Эрик приобнял жену за плечи.
– И какое отношение эти солдаты имеют к Ханне?
Рейчел положила мобильник на мост:
– Полагаю, они получат или уже получили задание вернуть Ханну в лабораторию. Эсэмэска твоего друга – лишнее тому подтверждение.
Эти слова окончательно сбили Сёдерквиста с толку. Мог ли он проигнорировать то, что только что сказала Рейчел? Отмахнуться от всего этого, как от дикой фантазии или от кошмарного сна? В противном случае им с супругой нужно готовиться к переезду на Гиллёгу.
Ханна повернула к нему озабоченное лицо:
– И что нам теперь делать? По-моему, не стоит сидеть и дожидаться их тут.
– Нет. – Эрик с нежностью посмотрел на жену. – Мы будем действовать. Я подготовлю лодку и все остальное. Бак почти полный, бензина нам хватит. Мы поплывем на Гиллёгу все трое. Переждем там несколько дней, пока все не уляжется.
Мужчина поднялся, и Рейчел пошла за ним. Ханна осталась сидеть и смотреть на море. Ветер все усиливался.
– Эрик, а как же Йенс? – спросила она. – Ты же обещал?
Ее муж вздрогнул. Внезапный приезд Рейчел вывел его из состояния равновесия. Разумеется, он должен немедленно отправляться на поиски Йенса.
Папо скрестила руки на груди.
– Ветер усиливается. Если мы едем, лучше отправляться сейчас, – сказала она и повернулась к Эрику: – Можешь распоряжаться мною по своему усмотрению. Если хочешь, я могу поискать твоего друга в городе. Или нам с Ханной лучше отправиться на остров?
Сёдерквист медлил. Он не хотел разлучаться с женой. Но ведь она оставалась не одна, а с Рейчел – лучшим агентом «Моссада». Кроме того, у Эрика было больше шансов найти Йенса. Он знал все его любимые места, все его компании и почти всех любовниц. А у Рейчел – задание охранять Ханну. Мужчина обнял жену за узкие плечи:
– Что скажешь? Я отправляюсь за Йенсом. Заодно заскочу в Каролинский институт к Свену Сальгрену и разузнаю, как обстоят дела с вакциной. После этого – сразу на Гиллёгу. Думаю, Юнас не будет против, если я воспользуюсь его лодкой.
Ханна как будто хотела что-то возразить, но сдержалась. Она выглядела неуверенной.
– Даже не знаю… Вся эта идея с Гиллёгой… Мы же никогда там не были! Все это так странно…
Фру Сёдерквист явно не осознавала серьезности ситуации, что, возможно, было к лучшему. Но дальнейшее пребывание в Даларё становилось опасным. Эрик улыбнулся.
– На Гиллёге все должно быть прекрасно. Я давно хотел, чтобы ты там побывала. А с Рейчел ты в полной безопасности. Я не смог бы найти тебе лучшей охраны. Она особенная, вот увидишь.
На лицо Ханны набежала тень. Она как будто не слышала ничего из того, что говорил ее муж, кроме последнего предложения. Вырвавшись из его объятий, женщина повернулась к Рейчел. И когда она снова заговорила, ее голос зазвучал необыкновенно высоко и тонко, как будто вот-вот готовый сорваться:
– Вы произвели сильное впечатление на моего мужа. Как никто другой, честное слово. Он даже бредил во сне вашим именем!
Эрик бросил быстрый взгляд на Папо. Он знал, что это проверка. Рейчел улыбнулась:
– Он тоже произвел на меня сильное впечатление.
Повисла пауза, а потом Рейчел открыла рюкзак и вытащила оттуда книгу в черно-желтом переплете. Авром Суцкевер. Вид замусоленного томика стихов вызвал в Эрике бурю воспоминаний. Ему захотелось не то засмеяться, не то заплакать, не то сделать и то, и другое одновременно. Целая жизнь была собрана под этой неприметной обложкой – все его путешествие, полное отчаяния, страха, любви и тоски. Рейчел протянула ему книгу:
– Ты оставил в Израиле кое-что, чего тебе, возможно, сейчас не хватает.
От Сёдерквиста не ускользнула двусмысленность этой фразы. От Ханны, похоже, тоже. Эрик молча взял черно-желтый том.
– Спасибо. Я много думал о ней.
Вскоре погрузка была завершена. Эрик сгреб все, что нашел в холодильнике и в кладовке, в огромную сумку из магазина «ИКЕА». Мешок с теплыми вещами – свитерами, жакетами, куртками – занял половину каюты. Ханна так толком ничего и не сказала. Так и не подтвердила, что находит удачной идею мужа отправить ее и Рейчел на пустынный остров в шхерах. Но когда Эрик помогал ей взойти на борт, она вдруг повернулась и поцеловала его. Коротко, но с большим чувством. Трудно было сказать, что за этим стояло. Сёдерквист так и не успел ее спросить – Ханна уже села за руль и завела мотор. Рейчел сидела на скамейке у левого борта и изучала карту GPS-навигатора, куда Эрик загрузил кратчайший маршрут от острова Гиллёга. Ключ от дома, если верить сообщению Йенса, лежал под лестницей. Муж напомнил об этом Ханне вот уже не меньше десяти раз. Папо записала номер своего мобильного на чеке из булочной, который он ту же убрал в бумажник. Море волновалось сильнее, чем вчера, но небольшой шторм не составлял проблемы для новой лодки.
