– Что ты предлагаешь?
– Прежде всего, не думаю, что уже сегодняшней ночью кто-то придет, чтоб свернуть голову нашему земляку – возможно, у тех, кому Квез привез письмо, появятся какие-то вопросы к приехавшему иноземцу, а спустить человека под пирс тут всегда успеют. Денек-другой жизни у него еще будет, тем более что деться твоему новому знакомому некуда – один в чужой стране, не зная языка и не имея денег... В любом случае, завтра нам надо будет посетить дорогого соотечественника, и побеседовать по душам.
– Ничего он нам не скажет... – вздохнул Дорен. – Во всяком случае, по доброй воле. Тут только припугнуть можно, и то как бы с перепуга не забыл последнее, что знает.
– Посмотрим... Значит, решим так: Дорен и Ярли, пожалуй, вам в «Веселую устрицу» больше ходить не стоит. Поступим по-другому...
На следующее утро мы с Винсентом отправились в «Веселую устрицу», и сняли там номер, который находился рядом с комнатой, в которой располагался Квез. Стены между комнатами были достаточно тонкие, так что, приложив ухо к обшарпанной стене, можно было услышать если не все, то очень многое. Надо сказать, что обстановку в узенькой комнатенке никак не назвать богатой – грязное окно, расшатанная кровать, два колченогих табурета, чуть живой стол... Н-да, за такой паршивый номер и две мелких медные монеты отдавать жалко – здорово переплачиваем.
Нам пришлось ждать не менее нескольких часов, и за это время мы успели наслушаться в комнате Квеза охов, вздохов и стенаний, только вот никакой дамы там не было. Все куда проще: наш сосед только что за голову не хватался, без устали ругая себя за то, что согласился на просьбу Тирлы отправиться в эти края. Как видно, Квез относился к числу тех людей, которые предпочитают не молча переживать неприятности, свалившиеся на их шею, а шепотом высказывать вслух свои беды, пусть даже обращаясь не кому-то постороннему, а к себе, любимому. Ну, меня подобные страдания особо не интересовали, и слушать все это нытье мне очень скоро надоело, а вот у Винсента хватало сил выслушивать все это бесконечное бурчание.
Гость к соседу пожаловал ближе к полудню. Не знаю, как внешне выглядел посетитель, и о чем шла речь тоже не знаю – все это время я смотрела в окно, наблюдая за тем, что происходит снаружи, но было тихо и спокойно, хотя эти понятия не очень-то соответствуют здешнему злачному местечку. Впрочем, гость пробыл в комнате Квеза не более десяти минут, после чего и вовсе удалился.
– Ну, чего там?.. – чуть слышно спросила я.
– Ничего... – так же тихо ответил Винсент. – Квез ходит по комнате взад и вперед, ругается сквозь зубы. Кажется, он готов убраться отсюда куда угодно, только вот сделать это не может – не на что, и, судя по всему, именно невозможность унести отсюда ноги сию же минуту угнетает его больше всего.
– Как думаешь – его посетитель не вернется?
– Нет, сказал, что вечером заглянет – Квез жаловался ему, что у него денег нет – мол, все из карманов выгребли... Гость обещал помочь, подкинуть золотишка на проживание. Не знаю, что по этому поводу думает наш сосед, но я бы на его месте в эти сказки не поверил.
– Что будем делать?
– То, о чем заранее договаривались...
Через несколько минут я стучала в дверь комнаты, где находился Квез. Не буду описывать лицо этого человека, когда он видел меня: скажем так – он был полностью ошарашен, смотрел на меня, как на привидение, и несколько секунд не мог произнести ни звука.
– Госпожа маркиза, вы?! – наконец выдохнул он.
– Я могу войти?.. – у меня не было намерений разговаривать, стоя на пороге.
– Да, конечно!.. – Квез, по-прежнему растерянно глядя на меня, посторонился, давая пройти, а потом закрыл дверь. – Госпожа маркиза, но как...
– Я вчера утром увидела тебя, когда шла в порт, чтоб узнать, не собирается ли какой корабль идти в нашу страну... – я без приглашения уселась на старый табурет. – Ты тогда разговаривал с двумя людьми, а потом прошел в эту... забегаловку. Чуть позже я узнала, что ты снял номер в этой гм... гостинице, и пришла поговорить.
– О чем?
– Судя по всему, ты только что приехал. Так вот, меня интересует, что произошло после моего исчезновении, о чем говорят люди... Думаю, ты сможешь ответить мне на эти вопросы.
– Да, конечно... – судя по сосредоточенному лицу Квеза, он пытался сообразить, что происходит, и как ему себя вести в этой ситуации. – Только я человек бедный, а...
– Здесь десять золотых монет... – я положила на стол маленький кошелек. – Итак?
– О чем говорить-то?.. – как видно, мой собеседник все еще не мог придти в себя от удивления, однако кошелек со стола исчез мгновенно. – Ну, это, ваша родственница там такую бучу подняла, что ого-то! Так сейчас такое творится! Хвосты всем хорошо прижимают, да и стражники всех подряд трясут...
– Можно поподробнее и пояснее?
– Да чего там, и так все ясно... – Квез замолчал, и, кажется, его посетила некая гениальная мысль, потому как его лицо внезапно просветлело. – А вы-то чего здесь делаете?
