– Нежин ваш человек?
– Такого я не знаю.
Волков оперся о кресло левой рукой, пытаясь привстать, и раздраженно закричал:
– Ваши врачи пытают меня! По какому закону меня, гражданина великой страны, обрили наголо?! Вырвали мне зуб! Вскрыли шов аппендицита! Сделали операцию ног! Это пытка медициной! Правительство уже знает о моем задержании и заявит протест!
– На вашей голове, полковник Лайт, были интересные цифры, – спокойно парировал Язин. – А в вашем зубе – страшный яд. Скажите, у всех людей вашей профессии такие змеиные зубы?
– Это инквизиция! – не останавливался Лайт. – Прошу освободить меня! Даю 24 часа! Иначе строжайший протест! Иначе моя страна объявит Советам войну!
– Скажите, где пленка фотографий главного журнала?
– Я вас не понимаю.
– Объясните, кто кричит по-шакальи?
– Я сам.
– Фамилия Синего Тарантула? – чуть громче спросил Язин и поднялся с кресла.
При этом имени Лайт, не дрогнув ни единым мускулом, ответил:
– Я вас не понимаю.
Достав из синей папки большую фотографию человека в светлом костюме, Язин поднес ее Волкову.
– Не этот ли человек Синий Тарантул?
Лайт молчал. Но его остекленевший взгляд красноречиво подтвердил, что Язин прав.
– Полковник Лайт, я должен вас огорчить, – иронически сказал Язин, – группа Черного Лотоса находится в том же помещении, где сейчас остановились вы. И даже эта вещь у нас.
Язин показал пакет, который лейтенант доставил Долгову.
– Полное поражение, господин полковник!
Лайт был совершенно ошеломлен. С его губ непроизвольно скатилось:
– Как? Откуда?
Нажав кнопку диктофона, Язин приказал:
– Вывести!
Лишь только кресло Волкова оказалось за дверью, Язин, не снимая очков и парика, сказал:
– Наш доклад близится к концу. Будин, «105-й» уже были в этом кабинете. Быть может, допросим и Синего Тарантула?
– Введите! – сорвалось у Пургина.
Полковник, видимо, возбужденный допросом Лайта, несколько громче обычного проговорил в диктофон:
– Введите человека из шестого кабинета!
Никого из группы Черного Лотоса собравшиеся не ожидали с таким нетерпением и напряженным вниманием. А когда открылась дверь и Синий Тарантул появился на пороге, все застыли в неописуемом изумлении.
44. Сорванная маска
В кабинете стоял высокий тонкий человек. Чуть выставив одно плечо вперед, он принял позу скромную и жалкую. Подобие испуганной улыбки-гримасы дрожало на его гладко выбритом красивом лице. Темно-синие глаза, однако, смотрели холодно и расчетливо. Руки были нервно напряжены – одна по шву, другая чуть впереди.
– Чернов! – мог только вымолвить Пургин, совершенно растерявшись.
– Чернов! – воскликнул Скопин, чувствуя, что земля уходит из-под его ног.
Даже громадный Березов смотрел на человека с синими глазами с нескрываемым интересом.
– Подойдите ближе!
Будто ступая по раскаленным плитам, Чернов сделал шаг, другой…
Воцарилось молчание. Кроме изумления и оторопи все ощущали физическую гадливость, с которой человек рассматривает обезвреженную опасную змею.
Чернов понимал, что стоит у позорного столба. Лицо его помертвело.
– Фамилия?
– Чернов, – голос прозвучал глухо и невнятно.
– Давно работаете в Главуране?
– Третий год.
– Когда познакомились с полковником Лайтом?
– Это, видимо, Карамазов. Весной истекшего года.
– Где?
– За рекой.
– Когда стали агентом и как?
Чернов слово в слово повторил то, что сказал на предварительном допросе:
– Я познакомился с ним за рекой. Мы выпили. Он предложил мне легкую работу и 10 тысяч рублей в месяц, не считая наградных. Я спросил: «Какая работа?» Он ответил: «Неважно. Требуется только согласие». Я отказался. Карамазов сказал: «Тогда вы умрете!» – и насильно сделал мне укол. Тут же пояснил: «Противоядье только у меня. Без него умрете. Если сообщите в ГБ, никогда не увидите меня. Это верная смерть», – и ушел. Уже вечером у меня поднялась температура до 40. На второй день я горел, как в огне.
– Вы сообщили тогда в госбезопасность?
– Нет. Боялся, что лишусь противоядья.
– Вы боялись смерти?
– Да.
– Дальше.
– Вечером Карамазов позвонил: «Согласны или смерть?» Я едва держал трубку и согласился, но без денег. Ночью он был у меня и сделал второй укол, оставив 10 тысяч рублей.
– С той поры вы и стали выполнять «легкую работу»?
– Да.
– Что это за работа?
– Он спрашивал все о Главуране, о людях, об атомных рудах, о цифрах…
– Вы не думали заявить в органы?
– Вначале думал, потом уж боялся.
– Вы сообщили Карамазову-Лайту, как открывать двери в спецчасть?
– Я.
– Вы знаете, что Карамазов – полковник генштаба одной капиталистической страны?
– Нет. – Тут Чернов поднял глаза, но, увидев пристально-острый взгляд Пургина, снова потупился.
– Почему вы решили убить Пургина?
– Я не собирался этого делать.