Оставшись один на причальном мостике, Эрик ощутил приступ непонятного панического страха. Мотор тарахтел, взбивая белую пену. Мужчина смотрел на Ханну, стараясь поймать ее взгляд, но она лишь коротко кивнула в знак того, что пора отчаливать. Тогда он отвязал швартовы и бросил их на палубу, а потом подтолкнул лодку ногой. Ханна переключила скорость, и лодка стала стремительно отдаляться от берега. Эрик помахал ей вслед, прикрыв глаза ладонью. На секунду он поймал взгляд Рейчел, но та тут же отвернула голову. Сёдерквист постоял еще некоторое время, а потом повернулся и пошел вверх по крутой лестнице.
Всю дорогу до гостевого домика Ярмо его мучил один-единственный вопрос: почему Рейчел отвернулась? На последней ступеньке Эрик остановился и оглянулся на окутанный туманом залив. Лодки уже почти не было видно.
Уппсала, Швеция
Количество сотрудников лаборатории «Крионордик» значительно сократилось. Теперь вся работа сосредоточилась в двух направлениях: NcoLV и вакцина «Эн-гейт». Все остальные проекты были свернуты или отложены в долгий ящик.
В коридорах главного корпуса царила мертвая тишина. Крейг Винтер уединился в холле. Он нередко делал это – вид множества статуй, высокие потолки и окна во всю стену оказывали на него успокаивающее воздействие. На Крейге были тренировочные брюки, футболка и пара изношенных кроссовок. Мысли так и роились у него в голове – так много всего произошло за последние дни. И суток не прошло с тех пор, как в этом самом зале он разговаривал с журналистом Йенсом Вальбергом. Николас Мореман поторопился. Он действовал на свой страх и риск. Когда Винтер рассказал шефу по безопасности о подозрениях Вальберга, тот с ходу выдал свое решение. Даже не посоветовался с высшим руководством. Возможно, они до сих пор ни о чем не знают.
Между тем это был достаточно дерзкий жест, который шел вразрез с основной установкой руководства: быть осторожней со шведами и не допускать никаких подозрений. Общественное мнение в Швеции уже начеку. Газеты пестрят тревожными заголовками. Следующим шагом должно быть налаживание отношений с Институтом инфекционных заболеваний. У этой страны высокий рейтинг в ВОЗ, примеру шведского правительства последуют многие.
Но даже не этот зараженный журналист волновал сейчас Крейга Винтера. Проблема вырисовывалась куда масштабнее. Буквально только что у директора состоялся в высшей степени неприятный телефонный разговор. Он как раз собирался на ежедневную утреннюю пробежку, когда вдруг засигналил его мобильный. Звонивший представился как Синон. Именно так – и никаких фамилий. Он назвался новым руководителем «Джавды» и продемонстрировал хорошую осведомленность обо всех направлениях проекта. Синон спросил о том, как продвигаются поиски Ханны Сёдерквист, а потом – о вакцине и о распространении вируса в Европе. Крейг рассказал все как есть, но человек на том конце провода произвел на него странное впечатление. Винтеру показалось, что новый шеф слушает его вполуха, что Синона интересует что-то совсем другое. И за десять минут беседы это ощущение полностью подтвердилось.
Новый начальник обозначил новые приоритеты. Отныне основные силы предполагалось сосредоточить в направлении gain-of-funсtion, то есть повышении поражающих способностей вируса. Сама по себе эта сторона работы не вызывала особенных разногласий, хотя у каждой новой мутации находились свои противники. Но Крейга удивили непомерные запросы Синона. Ему было мало тех корректировок, которые сотрудники лаборатории пытались внести в ДНК, фактически он требовал NcoLV нового поколения. Шведские власти медлили, их требовалось напугать и как можно скорее усадить за стол переговоров. Новый вирус должен обладать достаточной стабильностью и выживать вне человеческого организма. Тогда он сможет распространяться по воздуху. Причем смертность среди инфицированных должна составлять не менее 100 %.
Работу над вакциной Синон решил приостановить. Он утверждал, что это направление проекта возложено на какую-то лондонскую лабораторию, тоже принадлежавшую «Кристал глоуб». Подготовка нового вируса получила первый уровень секретности. Из сотрудников только Крейг да Николас Мореман были в курсе этого направления проекта. Причем дело представлялось срочным. Винтеру было велено оставить все остальное и трудиться день и ночь.
Последнее распоряжение ошарашило его окончательно. Крейг не понимал, к чему такие крайности. NcoLV 7.1 и в самом деле очень опасен, но в отличие от того монстра, которой нужен Синону, снабжен механизмами, предотвращающими его бесконтрольное распространение. Понимает ли новый начальник, чего требует? Вирус с нулевой инерцией сделает бесполезной любую вакцину. Он способен развязать настоящую пандемию с миллионами жертв…
Крейг перевел взгляд на одну из безликих статуй. Он ничего не имел против пятидесяти более-менее случайно выбранных инфицированных. По числу погибших это равносильно крупной дорожной аварии, автобусу, перевернувшемуся на шоссе. Последняя стадия «Джавды» чревата еще сотней смертей, но проект сделает Винтера богачом, так что он вполне сознательно идет на эти жертвы. Синон же предлагает совсем другое. Бесконтрольное распространение… Это безумие.