широко он развернул эту деятельность в то время, когда в торговые точки магазина широкой рекой полилась продукция подпольной фирмы.
Окончено следствие. В прокуратуру переданы восемь объемистых томов уголовного дела. Документы и вещественные доказательства полностью изобличили преступников, тех, кто попирал наши законы, расхищал народное добро, вымогал взятки. Доказана вина всех, кто сознательно, понимая неприглядность своих поступков, содействовал частнопредпринимателям, предоставляя им свои квартиры, участвуя в изготовлении нелегальной продукции.
Но в цепких сетях паутины оказались и люди случайные, сделавшие впервые шаг по скользкому пути. Они раскаялись, честно признали свои проступки, помогли следствию разобраться во всех хитросплетениях. И им тоже помогли. Помогли полностью осознать случившееся, свернуть с кривой тропы.