В дверь снова забарабанили. Они вздрогнули и как будто очнулись. На улице было промозгло и сыро, за дверью, возможно, стояла Агнесс, а в комнате их ждал Пьер.
– Жозе. Я должен тебе сказать: что бы ни случилось, как бы ни повернулась жизнь, я не хочу, чтобы мы снова потерялись.
– Я тоже…
– Хотя мне стыдно перед своим лучшим другом… – Он понял, что говорит не то. Но было, кажется, поздно, момент был упущен.
– А мне – перед Агнесс… Ведь то, что между нами происходит… – Она с надеждой смотрела на него. – То, что происходит…
– Мы не виноваты в том, что происходит.
– Мы ни в чем не виноваты. Хотя Агнесс мне тоже не простит тебя. Мы с ней всегда любили одно и то же.
– Любили?
– Д-да. Мы просто выбирали все одинаковое. В этом смысле.
Шарль вздохнул.
– И обе выбрали меня.
– Я лично – нет. Это ты сам. – Она снова удивилась искусственности своего голоса.
– Ах, да, Пьер сказал, что ты – его будущая жена. Тогда какого черта мы тут делаем?
– Не знаю, ты, как обычно, набросился на меня, а потом…
– Мне кажется, тебе было приятно. – Шарль снова обнял ее, прижимая к себе.
Он провел рукой по ее волосам, она лишь наклонила голову, как кошка, с достоинством принимая ласки. Через несколько минут она поняла, что это становится опасным.
– Шарль, мы зря дразним друг друга.
– Зря. – Он наклонился к ее лицу и стал нежно целовать его. – Ой, как зря!
– Мы не должны так поступать со своими друзьями.
– И с теми, кто нас любит!
– Шарль, прошу тебя. Ты… Я просто… Хватит! Они же доверяют нам!
– Это уже вряд ли. Я лично ничего не обещал Агнесс. – Он помолчал немного, глядя на розовую фиалку. – У меня все время перед глазами стояло твое лицо. С косичками! Жозе, где твои косички?
– Я заплетаю их каждый день, просто сегодня…
– Опять мне не повезло! Может потом, в будущем, я смогу их видеть каждый день. Может, потом я наберусь храбрости, чтобы сказать, что влюбился в тебя за твои косички.
– Что? – Жозе пошатнулась, но он крепко держал ее и смотрел в ее лицо смеющимися глазами.
– Ничего. Это просто один из вариантов развития событий.
– Не надо так больше говорить.
– Как прикажете, мадемуазель.
– Ты дразнишь меня?
– Нет. Я тебя… Мы оба прекрасно знаем, что нас тянет друг к другу. Просто сейчас все слишком запуталось, так?
– В таком случае нам придется делать очень серьезный выбор, Шарль.
– Я его уже сделал.
– Тогда тебе легче. Сегодня утром я согласилась выйти замуж за Пьера.
– Сегодня утром? И ты не могла подождать пару часов?
Она была готова убить его! Нет, никогда они не смогут договориться. Все время будут дразнить друг друга, пока судьба снова не раскидает их по миру…
– Шарль, – в ее глазах он увидел обреченность, – боюсь, друзья не оценят нашего счастья!
В дверь застучали еще громче и настойчивей.
– Может, это Агнесс? – испуганно сказала Жозе.
– Ты ее боишься?
– Вот еще! Просто… это же ее дом.
– Вы могли там и не запираться! – кричала Агнесс. – В квартире еще десять человек просятся на воздух! Жозе! А ну открой дверь!
Они еще раз посмотрели друг на друга, Жозе пристыженно улыбнулась:
– Видишь, как получается? Теперь нас ждет война.
– Если хочешь, я могу поговорить с Пьером. Он нас поймет.
– Не надо, – торопливо сказала она. – Оставь это мне.
– Шарль!!! Это неприлично! Одевайтесь и открывайте дверь!
– Да впусти ты ее, наконец.
Агнесс пробежала на веранду мимо Шарля и остановилась около Жозе. За ней появилось еще пять человек, некоторые уже дымили сигаретами. Две девушки были с мундштуками.
– Познакомьтесь! Это – Шарль. Мой… новый друг. Это – Жозе, его бывшая подруга и… моя подруга тоже.
Толпа деликатно промолчала, отдавая должное захмелевшей хозяйке дома, которая сильно нервничала.
Когда Жозе с Шарлем решили спастись от любопытных взглядов и ушли в комнату, там начались медленные танцы.
– Очень кстати! – сказал Шарль. – Я приглашаю вас, мадемуазель.
Пьера нигде не было видно. Зато через минуту с веранды вернулась Агнесс. Выхватив первого попавшегося мужчину, она закружилась у них перед носом, но совершенно безрезультатно: эти двое не обращали внимания на окружающих. Когда появился Пьер, Агнесс села рядом с ним на диван, и они стали наблюдать за танцующими парами. У Пьера внутри все клокотало, он ненавидел публичные скандалы и только поэтому не сказал Жозе ничего. А вот Агнесс было, видимо, все равно… С такого-то количества вина…
Мало-помалу остальные гости почувствовали неладное и тоже разошлись с импровизированного «танцпола», на котором, под всеобщими взглядами, не замечая ничего, остались только Шарль и Жозе. Она положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Гости ждали продолжения, поглядывая на Агнесс.