– Зачем вы послали Пургину три анонимных письма? Вот эти. – Язин достал из синей папки голубые конверты.
– Я не слал писем.
– Установлено, что вы автор этих угроз. Не запирайтесь! – Язин чуть повысил голос.
– Я не слал.
– В часовом кармане ваших брюк обычно находится сахар. Это так?
– Так, – нехотя согласился Чернов, не понимая, куда клонит человек в больших очках.
– Опустите пальцы в часовой карман брюк! Вот так. А теперь посмотрите, есть ли на пальцах сахарная пыль?
Просунув два пальца в узкий карман брюк, предназначенный для часов, Чернов вытащил их, и все еще не понимая Язина, стал рассматривать белую пудру, приставшую к пальцам.
– Когда вы, надев хирургические перчатки, писали письмо-угрозу, эта сахарная пыль продавила резину перчаток и дала отпечатки ваших пальцев на бумаге. – Вот эти, – и Язин показал Чернову снимок. – Приборы зафиксировали следы и точно воспроизвели отпечатки ваших пальцев. Взгляните! – и он протянул Чернову новый снимок.
Чернов искоса посмотрел на карточки.
– Так зачем вы хотели убить Пургина вотулином?
При слове «вотулин» Чернов чуть съежился.
– Не бойтесь правды. Пургин жив, убийства не произошло.
Эти слова приободрили Чернова. Собравшись с мыслями, он хрипло сказал:
– Мне было страшно. Я взял много денег, выдал много тайн. Каждый день мне было страшно. «Расстрел, расстрел», – говорил мне кто-то. «Расстрел, расстрел», – снились сны. И когда новые люди стали ходить по этажу, когда майор один раз, капитан два раза зашли в мой кабинет, я понял: «Скоро расстрел. Их послал Пургин». Тогда я решил: «Надо напугать их всех! Лишь тогда они бросят искать. Напугать – и только смертью!» Карамазов дал мне ампулу, плоскую, как бритва, сказал: «На пятерых хватит». Ее я и приспособил.
– Как вы отправили третье письмо в срок, находясь уже в камере?
– Первые два письма я отправил в один день. Одно – почтой, второе – подбросив у вахтера, чтобы страшнее было. «Но все может быть», – думал я, и третье письмо просил кинуть на другой день уборщицу Нину. Она малограмотна.
– Вы знали свою кличку Синий Тарантул?
– Знал.
– Вывести! – распорядился Язин и вернулся к докладу. – Поясняю еще, что полковник Лайт в «Многоугольнике» занимает кабинет № 105, отсюда и его псевдоним. Думаю, что вы простили мне оперативный прием с мнимым убийством Чернова. Но это толкнуло Лайта пойти на ряд чрезвычайных шагов и помочь нашим поискам. Так, после исчезновения Чернова Лайт был вынужден дать повышенную нагрузку второму своему агенту в Главуране. Материалы по нему в этой папке. Но надо прямо сказать, что полный состав Черного Лотоса нам пока не известен, и впереди еще много работы, чтобы выловить всю группу.
Вы можете спросить: «Почему Лайт назвал своих агентов словом “Тарантул”, прибавляя к нему тот или иной цвет?» По данным БОРа, объяснение таково: всю работу Лайт вел, пользуясь только агентурой из предателей, и в нем укоренилось презрение к людям этого сорта. И чем большей хитростью отличался агент, тем, очевидно, ниже было его моральное падение. Таких он именовал словом «Тарантул». Чернова он окрестил «Синим» по цвету глаз.
И, наконец, о самом главном. Всех, конечно, беспокоит, где пленка? Если пленка ушла за границу, то наши поиски ничего не стоят. – Язин сделал паузу. – Могу, однако, обрадовать вас, друзья! Пленка находится в этой металлической коробке. – И открыв пакет, доставленный генералу Долгову, Язин извлек из него небольшой металлический цилиндр величиной с катушку ниток. – Должен признаться, что люди генерала Долгова обошли на этот раз работников БОРа. Генерал направил водолазов для чрезвычайных поисков во время операции на Верхнем Камыше. На месте, где задержан Лайт, началось обследование каждого квадратного сантиметра дна. О результатах лучше меня расскажет [лакуна]. Позвольте, товарищ генерал, прочитать?
– Надо ознакомить людей, – улыбнулся Долгов.
Начальник группы водолазов писал:
«Товарищ генерал, обшарили [лакуна] каждый миллиметр. Никакого результата. Но [лакуна] вначале так полагали, поэтому захватили [лакуна] давай копать со дна землю и песок да просеивать грунт [лакуна] попалась баночка. Вскрыв ее, нашли пленку [лакуна] шлем, а поиски, на всякий случай, продолжаем.
– Итак, товарищи, – закончил Язин, – попытка врага пробраться в Главуран ликвидирована. Дело «Серого замка» пополняет наш опыт борьбы против иностранных разведок, которые хотят проникнуть в оборонные тайны Союза.
И, сдержанно улыбнувшись, Язин вышел из-за стола.
Красная маска
1. Мумия в колонне
Человеческая голова, бесконечно худая и коричневая, лежала на серой массе бетона. Боясь проронить слово, рабочие смотрели на нее.
– Страсть какая! – шепотом сорвалось у одного из них.
– Видать, не от добра, – произнес рабочий в полосатой кепке.