Но если созерцание Христа (даже если бы это был Христос, принесенный в жертву за грех, и участие в Его священническом деле, связанном с этой жертвой) было самым святым делом, осуществляемым в общении в самом святом месте, то заниматься грехом, даже в своем брате, причем с целью его очищения, оскверняло даже тех, кто не был виновен в этом грехе.
Божьи средства, связанные с осквернением пустыни
Таковы темы главы 19. За этим следует предписание, данное по этому поводу: прикосновение к телу умершего действительно было осквернением грехом, ибо грех рассматривается здесь с точки зрения осквернения, которое препятствовало входу во двор скинии. Христос представлен рыжей телицей, незапятнанной грехом и также никогда не носившей его ярма; но она выводилась из стана, будучи полностью жертвой за грех. Священник, который приводил телицу, не убивал ее, но она закалывалась в его присутствии. Он был там, чтобы знать об этом действии.
Смерть Христа никогда не является действием священства. Телица полностью сжигалась вне стана, даже ее кровь, за исключением той, которой кропили непосредственно перед скинией собрания, то есть там, где народ должен был встречаться с Богом. Там кропили кровью семь раз (потому что именно там Бог встречался со своим народом), — совершенное свидетельство в глазах Бога об искуплении, совершенном за грех. Они всегда имели доступ туда согласно ценности этой крови.
Священник бросал в огонь кедрового дерева, иссопа и нить из червленой шерсти, то есть все то, что было от человека и было связано с его человеческой славой в мире. «От кедрового дерева до иссопа» [1Цар. 4,33] — это выражение естества от его самого высокого возвышения до самого глубокого понижения. Червленый цвет — внешняя слава (мир, если хотите). Все это сжигалось в огне, который поглощал Христа, жертву за грех.
Затем, если кто-то осквернялся, пусть даже по небрежности, в чем бы это ни было, Бог считал это осквернением. И это важный и значительный факт: Бог предусматривает средства для очищения, но Он ни в коем случае не может потерпеть в своем присутствии того, что не соответствует Ему. Это может показаться трудным в неизбежном случае, когда кто-то внезапно умирает в шатре, но все это для того, чтобы показать, что для своего присутствия Бог судит о том, что подобает Его присутствию. Человек был осквернен и не мог войти в скинию Бога.
Средства очищения, связанные с этой жертвой
Чтобы очистить того, кто осквернился, брали проточную (живую) воду, клали в нее пепел телицы, и человек окроплялся в третий и седьмой день, и тогда он был чист. Это означает, что Дух Бога, не применяя вновь кровь к душе (что в прообразе произошло раз и навсегда, когда народ встретил Бога), берет страдания Христа (доказательство того, что грех и все то, что от природного человека и от мира, было уничтожено для нас в Его искупительной смерти) и применяет их к ней.
Это доказательство, внутреннее убеждение в том, что ничто не вменяется и не может быть вменено в вину. В этом отношении грех полностью устранен жертвой, пепел которой (свидетельство того, что жертва уничтожена огнем) теперь применяется. Но это производит в сердце глубоко болезненное осознание того, что оно было осквернено, несмотря на искупление, теми грехами, за которые Христос пострадал, совершая его. Наша воля нашла свое удовольствие, хотя и на короткое время, в том, что было причиной Его боли, причем перед лицом Его страданий за грех, но, увы, забыв о них, — даже страданий за тот грех, влиянию которого мы теперь так легко поддаемся. Это чувство нравственно намного глубже, чем чувство вменения в вину наших грехов, ибо, в действительности, именно новый человек со своими лучшими чувствами судит посредством Святого Духа и согласно Богу, и он знает о страданиях Христа и о грехе, как он виден на Нем на кресте.
Кропление водой повторялось
Первое чувство — чувство горечи, хотя и без мысли о вменении вины; именно горечь, потому что нет вменения в вину, и потому что мы согрешили как против любви, так и против святости, и потому что мы должны покориться этому убеждению. Но в конце (и это, как мне кажется, является причиной того, почему было второе окропление) — осознание этой любви и глубокой благодати Иисуса, а также радость быть совершенно чистыми благодаря делу этой любви. Первая часть очищения являлась осознанием ужаса того, что согрешили против благодати; вторая — дух, полностью избавленный от греха благодатью, преизобилующей там, где изобиловал грех [Рим. 5,20].
Практическое восстановление души
Мы можем заметить, что, поскольку вопрос стоит только об очищении, необходимом в пути, здесь ничего другого не добавляется, — никаких жертв, как в случае с прокаженным. Этот последний случай показывает нам человека, приближающегося к Богу согласно ценности дела Христа после очищения от греха. В данном случае нам представлено практическое и внутреннее восстановление души. Нет кропления кровью, очищение совершается водой, поскольку смерть Христа была полностью введена в своей силе посредством Святого Духа. Подробности являют скрупулезность Бога в отношении этих осквернений, хотя Он очищает нас от них. Они показывают также, что всякий, кто имеет дело с грехом другого (хотя это происходит из-за обязанности очистить от него), оскверняется; правда, не как виновный, но нельзя иметь дело с грехом, не оскверняясь при этом. Также ясно показана ценность благодати и священства.
