Я пела часами. Так, по крайней мере, мне казалось. После «The winner takes it all» (самая любимая песня Лесли про несчастную любовь) я снова затянула «I wonder». При этом я танцевала по комнате, чтобы не замёрзнуть. После третьего исполнения «Mamma mia» я пришла к убеждению, что Гидеон уже не появится.
Вот проклятье! То есть я безо всякого опасения могла бы пробраться наверх! Я затянула «Head over heels», и на строчке «You're wasting my time stand» он внезапно возник рядом с софой.
Я прекратила петь и посмотрела на него с упрёком.
– Почему ты так поздно?
– Я могу представить, что ожидание показалось тебе долгим. – Его взгляд был всё так же холоден и непроницаем. Он подошёл к двери и подёргал за ручку. – И тем не менее у тебя хватило ума не выходить из комнаты. Ведь ты же не могла знать, когда я появлюсь.
– Ха-ха, – ответила я. – Это что, шутка?
Гидеон прислонился спиной к двери.
– Гвендолин, на меня не действуют твои ужимки невинной овечки.
Я не могла вынести его холодного взгляда. Зелёные глаза, которая мне всегда так нравилась, сейчас стали цвета фруктового желе. Того самого, противного, из нашей школьной столовой.
– Почему ты так… зол на меня? – Лампочка снова замигала. Наверное, ей не хватало моих песен «Аббы». – У тебя с собой случайно нет лампочки?
– Тебя выдал запах сигарет. – Гидеон вертел в руках карманный фонарик. – Я немножко покопался в архивах и сложил два и два.
Я сглотнула.
– Что такого ужасного в том, что я курила?
– Ты не курила. И ты не очень хорошо умеешь лгать. Где ключ?
– Какой ключ?
– Ключ, который дал тебе мистер Джордж, чтобы ты могла в 1956 году посещать его и твоего деда. – Он сделал шаг по направлению ко мне. – Если ты умная, то ты его спрятала где-нибудь здесь, а если нет, то он по-прежнему у тебя. – Он подошёл к софе и поочерёдно сбросил на пол подушки. – Здесь его нет.
Я в ужасе уставилась на него.
– Мистер Джордж не давал мне никакого ключа. В самом деле! А что касается сигарет…
– Это были не только сигареты. От тебя пахло ещё и сигарой, – ровным голосом ответил он. Его взгляд, пробежав по комнате, остановился на горе стульев перед стеной.
Я похолодела. И лампочка, в соответствии с моментом, замигала ещё более нервно.
– Я… – нерешительно начала я.
– Да? – подчёркнуто дружелюбно сказал Гидеон. – Ты выкурила ещё и сигару? В дополнение к трём «Лаки Страйк»? Ты это хочешь сказать?
Я молчала.
Гидеон нагнулся и посветил фонариком под софой.
– Мистер Джордж написал тебе пароль на бумажке или ты выучила его наизусть? И как тебе удалось на обратном пути пройти Цербер-караул, избежав занесения в протокол?
– О чём ты вообще говоришь, чёрт возьми? – спросила я. Это должно было прозвучать возмущённо, но получилось, к сожалению, довольно робко.
– Вайолет Пэплплам – довольно странное имя, ты не находишь? Слышала когда-нибудь? – Гидеон снова выпрямился и посмотрел на меня. Нет, фруктовое желе было неправильным сравнением для его глаз. Сейчас они сверкали как зелёный яд.
Я медленно покачала головой.
– Странно, – сказал он. – Она ведь друг вашей семьи. Когда я случайно упомянул это имя при Шарлотте, она сказала, что добрая миссис Пэплплам всё время вяжет вам кусачие шарфы.
Ну эта Шарлотта! Она что, не могла держать рот на замке?
– Нет, это не так, – строптиво ответила я. – Только Шарлоттины шарфы кусаются. Наши всегда очень мягкие.
Гидеон прислонился к софе и скрестил руки на груди. Фонарик освещал потолок, где по-прежнему нервно мигала лампочка.
– В последний раз. Где ключ, Гвендолин?
– Клянусь тебе, что мистер Джордж не давал мне никакого ключа, – проговорила я, отчаянно пытаясь предотвратить катастрофу. – Он тут вообще не при чём!
– Ах нет? Я уже сказал, что ты не очень хорошо умеешь лгать. – Он посветил фонариком в сторону стульев. – На твоём месте я бы засунул ключ куда-нибудь под обивку.
Окей. Пускай обшаривает обивки. По крайней мере, у него будет чем заняться, пока мы не переместимся обратно. Осталось уже не очень много времени.
– С другой стороны… – Гидеон повернул фонарик так, что его луч упёрся прямо мне в лицо. – С другой стороны, это будет в чистом виде сизифов труд.
Я шагнула в сторону и сердито сказала:
– Прекрати!
– И не всегда можно судить о других по себе, – продолжал Гидеон. В мерцающем свете лампочки его глаза становились всё более тёмными, и я внезапно стала его бояться. – Возможно, ключ просто у тебя кармане. Давай его сюда! – Он протянул руку.
– У меня нет никакого ключа, чёрт возьми ещё раз!
Гидеон медленно направился ко мне.
– На твоём месте я бы его отдал добровольно. Но, как уже было сказано, не всегда можно судить о других по себе.
В этот момент лампочка окончательно испустила дух.
Гидеон стоял прямо передо мной, его фонарик светил куда-то в стену. Кроме этого пятна света, в комнате было хоть глаз выколи.
– Ну?
