29. Пирозон
Одиннадцатое июля было поворотным днем в поисках БОРа. Рано утром Язин сидел за своим столом. На его голове лежала влажная примочка – память о ночной операции против Вига. Полковник сосредоточенно размышлял, не замечая тонких, как нити, струек воды, стекавших из примочки по его лицу. В это время в кабинет Язина вошел его помощник, капитан Глебов.
– Доброе утро, товарищ полковник!
– Здравствуйте.
Глебов сел против начальника БОРа, ожидая его разрешения начать доклад. Язин сказал:
– Пожалуйста.
Капитан был лаконичен.
– Прибыли роговые пуговицы, точно такие, как в колонне под трупом. Когда предстоит подмена?
– Я сообщу.
– Поиски «Пачули» идут полным ходом. Горский закончил таблицу духов и одеколона, которыми пользуются работники НИАЛа. Духов в институте одиннадцать видов: «Ассорти», «Маки», «Алмаз», «Утро», «Сулико», «Тайга», – и капитан перечислил все одиннадцать названий. – Одеколона – девять запахов: «Манон», «Спидола», «Санта», «Лиго», «Танголита» и другие. Запаха «Пачули» пока не обнаружено. Вот ольфактограмма. – И Глебов положил на стол длинный лист бумаги. На нем против имени каждого работника алмазного института стояло название духов или одеколона, который он употреблял. – Отпечатано и роздано нашим людям по НИАЛу, с запахом «Пачули» люди ознакомлены.
Язин слушал, не спуская глаз с лица капитана.
– Проверка вахтеров Куркова, Пименова, Ивенкова, Лизукова закончена. Люди вне подозрений.
– Как с Зотовым?
– Вне подозрений, инвалид Отечественной войны, бобыль, домосед, труженик, документы подлинны.
– Контроль над электричеством в НИАЛе утечки тока пока не показал. Боюсь, что поиски могут выдать нас врагу. Прошу разрешения отказаться от контроля.
– Откажитесь.
– Здоровье Рогова в норме. Детали сообщит Голубев. Гориной немного лучше. Ее навещает капитан Шубин. У них, кажется, роман.
Язин понимающе улыбнулся.
– После десяти надо съездить к ним, вместе с вами.
– Охотно, – согласился Глебов. – Вместо Рогова к гидропечи поставлен Зотов. Ему, возможно, известны тайны института. Но искать его помощи едва ли разумно: Зотов может проговориться и насторожить противника, – здесь Глебов остановился. Предстояла та часть доклада, которая заранее вызывала у Язина сильное волнение. – Расследование по убийству Шапова, то есть Жукова… – нерешительно начал капитан и осекся, так как при первых же словах о Жукове, игравшем роль главного инженера на Амаке, полковник встал из-за стола и нервно заходил по кабинету.
Глебов переменил тему доклада.
– Операция у липы. Подожженное снайпером дерево грозило лесным пожаром. Опасность ликвидирована. Состояние Кривцова тяжелое, перемены нет. У Сергеева ожоги менее серьезны. Просит выписать его и дать задание. У обгорелой липы подобрана малопулька. Баллист Желнов установил в ней замаскированную снайперскую винтовку. Он подтверждает, что выстрелы в Белова и Шапова сделаны из нее. Ваши предположения о способе исчезновения убийцы подтвердилась: нейлоновым шнуром особой прочности, вот этим, – и Глебов положил на стол плотный пакет из синей бумаги, – вершина липы была соединена с вершиной соседнего дерева. Пользуясь дымовой завесой, снайпер и скрылся по этой воздушной дороге. Узел крепления шнура к дереву байстрицкий, – и капитан передал Язину чертеж и фотографию замысловатого узла. – Пропавшая овчарка Джек обнаружена мертвой. Надо полагать, собака бросилась на убийцу по слуху. Отрава введена уколом, яд неизвестен. На зубах Джека клочки хлопчатобумажной ткани – бязи, полотняного переплетения, из кардной пряжи, жесткой отделки, цвета хаки. Состав дымообразующего вещества, сброшенного врагом в дымовой гранате, соединение белого фосфора. Подробный анализ здесь, – и начальник оперотделения положил на стол еще лист бумаги. – Поиски бежавшего расширены. Нам помогают охотник, местное население, лесорубы. Наблюдение в Сверкальске усилено.
Большие часы в углу кабинета пробили восемь. Одновременно послышался зуммер микрофона. Голос секретаря сообщил:
– К вам Светлов.
Капитан Светлов вошел медленно, немного вразвалку. Он поздоровался лишь тогда, когда вплотную подошел к столу Язина.
– Садитесь, Василий Дмитриевич.
В девять утра Светлов должен был быть в НИАЛе, где под видом члена инвентарной комиссии уже который день выполнял задание Язина.
– Товарищ Глебов, может быть, мы послушаем капитана? – спросил начальник БОРа.
– Пожалуйста. У меня время есть.
– В Алмазном институте тишина, – начал Светлов. – Заведующий хозяйством предоставил нам с Шаповым все удобства. Работаем тихо, внимания не привлекаем. Есть важная находка. – И карие глаза капитана остановились на разведчике. – Найден пирозон.
– Пирозон?! – удивленно переспросил Язин.
