– Сам я ничего пока не видел, но друг из полиции зачитал мне по телефону кое-какие выдержки… – Йенс заговорщиски огляделся и продолжил: – Поначалу все как обычно: «Доброе утро, мой дорогой дневник, сегодня я иду играть в теннис». Или… «Добрый вечер, мой дорогой дневник, сегодня я играла в бридж…» Но после того, как заболел Матс, пошли более интересные подробности… о том, как он постепенно терял память, о его плохом самочувствии и…
Вальберг замолчал и опасливо посмотрел на жену своего друга. Если он и понял, что зашел слишком далеко, то слишком поздно.
– Что? – не выдержала Ханна.
Эрик затаил дыхание.
– И о его снах.
Фру Сёдерквист вздрогнула и зажала рот ладонью. Эрик выкатил на Йенса глаза: какого черта?! Тот снова огляделся с не свойственной ему робостью и продолжил:
– У Матса были видения, прежде чем он впал в кому. То, что инфицированных преследуют галлюцинации, известно давно, но до сих пор мы не знали, что именно они видят. – Теперь Вальберг не сводил глаз с Ханны. – Ты рассказывала нам о своих снах в Даларё, помнишь? О той маленькой девочке и о будильнике… о конце света? – Йенс как будто ожидал от женщины подтверждения или поддержки, но Ханна молчала. Он сглотнул. – Ну вот… Матс видел примерно то же самое.
Эр-Рияд, Саудовская Аравия
Энес Аль-Твайри закатил грандиозный обед «по случаю возвращения героя на родину», но большинство гостей Аким Катц видел впервые. Среди приглашенных была группа не знакомых ему пожилых мужчин, а также все жены и дети Энеса. Когда, по европейскому обычаю, присутствующие сомкнули бокалы, Аль-Твайри провозгласил, что герою вечера удалось совершить нечто поистине до сих пор небывалое. Информация, которую поставлял своим соратникам Синон – разведчик воинов Пророка в стане неверных, – не имеет цены. Вне сомнения, его миссия приблизит конец сионистских оккупантов.
Аким почти ничего не ел. Месяцы, проведенные в израильских застенках, сделали его желудок не в меру чувствительным, и почти вся пища выходила из него, не успев перевариться. Похвалы и славословия Энеса стекали с него, как с гуся вода. Время, когда Катц был падок на лесть, ушло безвозвратно. Все изменил Кетциот – место, где он пережил встречу с Всевышним. И теперь Аким – избранный. Он выше земных почестей. Аллах пощадил его, защитил и утешил. Это Он вывел его невредимым из бойни в Никосии. И только благодаря Ему Катц сейчас пирует в этих палатах. Аким еще не понял, зачем Аллах переместил его из одной пустыни в другую, но не сомневался, что вскоре узнает и об этом. Ведь Аллах ничего не делает зря. И Он непременно откроет Акиму его высшее предназначение. Его «Аль-Кадар» – божественную судьбу.
После обеда Энес пригласил Катца в один из своих самых просторных кабинетов, и тот согласился, несмотря на то что не помнил себя от усталости. Они устроились в глубоких креслах, друг напротив друга. Магнат предложил Акиму кальян, но тот отказался – токсинов в его крови и так было более чем достаточно. Энес же запыхтел трубкой и долго разглядывал своего гостя, прежде чем заговорил:
– Что с тобой произошло, брат? Расскажи.
Катц медлил с ответом. Что с ним произошло – как он мог это объяснить? Прежняя жизнь стала чем-то вроде старой черно-белой фотографии, не вызывающей больше ни воспоминаний, ни ностальгии. Ничего больше не осталось у Акима от этой жизни, ничего от нее не было нужно… Что значит для него теперь жена Заида и дети… Абра и Адар? Их имена – пустой звук, и у Катца нет никакого желания видеть их снова.
Тем временем Энес продолжал:
– Тебе нет необходимости отвечать мне, брат. Я понимаю, как тяжело тебе вспоминать все это.
Аким молчал. Аль-Твайри продолжал сосать мундштук кальяна. Внезапно он улыбнулся и хлопнул в ладоши:
– Но ты вернулся, и это самое главное. Честно говоря, я не особо верил в этот план. Я просто не представлял себе, как могут синонисты обменять такого ценного пленника, как ты, на эту… совершенно бесполезную женщину. Но я ошибся. Иншалла![16]
Катц кивнул:
– Иншалла!
Энес снова запыхтел кальяном. За окнами во всю стену расстилалось слабо освещенное поле для гольфа. Магнат показал мундштуком на Акима:
– Я хотел переговорить с тобой кое о чем очень важном. Есть еще одно задание.
Катц молчал. Его собеседник продолжал, понизив голос:
– Понимаю, что это прозвучит странно, но тем не менее дай мне возможность объясниться. Я, как ты знаешь, мастер на все руки. Финансирую и так называемые проекты «лайф-сайнс». Тебе знакомо это слово? – Аким кивнул, и Энес коротко рассмеялся. – Разумеется, знакомо. Я и забыл, что ты – один из самых высокопоставленных израильских политиков. Надеюсь, ты простишь меня за это… Так вот, сионисты весьма преуспели в этой области. И до одного из моих людей с неделю тому назад дошли странные слухи… Не сочти это дурной шуткой, но… – Аль-Твайри положил мундштук на столик и вплотную придвинулся к гостю. – В общем, он утверждает, что скандинавский вирус – биологическая мутация нашей «Моны».