Числа — Глава 20
Смерть Мариами, народ собирается против Аарона и Моисея
Пророчица Мариам умирает, этот характер свидетельства завершается; Израиль, так сказать, стареет в пустыне, и голос, который пел песни торжества, выходя из глубин Чермного моря, умолкает в могиле. Кроме того, недоставало воды. Странствование еще продолжалось. Запасы вовсе не увеличивались, напротив, все, что было радостью и свидетельством, готово было исчезнуть. Народ собирается против Моисея и Аарона. Бог указывает им на предусмотренное Им средство предотвращения ропота. Если только что перед нами была картина Его святости, то теперь мы видим Его ресурсы и Его благословение.
Божьи ресурсы и Его благодать
«Возьми этот жезл [в англ. Библии и на иврите слово «жезл» стоит с определенным артиклем], — говорит Бог (теперь Он не знает другого жезла), — и скажи скале, и она даст из себя воду». Не нужно было ничего делать, кроме как показать знамение благодати (священства, вмешивающегося от имени Бога в благодати, которой Он облек свою власть) и сказать слово, и все нужды народа будут немедленно удовлетворены. Это не была точно та же благодать, которая сопровождала народ от Чермного моря до Синая, не было это также властью, наказывающей грех, но это была священническая благодать, имеющая знание о грехе и о нуждах, восстанавливающая народ от осквернения первым (т. е. грехом) и получающая все то, что отвечало последним (т. е. нуждам).
Грех Моисея против Бога
Но Моисей, взяв по повелению Бога расцветший жезл, недовольный мятежом народа, думает о своей власти и об их мятеже; он не понимает намерений благодати и говорит опрометчиво: «Разве нам из этой скалы извести для вас воду?» Раньше он говорил: «А мы что такое, что ропщете на нас?» (Исх. 16,7). Восстание народа и презрение к его собственной власти воздействуют на ум Моисея сильнее, чем разумение благодати Бога. «И ударил (Моисей) в скалу жезлом своим». В первый раз [Исх. 17,6] он должен был это сделать. Христос, скала, должен был быть поражен, чтобы вода могла выйти во благо Его народа, но не могло быть повторения этого действия.
Бог освящает себя в благодати
Теперь, при священстве, нам нужно только говорить согласно живой силе этого священства, учрежденного Богом, и в благодати есть ответ на все наши нужды. Плоды и цветы этого жезла Аарона будут, если я могу так выразиться, испорчены, если им ударять; здесь представлена другая мысль. Моисей не освятил имя Бога, он не придал достаточного значения тому характеру, который принял Бог. Он не почтил Бога в том положении, которое Он соблаговолил занять, но Бог освящает себя еще в большей степени, действуя в благодати и утоляя жажду народа несмотря ни на что. Моисей прославил себя, и перед Богом он был уничижен. Он не сумел отказаться от положения, в которое он был поставлен, чтобы быть в согласии с мыслями изобильной, суверенной и благой благодати своего Бога, превосходящей в сострадании справедливость и власть, под которую Он поместил свой народ. Однако Бог не оставляет своего бедного служителя. Как же мы незначительны по сравнению с Его благодатью! Только благодать священства может довести до конца в странствовании через пустыню такой народ, каким являемся мы.
Но странствование по пустыне подходит к своему завершению. Теперь речь идет о врагах, которые сопротивляются тому, чтобы оно окончилось и чтобы народ вошел в желанную землю, в эту обетованную землю, к которой он так долго стремился. Едом, исполненный зависти, не хочет позволить ему сократить путь. Израиль сворачивает от них в сторону. Есть люди, которые противодействуют нам и от которых нам следует свернуть в сторону из-за каких-то внешних отношений, существующих между ними и нами, хотя они движимы непримиримой ненавистью; мы должны уметь отличать их. Бог осудит их, когда придет Его время; наша рука не должна быть на них. Что касается врагов Бога, они должны быть и нашими врагами; там, где власть врага очевидна, это война Бога. Но мы встречаем на пути и тех, кто происходит из источников обетования, хотя они — по плоти и характеризуются плотью. Мы предоставляем их Богу: это Его право судить о них. Повод для вступления в войну не явен, и она не была бы законной для народа. Но вот умирает и Аарон. Служение приобретает в конце другой характер.
Числа — Глава 21
Встреча с врагами и трудностями; медный змей вознесен
Речь здесь идет не о том, чтобы с терпением вести народ через пустыню, где плоть являет себя, но здесь встречаются враги и трудности, ибо есть трудности, не связанные с поведением и терпением в жизни. Израильтяне вступают на юге в сражение с хананеями, хотя они еще не вошли в землю. Но царь хананеев был предупрежден об их приходе благодаря соглядатаям [слова «от Афарима» в Чис. 21,1 могут быть прочитаны «от соглядатаев»]. Это еще одно следствие недостатка дерзновения веры, который побудил послать их. Как мало выигрываем мы предусмотрительностью неверия! Она укрепляет врага и дает ему повод для нападений.