– В подвале, в кладовой для спецоборудования. По ведомости, – тут Светлов заглянул в книжку, – имеет номер девятьсот восемь, единица измерения – штука, название – огнелазный скафандр, стоимость две тысячи девятьсот один рубль, место нахождения – склад три, – скороговоркой прочитал он. – Упакован в плоский ящик, ширина шестьдесят пять сантиметров, длина девяносто четыре сантиметра. Марка пирозона советская, но по определению Опарина (фотография у него), костюмы не отечественные. Обращаю внимание на важную деталь: размер шестьдесят пять и девяносто четыре сантиметра переводится в дюймы, соответственно, двадцать шесть и тридцать семь дюймов.
– Это важно, – согласился Язин.
– Прочитаю описание скафандра:
«Пирозон марки МПЗ-8, серого цвета, мягкий на ощупь, цельношитый, теплоотражательной системы, на груди влазная щель на четырех двойных застежках “молния”, в шлеме глазные прорези, защищены двойным жаростойким стеклом».
– Что вы предприняли? – спросил Язин, желая проверить находчивость Светлова.
Капитан знал требование начальника БОРа всегда проявлять в поисках инициативу. Он весело взглянул на полковника и ответил:
– Мы с Шаповым прежде всего спросили: наш ли это пирозон? По чьему распоряжению приобретен? Какой рост скафандра? В какие печи института в нем можно пройти?
Лицо Язина посветлело.
– По словам Лисицына, пирозон приобретен по распоряжению профессора Гуляева в апреле этого года. По нашим измерениям, комбинезон годен для человека с максимальным ростом сто семьдесят шесть сантиметров. Единственное место в НИАЛе, куда можно проникнуть в пирозоне, большая печь в цокольном этаже здания. Размер ее топок шестьдесят на тридцать восемь сантиметров.
Светлов сообщил важные данные, и Язин сделал записи в блокнот, повторив про себя цифру 176.
– Хорошая работа, – похвалил Язин. – Продолжайте инвентаризацию. Найдите чертежи гидропечи и при первой возможности сфотографируйте их. – Начальник БОРа обратился к Глебову: – Изучите печь в мельчайших деталях, спрашивая себя, не прячется ли там что-либо такое, из-за чего враг пошел даже на присылку в Сверкальск специального пирозона. Поговорите с Роговым, спросите, не заметил ли он чего-либо странного вокруг печи?
Когда Светлов вышел, полковник спросил Глебова:
– Товарищ капитан, что вы думаете о дюймах?
Начальник БОРа имел правило – в ходе поисков интересоваться мнением своих подчиненных по всем важнейшим вещам.
– Формально пирозон необходим институту: в нем стоят агрегаты высоких температур, возможна авария, и в огнелазном комбинезоне ремонт печи возможен на ходу. Но дюймы меня настораживают. Я думаю, что раскройка костюма также в дюймах.
Язин молчал, понимал, что обнаружен какой-то след.
– Я закончил на мерах, принятых для поисков снайпера-убийцы, – продолжал доклад капитан. – Перейду к работникам института. Для проверки их личных дел нами выделено три человека – Машков, Земский и Яршов. Старший Машков. В штате НИАЛа семьдесят семь человек. И идентификация – точное опознание личности – закончена по сорок одному человеку. Как вы просили, особо тщательно проверен начальствующий состав – Рублев, Корнилов, Гуляев, Нилов. Заключение здесь, – и Глебов положил на стол папку вишневого цвета.
Глебова перебил голосок зуммера:
– К вам Воронов.
В глазах полковника загорелся огонек: вестей от Воронова он ждал с особым нетерпением. После поездки в Ель-Каменск мастер особых поручений Воронов выполнял важное задние Язина – он искал в Сверкальске и вокруг него малейший намек на убийство или похищение человека. Это было необходимо Язину для обоснования его «Гипотезы двойника».
Воронов вошел в кабинет быстро, даже возбужденно, и Язин понял, что у него важные известия.
30. Синий огонь
– Я из Сунтала, – не садясь, начал Воронов. – Это поселок в десяти километрах от Сверкальска. В милиции, как обычно, спросил, нет ли материалов с подозрением на убийство или похищение человека, на сожжение или утопление трупа. При разговоре случайно присутствовал бригадмилец. Он сказал: «Зайдите к Смирнову, у него что-то есть». Смирнов – охотник. Я нашел его сразу. Он рассказал, что осенью прошлого года сунтальские ребята Иванов и Чекова видели в лесу костер необыкновенной яркости. Я не сразу стал искать детей, а сразу к вам.
– Что вы предприняли? – вскочил на ноги Язин.
– Заказал вертолет. Ожидает на Малом аэродроме. «Волга» внизу.
Язин кинулся к двери, бросив на ходу:
– Тварищ Глебов, выполняйте задание.
Воронов и Язин быстро нашли детей, о которых говорил охотник. К двенадцати часам дня в кабинете начальника милиции собралось семь человек: дети, мать Иванова, отец Чековой, начальник милиции Воронов и Язин.
Светлоголовый мальчик в очках и большеглазая худенькая девочка чувствовали себя героями дня. Мать Иванова немного нервничала. Отец Чековой гладил дочку по кудрявой головке.
– Товарищи из охраны леса от пожаров, – представил Язина и Воронова начальник милиции, – интересуются костром, который видели в лесу ваши дети. С вашего позволения они хотели бы поговорить с ребятами.