Миллиардер торжествующе посмотрел на Акима. Тот все еще не знал, что ответить.
– Якобы каким-то непостижимым образом компьютерный вирус перекинулся на людей. – Энес рассмеялся и снова хлопнул в ладоши.
Аким покачал головой:
– Такого не может быть.
Аль-Твайри наморщил лоб, подбирая слова.
– Разумеется, не может, но какое это имеет значение? Наше дело – пожинать плоды независимо от того, происходит ли этот вирус от «Моны» или нет.
– О каких плодах вы говорите?
– А кто, ты думаешь, выиграет от распространения этого вируса? К кому потекут деньги?
Катц подавил зевоту:
– К тому, у кого будет патент на вакцину.
– Именно! Все как в случае с «Моной». В выигрыше будет тот, кто сумеет вовремя заполучить антивирус. В тот раз нашей мишенью были неверные оккупанты… Гениальный план, который удалось воплотить в жизнь лишь благодаря тебе. Речь шла не о деньгах… – Магнат запнулся, как будто задумавшись, но потом решил говорить с гостем начистоту: – Я финансировал «Мону» для «Хезболлы», потому что хотел стереть с лица земли государство сионистов. Но ведь я еще и бизнесмен…
Аким равнодушно посмотрел на собеседника.
– И какой вам был прок в этой «Моне»?
Энес взял мундштук и встретил взгляд Катца. В его глазах блеснуло разочарованное выражение, как будто он пожалел о том, что только что сказал.
– Я вложил большие средства в акции крупнейших израильских предприятий. Когда появился вирус и рынок ценных бумаг рухнул, я заработал миллионы. Миллионы, которые можно снова инвестировать в джихад!
Аким посмотрел на свои руки. Так вот в чем настоящая причина появления «Моны»! Сколько воинов Аллаха погибло в Газе, сколько он сам перенес в израильском плену – этот «проект» обернулся для «Хезболлы» сокрушительными потерями. А Энес разбогател. Катц перевел взгляд за окно. По полю для гольфа, мигая разноцветными лампочками, двигался странного вида автомобиль. Вероятно, это было что-то вроде поливальной машины или газонокосилки. Внезапно Аким почувствовал такое презрение к своему богатому собеседнику, что даже поморщился. Аль-Твайри кивнул в сторону поля:
– Двадцать семь лунок. Проектировал сам Кайл Филиппс – ведущий архитектор гольф-площадок. Завтра можем сыграть, если хочешь.
Аким ответил, с трудом преодолевая отвращение и даже умудрившись выдавить из себя улыбку:
– Я не играю. Расскажите о задании поподробнее.
– Вирус назвали NcoLV, Novel Corona Like Virus. И он очень опасен, как я слышал. Причем становится все опаснее по мере того, как растет число зараженных.
Несмотря на усталость, Аким насторожился.
– Разработкой вакцины занимается шведская лаборатория под названием «Крионордик», – продолжал магнат. – Они располагают этим вирусом в выделенной форме и сейчас пытаются его модифицировать в контролируемой и безопасной среде. – Энес понизил голос и продолжил почти шепотом: – Эту лабораторию несколько дней назад купил один концерн, «Кристал глоуб энтерпрайзис». И его контролирую я, неофициально, но тем не менее. Я намереваюсь продолжить стратегию «Моны», только теперь уже с биологическим вирусом.
Аким напряг последние силы и выпрямился в кресле.
– То есть вы решили атаковать Израиль при помощи смертельного вируса?
Аль-Твайри сухо рассмеялся:
– Нет, этого я не говорил. Хотя не исключены и такие последствия. Мой план – напугать всех как следует. Когда я говорю «всех», я имею в виду весь мир. Ни один человек на этой планете не сможет спать спокойно, не будучи уверен, что завтра проснется здоровым и невредимым. И тут – барабанная дробь… – Энес театрально взмахнул руками. – «Крионордик» объявляет о том, что вакцина готова! Что будет дальше, как ты думаешь?
Катц снова откинулся в кресле и ответил, уже не скрывая злобы:
– Все бросятся покупать вакцину, и вы станете еще богаче.
Магнат кивнул:
– Стоимость «Крионордика» взлетит до астрономической цифры. Но не один я от этого выиграю. Ты тоже станешь богачом, брат.
Энес замолчал. Он не понял реакции Акима и ожидал бурных аплодисментов. Однако их не последовало, и он продолжил:
– Но не думай, что все получится так сразу, нет. В фармацевтической отрасли так не бывает. Возьми свиной грипп… Та же история. Сохранились протоколы… ВОЗ может приказать своим странам провести всеобщую вакцинацию. Если вирус имеет достаточно высокий индекс по шкале пандемической опасности, это естественно. И в результате – бум. Примерно то же, что было в случае со свиным гриппом, чумой восьмидесятых. Возьмем ту же Швецию; знаешь, сколько доз они тогда купили? – Энес вопросительно посмотрел на Акима, но тот не имел никакого желания играть в загадки. – Восемнадцать миллионов! Восемнадцать миллионов, прежде чем хотя бы один швед успел умереть от этой «чумы». Цифра определена международным регламентом, но масштаб заказа – это и политическое решение тоже. И в основе того и другого – страх.