– Я самый презренный из презренных и недостойнейший из недостойных, чтобы целовать пыль у твоих ног! – упал на колени Осман-паша согласно дворцовому этикету.
– Есть ли у тебя какой-то хитрый план? – поинтересовался султан, приподнявшись на локте с дивана.
– О, великий из великих! У меня есть очень хитрый план, и гяуры могут проглотить свои мозги, но им никогда не разгадать его! – заверил султана флотоводец.
– Знаю, что ты рожден для побед! Плыви, топи и жги нечестивцев! – снисходительно кивнул султан. – Я тебе верю!
– Слушаюсь и повинуюсь, о светоч вселенной! – отвечал Осман-паша смиренно, как и подобает верному рабу.
Расчет опытного моряка был довольно прост, но реален. Воспользовавшись штормом, попытаться проскочить с пятью лучшими тяжелыми фрегатами и несколькими груженными войсками транспортами в Синоп. Затем же, объединив усилия со стоящими там судами, отбросить немногочисленный блокирующий отряд русских и после этого уже спокойно довести транспорты до побережья мятежного Кавказа. Там передать оружие мятежным черкесам и высадить десант. В том, что корабли Нахимова получат повреждения в жестоких осенних штормах, Осман-паша не сомневался. Кроме этого война еще не была официально объявлена, а потому русские могли просто не решиться на его перехват.
Абдул-Меджиду идея Осман-паши пришлась по душе.
– Это будет славный поход! – размечтался он. – Мы вступим ногой туда, куда не забирались даже янычары Великолепного Сулеймана. В десант назначаю лучшие байраки моего столичного корпуса, пусть на вершины кавказских гор поднимутся лучшие из лучших!
Покидая константинопольский рейд, на траверзе дворца Топ-Капы, уходящие фрегаты заволокло дымом орудийного салюта. В ответ оглушительно прогрохотали старинные кулеврины с городских стен.
– Аллах Акбар! – кричали уплывающие. – Мы скоро вернемся с победой!
– Быть может гяуры и вовсе уползли в свои норы зализывать раны! – поделился с командующим мыслями капитан флагманского «Ауни-Аллаха» – Тогда наше плавание превратиться в обычную прогулку!
– Кысмет! – меланхолично кивнул Осман-паша, любуясь как в подвешенной на подволоке клетке прыгает и щебечет канарейка – На все воля Всевышнего! Суда турецкой экспедиционной эскадры начали неторопливо вытягиваться на середину пролива, разворачивая свои форштевни в сторону Черного моря.
Неожиданно для всех против посылки эскадры Осман-паши резко выступил английский советник при капудан-паше Артур Слэйд.
– Нельзя отправлять к кавказскому берегу одну легкую эскадру. – Втолковывал он капудан-паше. – Русские вполне смогут ее перехватить и уничтожить! Пошлите на зимовку в Синоп хотя бы два линейных корабля!
– Если пошлем линейные корабли, русские уничтожат и их! – резонно заметил ему капудан-паша. – Осман-паша доберется до Синопа, там отстоится, а когда русские из-за непогоды вернутся в свои порты, вдоль берега проберется к Батуму! Для этого ему нужны именно фрегаты!
Неожиданно турецкого адмирала поддержал английский посол Стрэтфорд и от посылки линейных кораблей в Синоп отказались окончательно. В виде компенсации Стрэтфорд пообещал, что британская эскадра перейдет в Бейкос поближе к выходу из Босфора.
– Это сразу поубавит у русских прыти и заставит их сидеть в своих гаванях! – многозначительно добавил посол.
Но русские, однако, сидеть в гаванях совсем не собирались. Турецкое командование прознало о крейсерстве русских кораблей в середине октября. Капитан турецкого парохода, встретивший эскадру Нахимова днем 13 октября, доложил капудан-паше о составе и районе плавания русской эскадры. Известие об этом произвело должное впечатление в Константинополе. Перво- наперво турки поспешили оповестить свои суда в море о появлении русских кораблей у анатолийского побережья. Для выполнения этой рискованной миссии был послан лучший ходок турецкого флота фрегат «Нусретие» в командование которым вступил Слэйд.
Первым делом Слэйд отыскал крейсировавшую недалеко от Босфора легкую эскадру, вернее ее остатки. Дело в том, что в море туркам досталось по полной программе. Вначале они выдержали жестокий шторм, потом еще и снегопад такой силы, что, не смотря на круглосуточную работу, палубы были завалены снегом в несколько дюймов. А вскоре эскадра практически перестала существовать, так как турецкие суда попросту потеряли друг друга. Причем фрегат «Каиди-Зефир» занесло штормом прямо в Синоп. В это же время, пользуясь непогодой, к берегам Кавказа прорвались три парохода, о которых было сообщено Корнилову
Затем наступило время выходить в море эскадре Осман-паши. Покидая константинопольский рейд, на траверзе дворца Топ-Капы, уходящие фрегаты заволокло дымом орудийного салюта. В ответ оглушительно прогрохотали старинные кулеврины с городских стен.
– Аллах Акбар! – кричали уплывающие. – Мы скоро вернемся с победой!
– Быть может гяуры и вовсе уползли в свои норы зализывать раны! – поделился с командующим мыслями капитан флагманского «Низамие» (???). – Тогда наше плавание превратиться в обычную прогулку!
