Что же касается турегов, то хотя они и привозили с собой в город кучи золота, но, тем не менее, их характеру присуща редкая скупость, и потому туреги платили за свое пребывание здесь совсем немного, сущую мелочь, даже наполовину не покрывающую расходов на свое содержание. Как видно, жители пустыни считали, что и этого вполне достаточно, хотя на некоторые из своих покупок рогатые люди денег не жалели, и, случалось, что на понравившуюся вещь туреги тратили золото, не считая. Однажды хозяин постоялого двора все же набрался храбрости, и попытался, было, поговорить с турегами об увеличении оплаты за проживание – дескать, те деньги, что вы платите за постой, не покрывают даже части расходов, которые я вынужден платить на ваше пребывание здесь!, только вот ничем хорошим этот короткий разговор не закончился. Как сказал владелец «Отрады странников» – стоит радоваться хотя бы тому, что после этой короткой беседы я остался живым. Похоже, эти жители пустынь считали, будто они оказывают людям честь одним своим присутствием, а требование денег за проживание – едва ли не оскорблением.
Дело осложнялось еще и тем, что немыслимо было даже подумать о том, как бы выставить со своего постоялого двора турегов, или же отказать им в крыше над головой – подобную обиду люди далеких пустынь никогда бы не простили, а их месть бывает страшна. Самое плохое в том, что в этом случае под отмщение попадет не только владелец постоялого двора, но и вся его родня – когда-то уже случалось нечто подобное...
Несчастный хозяин «Отрады странников» даже пытался обращаться к властям – мол, помогите мне хоть немного, я ж скоро совсем разорюсь! Похоже, туреги считают едва ли не обязанностью людей содержать за свой счет жителей пустыни, когда они заявляются в город! Вы же видите, что творится – мне даже налоги платить не на что, и все по вине этих рогатых! Сделайте хоть что-нибудь, потому как если я прогорю, то вскоре жаловаться на этих козломордых вам станет кто-либо из других владельцев постоялых дворов, тот, у кого они поселятся после меня... Может, проблему надо решать сейчас, и выделить этим рогатым определенное место, где они и будут постоянно останавливаться, но не за мои деньги, а за счет городской управы?.. Однако власти, как и следовало ожидать, лишь разводили руками – все понимаем, только помочь вам ничем не можем! Туреги, конечно, народ своеобразный, но необходимый, тем более что золота от них в казну поступает немало, да и те пустынные места находятся под их постоянным приглядом, а это дело государственное. Так что нравится вам это, или нет, но злить этих обитателей пустыни не стоит, обижать их тоже не рекомендуется, а потому справляйтесь со своими сложностями сами...
Бедняга уже не раз пытался продать свой постоялый двор, причем даже в убыток себе, лишь бы получить в итоге хоть что-то, только все его попытки ничем не закончились – покупателей так и не нашлось. Впрочем, если бы даже владелец стал отдавать даром «Отраду странников», все одно не отыскались бы желающие взять его себе – каждый знал, что пока туреги будут останавливаться на этом постоялом дворе, ни на какую прибыль рассчитывать не стоит, зато убытки станут постоянными.
Казалось бы – если дела обстоят так плохо, то почему бы владельцу «Отрады странников» не объявить себя банкротом и не закрыть убыточный постоялый двор? Все одно толку от него никакого, зато головной боли и неприятностями столько, что и не сосчитать! Как это ни досадно, но, к несчастью, в жизни случаются такие непростые ситуации, когда лучше махнуть рукой на происходящее, и начать бытие с чистого листа.
Увы, но, оказывается, что и тут все далеко не так просто, и дело упирается в своеобразную логику этих необычных созданий: если турегам станет известно, что закрылся постоялый двор, на котором они привыкли останавливаться, то сочтут подобное проявлением крайнего неуважения к себе, а такое они не прощают. В этом случае хозяину «Отрады странников» лучше заранее помереть самому, чем дожидаться встречи с разгневанными турегами, которые за подобное непочтение к своим персонам все одно расправятся с хозяином. Вернее, не просто расправятся, а сделают это так, чтоб остальные надолго запомнили, что случается с теми, кто по-настоящему разозлит жителей пустыни. То, что закрытие постоялого двора произошло из-за разорения, причиной которого были как раз они сами, турегов совершенно не интересует – мол, нам до всего этого нет никакого дела, ищите деньги, где хотите, а мы желаем останавливаться только там, где и раньше!.. Единственной уважительной причиной для турегов, по которой мог навсегда закрыться постоялый двор, является только смерть хозяина этого заведения – тут, дескать, поделать ничего нельзя, жизнь есть жизнь...
Как сказала Ярли, хозяин «Отрады странников» к этому времени уже доведен до такого состояния, когда в голову начинают приходить греховные мысли – пожалуй, для того, чтоб избавиться от турегов, имеет смысл даже умереть...
– Я, разумеется, сочувствую этому человеку... – вздохнул Винсент. – Мне только непонятно, за какой такой нуждой он позвал вас в храм? Думаю, отнюдь не для того, чтоб вы все вместе помолились о том, чтоб эти рогатые жители пустынь раз и навсегда покинули «Отраду странников», и никогда больше там не появлялись.