– Только не подходи, – произнесла я и стала пятиться назад, пока моя спина не упёрлась в стену. Позавчера мне хотелось быть как можно ближе к нему. Но сейчас у меня возникло ощущение, что я рядом с каким-то чужаком. Внезапно я ужасно разозлилась. – Что с тобой произошло? – прошипела я. – Я тебе ничего не сделала! Я не понимаю, как ты можешь в один день целовать меня, а на следующий день ненавидеть? Почему? – Слёзы покатились у меня из глаз так быстро, что я не смогла помешать им течь по щёкам. Хорошо, что в темноте этого не было видно.
– Возможно, потому, что я не люблю, когда меня обманывают, – Гидеон, несмотря на моё предупреждение, подошёл вплотную ко мне, и мне уже некуда было отступать. – Особенно девушки, которые сегодня бросаются мне на шею, а назавтра позволяют кому-то стукнуть меня.
– Что ты такое говоришь?
– Я видел тебя, Гвендолин.
– Как? Где ты меня видел?
– При моём перемещении вчера утром. Мне надо было выполнить небольшое задание, но я прошёл всего пару метров и вдруг увидел тебя – ты стояла на моём пути, как Фата Моргана. Ты поглядела на меня и улыбнулась, словно была рада меня видеть. А потом ты развернулась и исчезла за ближайшим углом.
– Когда это произошло? – Я была до того сбита с толку, что на пару секунд прекратила плакать.
Гидеон проигнорировал мой вопрос.
– Я завернул за тот же угол и получил удар по голове, после которого я уже был не в состоянии ничего выяснять.
– Я тебя… эта рана от меня? – Слёзы снова потекли у меня из глаз.
– Нет, – ответил Гидеон. – Я так не думаю. Когда я тебя увидел, у тебя ничего в руках не было, и кроме того, я сомневаюсь, что ты можешь нанести такой удар. Нет – ты только заманила меня за угол, где меня уже кто-то ждал.
Исключено. Совершенно исключено.
– Я никогда бы такого не сделала, – выдохнула я. – Никогда!
– Я тоже был немного шокирован, – небрежно заметил Гидеон. – Я ведь считал, что мы… друзья. Но когда ты вчера вечером вернулась с элапсирования пропахшая табаком, меня посетила мысль, что ты всё это время меня обманывала. Давай ключ!
Я вытерла слёзы со щёк. К сожалению, тут же натекли новые. Только усилием воли я смогла подавить всхлипывания, и за это я ненавидела себя ещё больше.
– Если это так, то почему ты всем сказал, что не видел, кто тебя ударил?
– Потому что это правда. Я не видел, кто это был.
– Но ты ничего не сказал про меня. Почему?
– Потому что мистера Джорджа я уже давно… Ты что, плачешь? – Фонарик осветил моё лицо, и мне пришлось зажмуриться. Наверное, я выглядела, как полосатый бурундук. И зачем я только накрасила глаза?
– Гвендолин… – Гидеон выключил фонарик.
Что за этим последует? Личный обыск в темноте?
– Уйди, – всхлипнула я. – У меня нет никакого ключа, клянусь. И кого бы ты ни видел, это не могла быть я. Я бы никогда, никогда не позволила, чтобы тебя кто-то ранил.
Хотя я не могла видеть, я чувствовала, что Гидеон стоит прямо передо мной. Его тело в темноте излучало тепло. Когда его ладонь дотронулась до моей щеки, я вздрогнула. Он быстро убрал руку.
– Прости, – услышала я его шёпот. – Гвен, я… – Это вдруг прозвучало как-то беспомощно, но я была слишком сбита с толку, чтобы ощутить удовлетворение.
Я не знаю, сколько прошло времени, пока мы просто стояли друг перед другом. У меня всё ещё текли слёзы. А что делал он, я видеть не могла.
В какой-то момент он снова включил фонарик, откашлялся и посветил на свои часы.
– Ещё три минуты, и мы возвращаемся, – сказал он будничным тоном. – Выйди из угла, иначе ты приземлишься на ларец. – Он вернулся к софе и поднял с пола сброшенные подушки.
– Ты знаешь, из всех Стражей мистер Джордж казался мне одним из наиболее лояльных. Кому можно доверять в любом случае.
– Но мистер Джордж не имеет к этому никакого отношения, – сказала я, нерешительно выбираясь из угла. – Всё было совершенно по-другому. – Я вытерла слёзы тыльной стороной ладони. Лучше я расскажу ему правду, чтобы он не подозревал бедного мистера Джорджа в нелояльности. – Когда меня впервые послали одну на элапсирование, я случайно встретила здесь моего деда. – Окей, возможно не всю правду. – Он искал вино… ну не важно. Это была странная встреча, особенно когда мы выяснили, кто мы есть. Он запрятал в этой комнате ключ и пароль для моего следующего визита, чтобы мы могли пообщаться. И поэтому я вчера, то есть в 1956 году, выдала себя за Вайолет Пэплплэм. Чтобы встретиться с дедушкой! Он умер пару лет назад, и мне его ужасно не хватает. Разве ты бы не сделал то же самое, если бы мог? Ещё раз поговорить с ним было так… – я умолкла.
Гидеон молчал. Я смотрела на его силуэт и ждала.
– А мистер Джордж? Он тогда был ассистентом твоего деда, – сказал он наконец.
– Я его и в самом деле видела, мой дед сказал ему, что я его кузина Хэйзел. Он наверняка совершенно забыл об этом – для него это была рядовая встреча, с которой прошло уже добрых 55 лет. – Я прижала ладонь к животу. – Я думаю, что…