– Кысмет! – меланхолично кивнул Осман-паша, перебирая сапфировые четки – На все воля Всевышнего!
Вторым флагманом Осман- паша взял к себе контр-адмирал Гуссейн-пашу (тоже из алжирских разбойников). Впереди эскадры послали отряд из трех пароходо-фрегатов вице-адмирала Мустафы-паши. Главным руководителем всей операции был назначен Слэйд, получивший авансом чин контр-адмирала и титул Мушавер-паши. Перед турецкими адмиралами и Слэйдом была поставлена одна основная задача: прорваться мимо русской эскадры, крейсирующей у мыса Керемпе, и во что бы то и достичь кавказских берегов. Одновременно в Синоп вдоль берега осторожно пробралась и эскадра Осман- паши в пять фрегатов и корвет. Для прикрытия ее и вывели в море турецкий линейный флот. Надо признать, что внимание Корнилова и Нахимова на себя ему отвлечь удалось. Выполнив задачу и помаячив перед нашими дозорными судами, турецкие линейные корабли вернулись в Константинополь.
И капудан-паша, и Осман-паша понимали, что русская эскадра со дня на день может получить разрешение на открытие военных действий как против турецкого военного флота, так и против купеческого судоходства, снабжающего восточно-анатолийскую армию. Но у них был свой план. Осман-паша призывал своего младшего флагмана не бояться русских:
– Все идет по предначертанию Аллаха, а он нас в беде не оставит! Пока московиты дождутся разрешения воевать с нами, они так устанут от морских бурь, что спрячутся в своем главном порте и будут сидеть там как мыши до самой весны. За это время мы поднимем черкесов и навсегда вышвырнем гяуров с Кавказа.
– Воистину нет предела твоей мудрости мой верный помощник. Твои бы слова да Аллаху в уши! – кивал своему старшему флагману Гуссейн-паша, перебирая четки.
Помимо константинопольских войск, к диверсии на черноморском берегу готовились и войск Анатолийской армии. В те дни начальник штаба Кавказского корпуса доносил с тревогой, что в Батуме собрана «отдельная и очень большая часть турецких войск». В «Журнале военных происшествий в действующем корпусе на турецкой границе» указывалось, что на приморском участке, в районе Батум – пост святого Николая, сосредоточены турецкие войска в количестве 21 500 человек. В донесении на имя М.Д. Горчакова также говорилось, что в районе Батума «войска турецкие продолжают усиливаться беспрестанно приходящими новыми подкреплениями, так что теперь считают там до 30 000 человек при 30 полевых орудиях». По другим источникам было известно, что в этом районе и его окрестностях находилось не 30, а 65 орудий. Наших же у Поти и Сухума было всего около 7 тысяч человек при восьми пушках. Не было только транспортных судов, которые могли бы перебросить всю эту массу войск к нам в тыл.
Но проходили дни и недели, а русские упорно не уходили в Севастополь. Это нескончаемое крейсерство русской эскадры не только спутало все расчеты турок, но и заставило их приуныть.
Уже приближался ноябрь, когда плавание у анатолийского побережья из-за штормов полностью прекращалось. Но для того чтобы снабдить черкесов оружием и помочь своей армии, турецкий флот обязан был выйти в море до начала зимы. Ну а как выйдешь, когда всюду московиты? И Шамиль и его намиб Мухаммед-Эмин, мечтали выбить русских с черноморской береговой линии. Им как воздух нужно было оружие, штуцера и пушки, все это было им обещано, но ничего этого у них не было. Мухаммед-Эмин принял прибывшего из Константинополя турецкого эмиссара Хануко, а затем отправился с ним в Абхазию для встречи долгожданного турецкого десанта Английские и турецкие агенты и обещали, и клялись, но судов с оружием все не было. Наконец это Шамилю надоело:
– Кто часто клянется, тот часто врет! – заявил он смущенным агентам – Лучше иметь умных врагов, чем глупых друзей!
Ожидание горцев сменилось разочарованием.
…Еще 8 июня, когда в Севастополе было получено известие о враждебных намерениях кавказских горцев, крейсировавший у восточных берегов Черного моря отряд был увеличен и подразделен на два отряда. Северный отряд с базированием в Новороссийске составили: фрегат, корвет, четыре брига и тендер. Южный отряд, базировавшийся в Сухум-Кале, состоял из фрегата, корвета, брига, двух шхун и тендера.
В инструкции, данной командирам судов, крейсировавших у восточных берегов, помимо прочего предписывалось быть в контакте с гарнизонами береговых укреплений.
Весьма опасные кавказские берега в штормовое осеннее время вынуждали крейсера держаться подальше от прибрежных скал. Это давало возможность турецким пароходам, имевшим возможность безопасно ходить вблизи берегов, безнаказанно ускользать от взора наших крейсеров.
В конце сентября ввиду ожидания близкого разрыва с Турцией суда южного отряда были усилены фрегатом «Сизополь» и корветом «Андромаха». Кроме этого князь Меншиков велел держать фрегаты «Мессемврия» и «Сизополь», корветы «Андромаха» и «Пилад» и при них один из пароходов Кавказского корпуса поблизости Редут-Кале.