Та вдруг резко встала и выключила музыку. Пьер вздрогнул от неожиданности. Жозе и Шарль продолжали медленно перемещаться по комнате, у них в ушах звучала совсем другая музыка, а может, ее и не было совсем… Снова – только они двое в этом мире, и больше никого…
– Ну? – Агнесс наклонилась к Пьеру. – Тебе еще что-нибудь надо объяснять? Они ничего не слышат! Что им какая-то музыка? Что им какие-то мы?
– Я сегодня утром, – проговорил Пьер медленно, – сделал ей предложение. Она согласилась.
– Ну она же не знала, что встретит своего драгоценного Шарля.
– Вообще-то он мне тоже рассказывал про нее, совсем недавно, когда прилетал сюда в начале декабря.
– Недавно? – вскричала Агнесс, и, видимо, слишком громко, потому что Шарль и Жозе наконец очнулись и оценили обстановку.
– А почему нет музыки? – каким-то очень мягким и глубоким голосом спросила Жозе. Такой голос нельзя было спутать ни с чем, им говорит только женщина, испытавшая чувство острого счастья.
Агнесс взорвалась.
– Танцуйте, танцуйте! Потом мы выключим свет и все уйдем! А вы, когда через пару часов это заметите, можете заняться чем-нибудь еще. Что же им посоветовать, Пьер? Ты не знаешь?
– Не знаю.
– Ну так займитесь друг другом, наконец! Давно пора!
– Ты опоздала с советом, – неожиданно для себя сказала Жозе. – Мне очень понравился ужин. Всего хорошего.
Она прошла сквозь абсолютную тишину и пристальные взгляды пятнадцати человек, громко цокая каблуками. Шарль стоял, опустив глаза.
Такси подрулило моментально, словно по взмаху волшебной палочки, и, когда Шарль и Пьер выбежали вслед за Жозе из двери, отталкивая друг друга, огоньки ее машины растворились в ночном тумане.
– Прости. Это сильнее нас, – сказал Шарль.
– Разберемся, – мрачно бросил Пьер и отвернулся, засунув кулаки в карманы.
Не сказав больше ни слова, друзья разошлись в разные стороны. В окне стояла Агнесс и с тоской смотрела вслед Шарлю. Она знала, что он больше к ней не придет.
8
А на следующий день у Жозе случилось великое событие: вышел в свет ее первый именной журнал комиксов с рисованной историей. Она была проста и наивна, как сказка для детей. Одним из главных действующих лиц стала ее величество Стихия, вдруг разразившаяся страшным штормом среди белого дня, в то время как синоптики обещали только легкий бриз над синим морем. Жозе так и назвала свой сборник: «Синий бриз».
Утром двадцать шестого декабря ей позвонил Пьер и сказал, что для него все ясно, ему будет любопытно только послушать версию Жозе. Следом позвонила Агнесс и заявила, что готова подарить ей Шарля «со всеми потрохами».
– Не буду же я препятствовать такому сильному и светлому чувству, которое вы продемонстрировали вчера всем на своих показательных выступлениях.
– Это очень хорошая шутка, Агнесс.
– Это не шутка. Когда ты ушла, они оба: и твой Пьер, и твой Шарль исчезли с моей вечеринки в разных направлениях, а мне осталось только плакать им вслед. Ты как всегда сорвала главный куш: все мужчины оказались – твои.
– Это здесь ни при чем.
– В общем, так: до Нового года я буду в Париже. Если ты хочешь пообщаться, можешь меня найти. Шарль тоже будет во Франции, но уедет к своим родителям в Бретань… Так ведь и тебе можно ехать с ним. Ты, если не ошибаюсь, тоже оттуда родом?
– Да. Но я не собираюсь к родителям.
– Если соберешься, рекомендую поехать на машине. У него на приколе стоит чудесный «лендровер». Он пользуется им очень редко, когда бывает во Франции.
– Спасибо за совет, я видела его. – Она вспомнила распахнутую дверцу серебристой машины и Шарля возле нее. Господи, если бы она тогда села и уехала с ним! Ничего бы этого не было сейчас…
– Ах, ты его видела! Ну тогда… Да, на автобусе лучше не ездить: вдруг опять будет буря, и ты кого-нибудь еще подцепишь…
Жозе взмолилась:
– Агнесс, но ведь ты все прекрасно помнишь, я ведь все тебе рассказывала тогда, по свежим следам. И ты должна знать, как я отношусь к Шарлю. Если бы ты мне сразу написала, если бы мы разобрались, что это он…
– И что? Ты бы его срочно разлюбила, чтобы уступить мне? При чем здесь сразу или не сразу, Жозе? Ты и сейчас готова лопнуть от счастья, когда он просто смотрит на тебя. И при этом совсем не намерена ни в чем разбираться!
А ведь она права. Какая разница – когда. Она в любом случае вряд ли уступит Агнесс Шарля.
– Я просто не думала, что все может так произойти.
– Да кто же думал-то?
– Агнесс, зачем все усложнять? Все и так очень запуталось: Пьер в бешенстве! Нет, конечно, вы оба имеете на это право. Но… и мы – тоже! Понимаешь? Ты-то должна это понять! Ты же сама сказала, что у меня глаза не светились так сильно, даже когда я встретила Марка, ты сама сказала, что я вляпалась, как муха…
– Это понятно, Жозе. Только не надо лукавить. Сейчас я бешусь именно оттого, что у меня нет, в общем-то, основательной причины обижаться на тебя. А очень хочется! Потому что меня все это бесит!
– Агнесс!
– А вот если ты будешь строить из себя невинного ангелочка, то я буду считать, что причина эта у меня появилась. Я не люблю, когда мне врут.