— Вот как! Значит, у меня нет никакой надежды? — шутливо спросил Олег.
Вера улыбнулась и охотно подхватила этот шутливый тон:
— Почему же? У женщин бывают и другие соображения.
— Какие именно?
— Видите ли, женщина — это плющ. А плющ может обвиться только вокруг чего-то устойчивого. Вы, с моей точки зрения, человек как раз надежный.
— А я думал, вы бросите свой гарпун в более крупную рыбу.
Вера нахмурилась. И опять серьезно сказала:
— Не надо об этом. Не уподобляйтесь поселковым кумушкам.
— Извините. — Он прикрыл ее руку своей ладонью.
Официантка принесла апельсины, икру, омуля, оленью печень, шампанское. Она никак не могла сладить с бутылкой, Олегу пришлось открыть ее самому. Наполнив граненые стаканы, он спросил:
— За что бы вы хотели выпить?
— За сильных и умных.
— А я — за слабых и нежных.
Получилось немного банально, однако Вера улыбнулась ему открыто и ласково, как-то особенно мило обозначились ямочки на ее порозовевших щеках, а в глазах засветилась кокетливая, несколько вызывающая лукавинка.
Под окном остановилась машина. Олег настороженно посмотрел на дверь, он подумал, что это, может быть, приехал Щедров и вот сейчас он войдет, сядет за их стол и все будет испорчено. Должно быть, Вера заметила эту его настороженность.
— Смешной вы, Олег.
— Ничего смешного не наблюдаю, — сердито сказал Олег. Он уже видел, что приехал действительно Щедров, вот он снял папаху, повесил шинель, подошел к зеркалу, причесывается. Именно в зеркале встретились их взгляды. Щедров удивленно вскинул свои густые брови и улыбнулся — чуть заметно и как-то иронически. Он издали поклонился им торжественно, с достоинством человека, сознающего свое превосходство, и сел в левом углу, через два столика, спиной к ним.
Олег почти с ненавистью смотрел в эту вызывающе прямую спину. «Зачем он явился? Следит? Но это же смешно и глупо! Неужели Вера не понимает, что это, в конце концов, и оскорбительно!»
А Вера потягивала из стакана шампанское, искоса смотрела на Олега, и глаза ее откровенно смеялись.
— Вы это бросьте! — сердито сказал Олег.
— Что вы имеете в виду? — Она повернулась, и теперь ее глаза хохотали прямо в лицо.
— Не смейтесь. Это очень серьезно.
— Я так и подумала.
«Ситуация и в самом деле забавная, — смягчился Олег. — Не хватает только дуэльных пистолетов и секундантов. Впрочем, один секундант, кажется, направляется к нам».
К ним действительно пробирался лейтенант Король.
— Привет соседу! Я вижу, вы не теряете времени зря. Не помешаю?
— Помешаете.
— Пардон! — Лейтенант откланялся, сел за соседний столик и крикнул через весь зал: — Наташенька!
Официантка обернулась, и Король показал ей два пальца. Он был здесь завсегдатаем, и этот жест означал, что лейтенант Король сегодня намерен развлекаться в пределах двадцати рублей. Но официантка не спешила к нему, за прошлый вечер он задолжал ей шестьдесят копеек, и она уже не верила в его финансовые возможности.
И ошиблась. Сегодня у Короля деньги были, он только что удачно закончил «операцию» по обкрадыванию самого себя. Отправив жене телеграмму с просьбой задержаться еще на две недели, он за один день распродал всю мебель. Расчет был прост: жена вернется уже после его отъезда, можно будет сказать, что мебель растащили. Не знал Король, что жена, получив его телеграмму, вылетит немедленно, и через два дня она устроит погром во всем поселке.
Заметив Щедрова, Король перекочевал за его столик.
О чем они там говорили, Олег не слышал, но, судя по всему, разговор этот Щедрову был неприятен, и он поспешил рассчитаться. Олег мысленно поблагодарил Короля за эту услугу.
15
Настроение у Щедрова испортилось еще с утра. Начальник планового отдела утром сообщил ему предварительные итоги истекшего года. План строительно-монтажных работ они еще кое-как вытянули, главным образом за счет строительства дорог и перевозок грунта. План же ввода основных фондов едва составил девяносто процентов, а по жилью не дотянули и до восьмидесяти. В январе надо было начать строительство банно-прачечного комбината, а проектно-сметная документация еще не поступила.
А тут еще приказ с выговором за побег Карпова. Разве усмотришь за каждым солдатом, да и при чем тут он, начальник управления? У него и без того хватает забот…
Потом эта неожиданная встреча с Верой и Борисовым. Чем ей интересен этот морячок? Он, конечно, не глуп, молод, холост и прочее. Но разве все, что было между ними, Щедровым и Верой, можно вот так легко оставить? «А что, собственно, было? Ничего ведь и не было. Для нее. Это я, старый осел, думал, что кое-что для нее значу…»
И в довершение всего Король. Если бы просил — куда еще ни шло, хотя сейчас ничем ему не поможешь, приказ об увольнении его в запас уже подписан. Но ведь не просит, а требует, настаивает, возмущается! Семь лет ходил лейтенантом — это верно. Но кто виноват?
