– Я рад, что хоть вы меня узнали. У меня с этим были сложности, когда я увидел себя в зеркале.
– Да, – согласилась Лесли. – Ты выглядишь как стюард на океанском лайнере. Но ты к этому привыкнешь.
Улыбка Рафаэля стала шире.
– Только следи, чтобы галстук не попал в суп, – сказала я. – Со мной это постоянно происходит.
Лесли кивнула.
– Еда, кстати, в основном ужасная. В остальном тут не так уж плохо. Уверена, ты скоро почувствуешь себя как дома.
– Ты ведь не была на юге Франции, нет? – с некоторой горечью спросил Рафаэль.
– Нет, – ответила Лесли.
– Это заметно. Я никогда не буду чувствовать себя как дома в стране, где дождь льёт по двадцать четыре часа в сутки.
– Мы, англичане, не любим, когда ругают нашу погоду, – сказала Лесли. – Ах, вон идёт миссис Каунтер. Она, к твоему счастью, немного франкофил и точно полюбит тебя, если ты периодически будешь вставлять в речь французские слова, как бы по ошибке.
– Tu es mignonne, – сказал Рафаэль.
– Я знаю, – ответила Лесли и потянула меня дальше. – Но я не франкофил.
– Он на тебя запал, – заметила я, бросая учебники на парту.
– Да ради Бога, – ответила Лесли. – Но он, к сожалению, не в моём вкусе.
Я засмеялась.
– Ну конечно!
– Ах, Гвендолин, хватит того, что одна из нас уже потеряла разум. Я знаю этот тип парней. От них одни проблемы. Кроме того, он заинтересовался мной только потому, что Шарлотта сказала ему, что я лёгкая добыча.
– И потому что ты выглядишь, как твой пёс Берти, – добавила я.
– Вот именно, поэтому тоже. – Лесли засмеялась. – Кроме того, он меня сразу же же забудет, когда на него накинется Синтия. Смотри, она специально сходила к парикмахеру и сделала мелирование.
Но Лесли ошиблась. Рафаэль не выглядел особенно заинтересованным в разговоре с Синтией. На перемене, когда мы сидели на скамье под каштаном и Лесли в очередной раз изучала записку с кодом из "Зелёного всадника", он небрежно подошёл к нам и уселся рядом, не дожидаясь приглашения.
– О, класс, геокэшинг!
– Что? – Лесли недовольно посмотрела на него.
Рафаэль показал на листок.
– Вы не знаете, что такое геокэшинг? Это модная игра типа охоты за сокровищами с помощью GPS. Цифры выглядят, как географические координаты.
– Нет, это только... в самом деле?
– Дай посмотреть. – Рафаэль взял из её рук листок. – Если считать, что ноль перед буквами должен стоять повыше и таким образом обозначать градус. А штрихи – это минуты и секунды.
До нас донёсся громкий шум с лестницы. Там Синтия, дико жестикулируя, что-то втолковывала Шарлотте, а Шарлотта злобно на нас глядела.
– О Боже! – Лесли совершенно разволновалась. – То есть это значит 57 градусов, 30 минут, 41.78 секунд северной широты и 0 градусов, 8 минут и 49,91 секунд западной долготы?
Рафаэль кивнул.
– Это обозначает какой-то пункт? – спросила я.
– Да-да, – ответил Рафаэль. – Довольно маленький пункт площадью примерно в четыре квадратных метра. И – что там находится? Тайник?
– Если бы мы знали, – сказала Лесли. – Мы не знаем даже, где это.
Рафаэль пожал плечами.
– Это легко выяснить.
– Но как? Для этого нужен какой-нибудь прибор GPS? И как он функционирует? Я не имею никакого понятия, – взволнованно сказала Лесли.
– Зато я знаю. И я бы мог помочь тебе, – ответил Рафаэль. – Mignonne.
Я снова поглядела на лестницу. Там к Синтии и Шарлотте присоединилась ещё и Сара, и все трое злобно на нас глядели. Лесли ничего этого не заметила.
– Окей, – сказала Лесли. – Но это надо сделать сегодня после школы. Потому что мы не можем терять времени.
–Я тоже не могу, – ответил Рафаэль. – Встретимся сегодня в парке в четыре часа. К тому моменту я как-нибудь отделаюсь от Шарлотты.
– Не думай, что это будет просто. – Я бросила на него сочувственный взгляд.
Рафаэль усмехнулся.
– Я думаю, ты меня недооцениваешь, маленькая путешественница во времени.
Мы можем видеть, как чашка падает со стола и разбивается на осколки, но мы никогда не увидим, как чашка складывается и возвращается на стол. Увеличение беспорядка, или энтропии, даёт возможность отличить прошлое от будущего и придаёт таким способом времени определённое направление.
(Стивен Хокинг).
12
– Я могла бы просто надеть то платье, которое надевала на прошлой неделе, – сказала я мадам Россини, когда та упаковывала меня в нежно-розовую мечту маленьких девочек, вышитую кремовыми и бордовыми цветами. – То голубое. Оно всё ещё висит у меня в шкафу, вам надо было мне сказать.
– Тсс, Лебединая шейка, – ответила мадам Россини. – Как ты думаешь, за что мне здесь платят деньги? За то, чтобы ты два раза надевала одно и то же? – Она занялась маленькими пуговичками на спине. – Я только немного расстроена, что ты разрушила свою причёску. В рококо такое произведение искусства должно было держаться несколько дней. Дамы специально спали сидя.