– Не совсем так... – усмехнулся Дорен. – Этот человек просит нашей помощи.
– Нам бы кто помог... – покачала я головой.
– И что он хочет?.. – поинтересовался Винсент. – Готов поспорить, ничего хорошего, во всяком случае, для нас.
– Можно сказать и так...
Как мы уже знали, едва ли не больше всего на свете владелец «Отрады странников» мечтал избавиться от турегов, которые во время своих приездов в город всегда останавливались на его постоялом дворе. Все это время хозяин постоялого двора без остановки перебирал у себя в голове самые разные способы, прикидывая, как бы ему суметь отделаться от надоедливых постояльцев. Что ни говори, но владелец «Шелкового ветра» (того места, где ранее по приезду в город останавливались жители пустыни) все же умудрился отвадить от себя турегов, хотя, скорей всего, это произошло случайно, хотя это еще как сказать... Дело в том, что у турегов одним из самых страшных преступлений считалось воровство. Нет, если кто-то из обитателей пустыни забирал нечто у людей (по счастью, это случалось не так часто), то туреги не находили в этом ничего предосудительного – по их мнению, все это укладывается в нормы поведения, но вот если люди осмеливались украсть что-то у турегов – ну, тут виновным не позавидуешь. Если вора поймают (а уйти от турегов очень сложно, почти невозможно), то его дальнейшей судьбе завидовать ни в коем случае не стоило.
Однако подобное наказание относилось к тем воришкам-одиночкам, которые на свой страх и риск пытались залезть в карман турега, или же кое-что стащить у зазевавшегося жителя пустынь. Но вот когда некто совершал более серьезную кражу (например, в «Шелковом ветре» молодой наглец умудрился похитить у старшего из рогатых людей несколько мешочков с золотом) – вот тогда туреги считали, что это место, где они остановились (то бишь все тот же постоялый двор) навеки опозорен, и отныне им там делать нечего. Какая судьба постигла молодого воришку – об этом никто не знает (позже его друзья говорили, что молодой человек пропал без следа), а вот туреги, разобиженные до глубины души, покинули «Шелковый ветер», не заплатив хозяину ни монетки за свое проживание, но на прощание хорошо поддав тому по шее. Надо сказать, что подобное нисколько не расстроило владельца «Шелкового ветра» – для него было куда важнее то, что после произошедшего туреги никогда более не переступят порог его дома. И верно: рогатые люди сочли, что им нанесено жестокое оскорбление уже одним фактом кражи в этом доме, и потому отныне даже близко не подходили к «Шелковому ветру». Если говорить честно, то подобное положение дел бесконечно радовало тамошнего владельца. За несколько лет, прошедшие с того момента, когда оскорбленные туреги навечно покинули его заведение, хозяин «Шелкового ветра» отремонтировал свой постоялый двор, постепенно его вновь заполнили постояльцы, и к этому времени владелец даже сумел расплатиться с долгами, которых у него после долгого обитания турегов скопилось немало.
Естественно, что хозяин «Отрады странников» мечтал только о том, как бы и ему избавиться от нежелательных жителей пустыни, а потому мечтал найти тех, у кого хватило бы храбрости поднять руку на добро турегов. Он даже хотел нанять какого-либо ловкого человека, чтоб тот украл что-либо серьезное у рогатых людей, но таких смельчаков не находилось. Нет, конечно, на то, чтоб заполучить золото турегов, желающих всегда хватало, только тут главное не только стащить, но и уйти с добычей, а это сделать весьма непросто. Ко всему прочему у турегов был потрясающий нюх, и некоторые из этих рогатых людей могли идти по следу немногим хуже поисковых собак. Правда, в этой стране собак все одно не было.
– То есть он желает нас нанять для того, чтоб мы ограбили турегов?.. – чуть усмехнулся Винсент.
– Не собирается он нас нанимать... – махнул рукой Дорен. – Там все куда проще. Хозяин выдвинул нам нечто вроде ультиматума...
– Дай угадаю... – Винсент перебил брата. – Этот человек предложил нам выбор: или вы утащите у турегов что-то очень дорогое, или я иду к стражникам. Верно?
– В общих чертах... – согласился Дорен. – Ему, и верно, позарез надо избавиться от турегов, причем так, чтоб они отныне брезговали даже приближаться к «Отраде странников». Если следовать логике этих рогатых людей, то в доме, где их ограбили, то есть едва ли не смертельно оскорбили, им более делать нечего, и если они покинут это место, то уже навсегда.
– Ну, я так и предполагал, что в лояльном отношении здешнего хозяина по отношению к нам нет никакого душевного благородства, один голый интерес... – сделал вывод Винсент.
– Так и есть... – подтвердил Дорен. – А еще этот человек едва ли не прямым текстом сказал: в этом деле я вам помогу всем, чем смогу, но ваша попытка свалить, не сделав дело, потерпит неудачу.