– Скажем так: я собираюсь отправиться домой, и навести там порядок, воздать каждому по заслугам. Но ты так и не ответил на мой вопрос.
– Домой, значит... Тогда я еду с вами. Вот в дороге обо всем и поговорим, я на все вопросы отвечу. А может, придумаем что-то толковое.
– А тебе не кажется, что ведешь себя излишне дерзко? И потом, я тебе уже заплатила, так что будь любезен ответить на мои вопросы.
– Ну заплатила, и че с того?.. – Квез уселся на соседний табурет. – Тут народ живет по другим правилам.
– Я не давала разрешения садиться в моем присутствии... – надеюсь, мои слова были произнесены достаточно холодно.
– А оно мне и не надо, это самое разрешение!.. – ухмыльнулся тот. Надо же, как быстро этот человек перешел к дерзостям! – И пальцы передо мной гнуть не надо. Это вам, госпожа маркиза, надо подумать о том, что скажете дома, когда там объявитесь.
– Тебя это не касается.
– Как сказать, госпожа маркиза, как сказать...
– Ваше Сиятельство.
– Чего?
– Если тебе неизвестно, то сообщаю, что именно таким образом должно обращаться к тем, кто имеет титул маркиза. Надеюсь, второй раз объяснять тебе это не придется.
– Ох ты, какие мы чванливые!.. – с каждой минутой настроение у Квеза улучшалось. – Хотя че там выделываться-то! Пропала так называемая маркиза невесть куда, таскалась невесть с кем, а теперь распальцовку перед другими устраивает!
– Что-что?.. – кажется, наглость этого человека переходит все пределы.
– А то! Если я у нас дома хоть кому-то расскажу, где вас встретил, да еще в таком виде, так вас даже в купеческие семьи на порог не пустят!.. – довольно ухмыльнулся тот. – А еще у меня тут друзья имеются из числа тех, кого вам опасаться надо. Скажу им хоть слово – и пропадете вы тут, госпожа маркиза, с концами, никто и ничего о вашей судьбе не узнает.
– И к чему была вся эта речь?
– Да к тому, что со мной дружить надо. Для начала гонору поубавьте, госпожа маркиза, или какое-то там сиятельство, а потом и разговор у нас другой будет.
А ведь это выглядит просто нелепо: кажется, этот человек хочет меня запугать. Похоже, Дорен был прав, когда говорил, что по доброй воле Квез ничего не скажет.
– И что же ты хочешь?
– Договорчик один заключить. Я вам много чем помочь могу, вернее, очень даже многим, но и вам, госпожа невесть-где-шляющаяся маркиза, надо мне навстречу пойти. Сами понимаете, что будет, когда я дома расскажу о ваших похождениях в этой стране.
– Каких еще похождениях?
– Можно подумать, вы тут праведную жизнь вели! Знаем мы таких...
– И сколько же ты денег хочешь?
– Это вам самим надо знать, во сколько честное имя обходится. Я, считайте, могу подтвердить любые ваши слова о том, как вы жили здесь, или же напрочь опровергнуть их...
Вообще-то мне уже давно следовало поставить на место вконец охамевшего парня, но пока что я сдерживалась. Всему свое время...
Раздался стук в дверь, и с лица парня враз исчезла наглая ухмылка. Он оглянулся, а потом спросил меня дрогнувшим голосом:
– Это кто?
– Представления не имею.
Делать нечего, и Квез неохотно слез с табурета, и поплелся к двери.
– Кто там?
– Обед принесли... – раздался из-за двери голос Винсента.
– Какой еще обед? Я ничего не заказывал!
– Ничего не знаю. Хозяин сказал, что вам оплатили еду на седмицу вперед, причем ее велено приносить в номер.
– На седмицу, говоришь? Хм...
Квез открыл дверь, и Винсент с разносом вошел в номер. Если принять во внимание, что в таверне посетителей обслуживали в основном крепкие парни (чтоб вовремя гасить потасовки, постоянно возникающие между подвыпившими гостями), то и появление в номере человека с разносом в руку не могло вызвать подозрение. Правда, этот разнос с едой в соседнюю комнату мы принесли уже несколько часов назад, и вся еда давно остыла, но тут уж ничего не поделаешь.
– Еще хозяин просил передать вам, что и за комнату оплачено на седмицу вперед... – Винсент вошел в комнату, и поставил разнос на стол. – Ну и за еду тоже. Тут мясо, хлеб и вино.
– А почему все холодное?
– Какое есть... – равнодушно ответил Винсент. – Всем сейчас такое подают. Зато вино хорошее. Хозяин как раз новую бочку открыл...
– Вот как?.. – Квез наполнил вином стакан, и хорошо отхлебнул из него. – Обычное пойло, ничего хорошего!
Все – он выпил вино, в которое намешано сонное зелье. Надо же – опрокидывает в себя еще один стакан! Теперь у нас осталось не так много времени на то, чтоб переговорить с этим человеком, и потому Винсент, не обращая внимания на Квеза, подошел к двери, и задвинул на ней засов. Затем, повернувшись к растерявшемуся парню, Винсент холодно усмехнулся:
– Молодой человек, у меня есть к вам пара вопросов. В ваших интересах честно и как можно более правдиво ответить на них. В противном случае... Надеюсь, до такого не дойдет, а иначе вы вряд ли вновь встретитесь с вашей рыжей прелестницей. Во всяком случае, на этом свете.