И все-таки даже с Королем не все так просто. Если быть честным, Короля можно было спасти. Дело он знает, и, если бы его вовремя поддержать, он бы остепенился. А его только били…
— Куда ехать? — спросил шофер.
Собственно, Щедрову сейчас никуда не хотелось ехать. В управлении все равно никого нет, дома — тоска зеленая.
— Давай на плавсредства.
Но часовой не пустил их. Маленький, закутанный в тулуп солдатик сдернул с плеча карабин и встал на дороге. Щедров пытался объяснить, что он как начальник имеет право в любое время суток проверить любой объект, но часовой упрямо стоял с карабином наперевес.
— Мисьман не велел, насальник караула не велел, давай обратно, — настаивал солдатик, должно быть, якут или чукча.
В общем-то, он был прав, надо было взять с собой начальника караула или разводящего. Пришлось повернуть обратно.
— Теперь куда? — спросил шофер.
— Давай в кинотеатр.
На строительстве кинотеатра работала вторая смена. Заканчивали штукатурку подсобных помещений, маляры красили зрительный зал и фойе.
— Сколько вы сегодня должны покрасить? — спросил Щедров у бригадира.
— Это как получится.
— А наряд у вас есть?
— У меня нет. Он у нормировщика.
— Должен быть у вас.
— Так не дают же! Говорят, помнешь, испачкаешь, а это документ.
— А как же вы даете малярам задание? Они у вас соревнуются?
— У нас аккорд на всю бригаду. На семь человек.
«А ведь Борисов, пожалуй, прав, — подумал Щедров. — Какое же это соревнование?» Вспомнив о Борисове, полковник опять помрачнел. Но он умел быть справедливым и, подавив раздражение, опять заговорил с бригадиром:
— Сколько же вы сегодня прокрасили?
— А вот эту стену да два простенка.
— Что так мало?
— Полсмены загорали, олифы не было. Пока выписывал наряд да ходил на склад — ужин подоспел. Вот оно и набежало полсмены.
— А где прораб?
— Я его сегодня и не видел. Да что мы, без него не справимся? Человеку надо же когда-то отдыхать. Мы в три смены работаем, а он один на всех.
В кинобудке прямо на полу спали двое солдат. Разбудив их, Щедров спросил:
— Почему не работаете?
— А нечего работать, товарищ полковник, — ответил тот, что был повыше и, должно быть, побойчее. — Цемента нет. Одну машину привезли, а за другой только еще поехали.
«Вот тебе и сетевой график! — с горечью думал Щедров, спускаясь в вестибюль. — Конечно, внедрять научную организацию труда надо, но нельзя это делать без соответствующей подготовки, иначе самую научную идею можно скомпрометировать». Собственно, они готовились к переходу на сетевой график лишь со следующего квартала, но пришло указание переходить немедленно.
Щедров работал в строительстве двадцать один год, и на его памяти было много всевозможных организационных поветрий. И вот впервые за эти годы стали всерьез задумываться над тем, что и как мы делаем, налаживать строительную индустрию и научную организацию труда. Только налаживать. А ее приняли как очередную организационную моду. Но ведь даже мода на мини-юбки не может быть принята всеми. Если у женщины кривые или толстые ноги, она благоразумно воздержится от того, чтобы напялить коротенькую юбочку. А тут такая стройка. И нет собственной производственной базы. Хотя строительство ее запланировано, но средств отпускается мало, на этот год выделили всего триста тысяч. Такими темпами и за десять лет не построить, а денег вложено уже около полутора миллионов, и все они благополучно заморожены…
Когда он сел в машину, была уже половина второго. Щедров поехал домой, но по дороге встретил Борисова. Олег только что проводил Веру и тоже возвращался домой. Щедров, вспомнив, что так и не побывал на плавсредствах, приказал шоферу остановиться и окликнул Борисова.
На этот раз они беспрепятственно подъехали к причалу. Часового не было видно, и Борисов забеспокоился. Он заглянул в балок, но солдата и там не оказалось.
— Вот вам и служба, — сказал Щедров. — Небось ушел с поста и греется где-нибудь в поселке.
— Не должен бы уйти. Сейчас стоит Терентьев, а он парень дисциплинированный.
— Да вон он, под катером возится, — сказал шофер.
Между кильблоками, на которых стоял катер, действительно маячила какая-то фигура.
— Часовой! — окликнул Олег, но ему не ответили.
«Что он там возится?» — подумал Борисов и направился к катеру. Теперь он ясно различал фигуру часового, тот что-то передвигал под катером, слышалось его сопение.
— Терентьев! — снова окликнул Олег. В ответ послышалось рычание, и в то же мгновение сверху, из ходовой рубки, донесся голос Терентьева:
— Товариса капитана, беги! Миска ходит!
Но было уже поздно.
Медведь встал на задние лапы, он был выше Олега, его крупное туловище придавило Борисова к днищу катера. Олег пытался вывернуться, ему это почти удалось, но медведь в самый последний момент успел схватить его за плечо и повалил в снег. Олег втянул голову в плечи и отбивался руками и ногами, но медведь был сильнее.