– Ну да, но я вряд ли могла бы ходить так в школу, – заметила я. Наверное, с такой горой на голове я бы застряла в дверях автобуса. – А Гидеона одевает Джордано?
Мадам Россини цокнула языком.
– Ба! Этот юноша говорит, что ему в одевании помощь не нужна! То есть он снова будет одет в скучные цвета и невозможно завязанный галстук. Но я сдалась. Так, что мы делаем с твоими волосами? Я сейчас принесу плойку, и мы просто вплетём туда ленту, et bien.
Пока мадам Россини завивала мне волосы, пришла смс-ка от Лесли. "Жду ещё две минуты, и если le petit francais не появится, то он может забыть mignonne".
Я написала в ответ: "Эй, вы договорились только через четверть часа! Дай ему ещё по крайней мере 10 минут!"
Ответа Лесли я не увидела, потому что мадам Россини забрала у меня мобильник, чтобы сделать обязательные фотографии. Розовое смотрелось на мне не так уж и плохо (в обычной жизни это был совсем не мой цвет), но причёска выглядела так, как будто я провела ночь с пальцами в розетке. Розовая лента в волосах казалась напрасной попыткой удержать взорвавшуюся причёску. Зашедший за мной Гидеон откровенно захихикал.
– Оставь это! Если уж над кем смеяться, то над тобой! – напустилась на него мадам Россини. – Ха! Как ты опять выглядишь!
Бог мой, да! Как он опять выглядел! Надо запретить так хорошо смотреться – в дурацких брюках до колен и вышитом сюртуке бутылочного цвета, который оттенял его глаза.
– У тебя нет никакого понятия о моде, мальчик! Иначе ты бы приколол к сюртуку изумрудную брошь, которая входит в этот костюм. И эта неуместная шпага – ты должен изображать джентльмена, а не солдата!
– Вы, конечно, правы, – ответил Гидеон, всё ещё хихикая. – Но мои волосы, по крайней мере, не выглядят как проволочная губка, которой я чищу свои кастрюли!
Я постаралась придать своему лицу высокомерное выражение.
– Которой ты чистишь свои кастрюли? Ты не путаешь себя с Шарлотттой?
– Что?
– Ведь это она с недавнего времени у тебя убирается!
Гидеон несколько смутился.
– Это... не... совсем так.
– Ха, мне сейчас на твоём месте тоже было бы неловко, – сказала я. – Дайте мне, пожалуйста, шляпу, мадам Россини. – Шляпа – гигантское страшилище с бледно-розовыми перьями – будет в любом случае лучше таких волос. По крайней мере, я так думала. Один взгляд в зеркало показал, что я фатально заблуждалась.
Гидеон снова захихикал.
– Ну что, мы можем идти? – фыркнула я.
– Позаботься о моей Лебединой шейке, слышишь?
– Я всегда это делаю, мадам Россини.
– Как бы не так, – сказала я в коридоре и показала на чёрный платок в его руке. – Что, глаза завязывать не будем?
– Нет, обойдёмся без этого. По известным причинам, – ответил Гидеон. – И из-за шляпы.
– Ты всё ещё думаешь, что я завлеку тебя за угол и ударю доской по башке? – Я поправила шляпу. – Кстати, я ещё раз об этом подумала. И считаю, что для случившегося есть простое объяснение.
– Какое именно? – Гидеон поднял брови.
– Ты уже потом так решил. Пока ты лежал без сознания, ты видел во сне меня и поэтому потом всё на меня свалил!
– Да, мне эта идея тоже приходила в голову, – к моему удивлению, сказал он, взял меня за руку и повёл вперёд. – Но – нет! Я знаю, что я видел.
– И почему ты никому не рассказал, что это якобы я завлекла тебя в ловушку?
– Я не хотел, чтобы они думали о тебе ещё хуже, чем уже думают. – Он усмехнулся. – Ну как, голова не болит?
– Я не так уж много выпила, – сказала я.
Гидеон засмеялся.
– Не-е, конечно. По сути дела ты была трезвая как стёклышко!
Я отбросила его руку.
– Мы можем поговорить о чём-нибудь другом?
– Да ладно! Я же могу немного подразнить тебя. Ты вчера вечером была такая милая. Мистер Джордж и в самом деле подумал, что ты совершенно устала, когда ты заснула в лимузине.
– Самое большое на две минуты, – уязвлённо сказала я. Наверное, я пустила слюну или чего похуже.
– Надеюсь, что ты сразу отправилась спать.
– Хм, – ответила я. Я смутно помнила, что мама вытащила из моих волос все четыре тысячи булавок и что я заснула прежде, чем голова коснулась подушки. Но я не хотела ему этого рассказывать, он, в конце концов, развлекался в это время с Шарлоттой, Рафаэлем и спагетти.
Гидеон остановился так внезапно, что я в него врезалась – и тут же позабыла дышать.
Он повернулся ко мне.
– Послушай, – пробормотал он. – Я не хотел говорить этого вечером, я думал, что ты слишком пьяная, но теперь, когда ты снова трезвая и ершистая как обычно... – Его пальцы осторожно погладили мой лоб, и я оказалась почти в состоянии гипервентиляции. Вместо того, чтобы продолжить, он поцеловал меня. Я закрыла глаза прежде, чем его губы коснулись моих. Поцелуй опьянил меня больше, чем вчерашний пунш, мои колени подогнулись, а в животе запорхали бабочки.
Когда Гидеон вновь отпустил меня, он, видимо, забыл, о чём он хотел мне сказать. Он оперся рукой о стену рядом с моей головой и серьёзно посмотрел на меня.