– Это как раз то, в чем сейчас Павел Степанович нуждается более всего!
А сам отправился к князю Меншикову. В голове Корнилова уже созрел новый план действий.
Меншиков принял начальника штаба флота в Екатерининском дворце. За окнами по внутреннему рейду туда-сюда сновали шлюпки и ялики. Было стыло, хотя в камине вовсю трещали дрова.
Корнилову не терпелось разом решить все накопившиеся вопросы. Однако, все понимавший Меншиков, посмеиваясь в усы, не торопясь, пил кофе, болтая с начальником штаба флота о всяких пустяках.
Когда кофе было выпито, хозяин затянулся хорошей сигарой и кивнул вицеадмиралу:
– Какие у вас появились новые мысли, уважаемый Владимир Алексеевич относительно наших скорбных дел?
– Полагал бы целесообразным, Александр Сергеевич, срочно выслать к Синопу в распоряжение Нахимова отряд наших пароходов под началом Панфилова! В той ситуации, в которой оказался Павел Степанович, они будут кстати.
– Что ж, – согласился Меншиков, пуская изо рта дымные кольца. – Я не возражаю!
– Что касается побитых штормом «Храброго» и «Святослава», то я уже отдал распоряжения об их ускоренной починке. Через неделю они будут готовы и так же сразу выйдут на усиление Нахимова.
– Пусть чинятся, – согласился князь. – Ну, а через неделю посмотрим еще, как изменится ситуация. Может нам надо будет не Нахимову помогать, а формировать новую эскадру для новых задач!
Помолчали, каждый думая о своем.
– Есть у меня к вам, Александр Сергеевич, и еще одна просьба! – наклонился ближе к Меншикову начальник штаба флота.
– Это какая же? – приподнял бровь князь.
– Дело в том, что контр-адмирал Панфилов моряк отличный, но флагман молодой и я по сему не уверен, что, оказавшись в сложной обстановке он найдет единственно верное решение. Помимо Панфилова старшим на пароходы надобно назначить более опытного адмирала!
Меншиков сощурил глаза. С первых слов Корнилова он уже понял, куда клонит начальник штаба флота.
– Еще чашечку кофе, Владимир Алексеевич? – поинтересовался князь.
– Спасибо, но не надо! – в ожидании ответа Корнилов явно нервничал.
Что начальник штаба флота нервничает Меншиков видел по тому, как ходят желваки на его скулах. И князь продолжил игру.
– Может, Станюковича назначим? – спросил участливо. – Опытней у нас почитай и нет никого!
– Да вы, что ваше сиятельство, ему же сто лет в обед! – отшатнулся Корнилов.
– Ну, а кого, думаете определить в пароходные флагманы вы, Владимир Алексеевич?
– Думаю, что с этой задачей лучше всех иных справился бы я!
Корнилов испытующе смотрел на Меншикова, но лицо того было непроницаемо. Князь держал паузу, наслаждаясь душевными терзаниями Корнилова.
Медленно раскурил свою потухшую сигару. Допил кофе.
К удивлению Корнилова, никаких доводов ему приводить не пришлось: Меншиков с первого же слова не только согласился с ним, но даже сказал:
– Ну что же, – сказал, медленно цедя слова. – Я думаю, что это совершенно необходимо!
Затем был уже разговор с главным командиром Севастопольского порта прижимистым стариком Станюковичем
Едва прибывший командир порта приготовился к обстоятельному докладу, он даже не дал ему говорить:
– С текущими делами потом! Что с «Громоносцем»?
– Чинится, но машина будет введена в строй не раньше, чем за два-три дня!
– Неделя – это поздно! – хмыкнул Корнилов. – Таким образом, у нас пока нет ни побитого в драке «Владимира», ни «Громоносца». Немедленно объедините под командой Панфилова «Крым», «Одессу» и «Херсонес». Отряд изготовить без промедлений.
– Поведет отряд Панфилов!
– Нет, поведу я!
О том для чего предназначен этот отряд не знал никто. Отсутствие ясности тут же породило в Севастополе массу слухов. По одним из них получалось, что отряд пойдет прямо в Босфор сторожить турецкий линейный флот, по другим будет атаковать англо-французов, если те дерзнут вступить в черноморские пределы.
Командир «Одессы» капитан-лейтенант Керн был весьма удивлен, когда к нему на борт прибыл командир «Владимира» капитан-лейтенант Бутаков. Понимая щекотливость ситуации, Бутаков постарался ее сгладить.
– Дорогой, Федор Сергеевич, – улыбнулся он, обменявшись рукопожатием с Керном. – Вот, прибыл к вам ф л а г-капитаном, по приказу Владимира Алексеевича, пока мой «Владимир» в ремонте.
– Его превосходительство мне не доверяет? – поднял брови Керн.
Керн Федор Сергеевич
Дело в том, что по практике того времени, флаг-капитанами адмиралы обычно назначали командиров кораблей, на которых они держали свой флаг, поэтому можно понять непонимание Керна, который в назначении Бутакова усмотрел недоверие к себе.
– Вовсе нет! – как мог, успокоил командира «Одессы» Бутаков. – Просто Корнилов желает иметь при себе командира для возможных призов! – Да-да, конечно! – Керн кивнул головой. – Старший офицер покажет вам, Григорий Иванович, вашу каюту и введет в курс дела, а мне, извините, пока нужно выправить кой-какие бумаги! Не задерживаясь более на палубе, Керн удалился к себе.
