У Нины Николаевны Орловой интуиция разведчика обострена до предела. Женским чутьем она угадала, что ухаживания Зотова – замаскированная слежка. Орлова нам сказала: «Не Зотов ли Бэл? Он разгадал во мне чекиста и под видом ухаживания ведет слежку…» Развивая мысль Орловой, нам удалось выяснить, что в бане Зотов моется только в отдельных номерах. Возник вопрос, не делает ли он этого из-за частичного грима, к которому он, быть может, прибегает? Зотов человек большой аккуратности, однако волосы он отращивал длиннее нормы и стригся всегда у одного мастера – глухонемого из парикмахерской № 16. Это был пустяк, но он опять вызвал подозрение на частичный грим. После мнимой гибели Смирнова Шубин допросил вахтеров и работников НИАЛа, проживающих во дворе института. В управление милиции Зотов пришел в новом костюме с роговыми пуговицами на бортах. Точь-в-точь такими, какие были найдены в бетонной колонне. Глаза Зотова нередко слезились, хотя, как объясняли врачи, контузия в голову не повышает слезоотделения.
Далее. После исчезновения Светлова в проходной будке оказался пропуск капитана. Вахтер Пименов сообщил, что Зотов заходил к нему в проходную. По времени это совпало с исчезновением капитана. Возникло подозрение – не Зотов ли подбросил пропуск? Отсюда следовал вывод – Светлов, которого мы ищем вне Алмазного института, зоны НИАЛа не оставлял. Выяснилось также, что вахтер перепутал Шапова со Светловым и ошибочно сообщил, что капитан якобы оставил институт…
При первом же подозрении мы отправили запрос в главное управление информации. Позавчера пришла справка, где говорится, что старшина Тихон Гаврилович Зотов, контуженный на фронте, умер семь лет назад в госпитале Лузянска. После справки из управления информации сверили дактилолинии Зотова с отпечатками на денежном переводе от Савича. Проверка показала, что Савич-Бэл и Зотов – одно лицо.
– Не будет преувеличением сказать, товарищи, – раздался голос генерала, – сказать, что Зотова-Бэла помогли разоблачить женщины. Горина передала органам переводной талон, почтовый работник Валунская вспомнила и описала внешность Савича, а Орлова заподозрила в стороже врага… Я записал имена тех, кто помог нам в поисках. Получилось немало – восемнадцать человек! Это рабочий Дьяков, якут Егоров, завхоз Лисицын, профорг Сальников, Алоев, Змеев, Рогов и другие. Много просчетов допустила «Маска», но главная ее ошибка в том, что она забыла о простых советских людях вокруг нее…
Слово вернулось к Язину.
– Я уже заканчиваю, – сказал Язин. – Эти двое суток Зотов под наблюдением; с двенадцати часов сегодняшнего дня окружен. – Язин закрыл папку, застегнул ее на кнопку и повернулся к начальнику управления: – Товарищ генерал, позвольте приступить к операции.
Генерал встал, обвел глазами контрразведчиков и сказал:
– Приступайте! Берегите себя. От Бэла можно ожидать всякого.
Один за другим офицеры вышли.
В саду работники госбезопасности разделились на две группы. Ливень прошел, воздух стал прохладным и чистым. На прозрачном стекле черного неба горели тысячи жемчужин-звезд. Вдали приглушенно гремел гром. Всюду журчала вода. Порывы ветра срывали капли с мокрых деревьев. Под ногами влажно шелестели листья. Разведчики шли молча.
– Как «Точка?» – спросил по радио Жуков.
– Без перемен.
По дорожке, усыпанной песком, офицеры обогнули здание и вошли во двор. Около дома, в котором жили рабочие и служащие НИАЛа, Жуков замедлил шаги. Коридор был ярко освещен. Войдя в него, Сергеев и Курков остановились около высокой двери с набитой на ней планкой: «Квартира № 6».
Сергеев тихо постучал. Ответа не последовало. Сергеев постучал сильнее, но снова за дверью молчание. Тогда Курков крикнул:
– Тихон, отворяй, что ли! Это я, Кузьмич.
Но дворник не отвечал.
– Вскрывайте дверь, – скомандовал Язин…
Сергеев, провозившись несколько секунд с замочной скважиной, распахнул дверь настежь. Первым вошел в комнату Курков.
– Чего заспался? – бросил он в темноту и одновременно зажег свет.
Зотов спал на постели спиной к вошедшим. Курков толкнул его в спину, но рука провалилась во что-то мягкое: под легким байковым одеялом и простыней лежало чучело, свернутое из матраца. В комнату вошли остальные.
Жуков посмотрел за гардероб. В стене было прорублено небольшое квадратное отверстие. Для маскировки Бэл аккуратно заклеил лаз бумагой и побелил ее под цвет стены. Сейчас она была порвана.
– Обманул, «Кровавый пес», – шепотом сказал Жуков.
Язин прежде пощупал постель, она была холодна…
Все вышли…
…Парторг Кудрявцев сидел на прежнем месте и вместе с Рублевым сосредоточенно рассматривал трехгранный «майк».
– Ушел. Вот, значит, как, – хмуро подытожил генерал, выслушав доклад Язина.
Несколько минут в кабинете стояло молчание, затем генерал достал из кармана сложенную вдвое шифр-телеграмму и протянул ее Язину:
– Только что доставлена.
Язин прочитал:
«СРОЧНО ВЗН СЕРЬЕЗНЫЙ СЛУЧАЙ НА КАСПИИ ТЧК СООБЩИТЕ ЕСТЬ ЛИ ВОЗМОЖНОСТЬ ОТПУСТИТЬ ГРУППУ ЯЗИНА ВПР СМОЛЕВ ТЧК»
– Дело почти кончено, – размышляя вслух, проговорил генерал. – На Каспии, видно, что-то поважнее. Езжайте.
Язин попросил:
– Товарищ генерал, ищите, пожалуйста, Светлова ежедневно, везде и всюду. Он только в НИАЛе, только там и нигде больше. И если будет что-нибудь, очень прошу сообщить мне.
– Это само собой. – И генерал пожал руку Язина.
Через день пассажирский самолет стремительно летел на юго-запад. В креслах кабины сидели Язин и члены его группы: Сергеев, Смирнов, Орлова, Глебов, Кривцов и Воронов.
Внизу на аэродроме, блестевшем мокрым бетоном, стояли генерал Чирков, Рублев, парторг Кудрявцев и Демин. Они долго смотрели вслед скрывшемуся самолету. Первым нарушил молчание генерал. Проникновенно, совсем не по-генеральски, он сказал:
– Пожелаем нашим товарищам новых успехов в их трудной работе…