Дело в том, что капитан-лейтенант Керн входил в ближайшее окружение Нахимова, в то время как Бутаков являлся любимцем Корнилова. Некоторое соперничество между адмиралами порождало и определенное соперничество и между их выдвиженцами. Вот и сейчас в преддверии решающего сражения Корнилов посчитал возможным иметь при себе второго командира пароходо- фрегата, тем самым вольно или невольно, но выказывая свое недоверие Керну. Помимо всегопрочего, Керн был совсем недавно назхначен на должность, и Корнилов желал видеть подле себя опытного командира-пароходника, каковым был к тому времени Бутаков. Впрочем, бог с ними с амбициями, когда речь идет об общем деле! Вместе с Бутаковым был назначен на «Одессу и племянник вице-адмирала мичман Алексей Корнилов.
Григорий Иванович Бутаков
У старшего офицера Бутаков сразу же осведомился о состоянии артиллерии
– Все орудия готовы к действию, бомбы, ядра и порох в наличии! – доложился старший офицер парохода-фрегата Кузьмин-Короваев.
– Какие у вас машины и насколько они исправны?
– Две двухцилиндровые безбалансирные машины Модслея и Филда по 260 сил. Обе в строю.
– Запас угля?
– Догружаемся. При загрузке в дополнительные ящики сможем держаться в море под парами пятнадцать суток!
Бутаков кивнул:
– Где думаете поместить адмирала? Короваев на мгновение задумался:
– Наиболее подходящая для его превосходительства дамская комната.
– Дамская комната? – искренне удивился Бутаков. – Это что еще такое?
– Это каюта, ранее предназначавшаяся для перевозки дам. Она наиболее просторна и примыкает к кают-компании. Ваша каюта напротив адмиральской. Для офицеров же штаба вполне подойдут другие пассажирские каюты.
– Добро!
– По направлении к нам движется катер под флагом начальника штаба флота! – доложился вахтенный лейтенант Тверитинов.
– Это Владимир Александрович со штабом! – обернулся к Кузьмину- Короваеву Бутаков. – Оповестите командира и заканчивайте погрузку угля. Адмирал ждать не любит!
Адмиральский катер, не убирая парусов, лихо подошел к борту «Одессы». Боцмана продудели в дудки захождение. Корнилов легко взобрался по трапу. Поздоровался с Бутаковым, Керном и офицерами.
– Выходим в море! Курс на Синоп! Время не ждет, а потому выживайте из своих машин все, что только можно! – сказал он Керну, после чего спустился в отведенную ему каюту.
Вслед за вице-адмиралом на борт парохода поднялись и офицеры его штаба лейтенант Саша Жандр и мичман Леша Корнилов (племянник начальника штаба флота).
Жандр и Кузьмин-Короваев обнялись.
– Никак вместе воевать будем! Это же здорово!
Одновременно над пароходо-фрегатом «Крым» взвился флаг контр-адмирала Панфилова.
Пароходы уже заканчивали погрузку угля. Так как его всегда не хватало, на этот раз брали с избытком. Помимо забытых трюмов, завалили мешками с углем все верхние палубы.
Уже перед самым выходом в море Корнилов отправил донесение на имя Николая Первого, где так характеризовал действия экипажа «Владимира» и его командира при захвате «Перваз-Бахри»: «Капитан, офицеры и команда парохода «Владимир» вели себя самым достойным образом. Капитан- лейтенант Бутаков распоряжался как на маневрах, действия артиллерии были быстры и четки, чему лучшим доказательством служит разрушение, ими произведенное, на неприятельском судне». В этом же рапорте Григорий Бутаков был представлен к награждению Георгием 4-й степени.
Ранним утром 17 ноября отряд пароходо-фрегатов Панфилова вышел из Севастополя на соединение с Нахимовым. Передовой шла «Одесса», в кильватер ей держали «Херсонес» и «Крым». Начальник штаба Черноморского флота понимал, что ситуация вступает в свою решающую стадию.
– Курс на Синоп! – объявил Корнилов. – Угля не жалеть, машин тоже!
Застилая горизонт чадным дымом, пароходы устремились вперед. Всю ночь с 17 на 18 ноября, взбивая волны плицами гребных колес, они мчались к анатолийскому берегу.
17 ноября состав эскадры Нахимова с подходом отряда контр-адмирала Новосильского окончательно определился. Под его флагом теперь было шесть линейных кораблей с двумя фрегатами, всего 720 пушек.
Свой флаг вице-адмирал, по-прежнему, держал на «Императрице Марии». Когда ему намекнули, что может быть стоило перенести флаг на один из 120- пушечных гигантов, Нахимов лишь отмахнулся:
– Вздор-с, какая разница, где драться, а на «Марии» я как-то уже пообвыкся! К тому же «Мария» корабль новый, всего три месяца в строю, многое еще не притерлось.
Помимо «Марии» в состав эскадры теперь входили 120-пушечные линейные корабли: «Париж» (под флагом Новосильского), капитана I ранга Истомина, «Великий князь Константин» капитана 1 ранга Ергомышева и «Три святителя» капитана 1 ранга Кутрова, 84-пушечные линейные корабли: «Чесма» капитана 2 ранга Микрюкова и «Ростислав» капитана 1 ранга Кузнецова, а также фрегаты «Кулевчи» капитан-лейтенанта Будищева и «Кагул» капитан- лейтенанта Спицына. В нижних деках линейных кораблей ждали своего часа новейшие 68-фунтовые бомбические пушки, стреляющие разрывными бомбами- последнее достижение мировой артиллерийской мысли.