Мы такие, какими нас создал Аллах!
Перечитывая недавно любимую книгу своего детства «Мы и наши дети», я с удивлением обнаружила, насколько она местами беспомощна в свете открытий Афанасьева.
Никитины, несомненно, достойны большого уважения за свой многолетний родительско-педагогический эксперимент и гражданское мужество. Но как теоретики они меня разочаровали.
Вы помните, как в первой главе я цитировала Лену Алексеевну:
«Часто слышу, с какой легкостью жалуются матери друг другу: „Мой такой неласковый“, или „Такая уж она у меня плаксивая“, или „А мой упрямым растет, и в кого он такой?“, и т. д. и т. п. И никакого намека на то, чтобы поискать причину в собственных своих родительских действиях! Такой, дескать, уродился… Я же не вспомню ни одного примера, чтобы какой-нибудь недостаток наших детей не находил своих истоков в непродуманных, безответственных, неправильных действиях окружающих, прежде всего родных, близких людей, и особенно, конечно, нас, родителей».
Итак, Лена Алексеевна свидетельствует по своему огромному опыту, что нет ничего врожденного и всё зависит от «родительских действий». Почему же тогда ее дети оказались такими разными? Ведь все они росли почти в одинаковых условиях, с небольшими возрастными интервалами. Но вот как она подытоживает свой опыт после того, как дети подросли:
«С этим связана еще проблема, грандиозная для родителей и воспитателей: соотношение „хочу“ и „надо“. Мы эту проблему не решили. Нет, я бы так сказала: мы все проблемы в основном решили, поскольку нет катастроф, но решили не так, как надо было бы, не на должном уровне: „хочу“ для некоторых наших ребят куда сильнее „надо“, а у других наоборот: „надо“ давит желания».
С точки зрения типологии Афанасьева здесь просто сказано, что у разных детей Воля находится на разной позиции. Это врожденное свойство, никак не связанное с «родительскими действиями».
Еще более удивительна следующая цитата (принадлежащая Борису Павловичу):
«Раннее овладение чтением, оказывается, ведет к грамотному письму даже до усвоения грамматики и синтаксиса, позволяет воспитать невероятную тягу к печатному слову и сохранить ее на всем протяжении школьной учебы. У нас даже получилась своеобразная проверка вопроса: в каком возрасте лучше обучаться грамоте и чтению? Шестеро ребятишек, учась грамоте играя, зачитали необычно рано – между 3,5 и 5 годами и не испытывали затруднений в школе при обучении русскому языку и литературе. И только один Ваня начал читать книги „нормально“ – в третьем классе, когда ему было 10 лет, он самостоятельно одолел „Робинзона Крузо“ Д. Дефо. Но он оказался единственным, кому грамотное письмо доставалось с трудом (иногда он получал даже двойки) и кто вынес из школы неприязнь ко всякому письму и сочинениям. И если бы не его страсть к машинам, механизмам и всякой практической деятельности, где он просто виртуоз, он мог бы сильно отстать в развитии».
Это заявление само себя опровергает. Ведь воспитание Ивана ничем не отличалось от воспитания остальных детей; он не был ни самым старшим, ни самым младшим из них, и точно так же был окружен с самого рождения кубиками с буквами, цифрами и т.д., как и другие дети. Автор хотел доказать, что всем детям лучше учиться чтению как можно раньше, – а доказал на самом деле противоположное: что раннее обучение дает прекрасные результаты только тогда, когда ложится на соответствующие врожденные задатки; если же этих задатков нет (а есть совсем другие: «страсть к машинам», «виртуоз практической деятельности»), то даже при самом лучшем раннем обучении, будучи сыном самого страстного энтузиаста, человек всё равно будет получать двойки и вместо «невероятной тяги к печатному слову» на всю жизнь «вынесет из школы неприязнь ко всякому письму и сочинениям»!
Биологическое объяснение системы Афанасьева (гипотезы)
Биологическое объяснение системы Афанасьева пока впереди. Я не биолог и могу только высказать некоторые предположения.
Анатомически иерархия функций может быть связана с количественным соотношением областей мозга, ответственных за целеполагание, эмоции, мышление и физическую деятельность организма. Область Воли (целеполагания), по-видимому, находится в лобной доле мозга, область Логики – в теменной доле, область Эмоции – в височной доле.
Эта гипотеза вроде бы подтверждается сообщением об исследовании мозга Эйнштейна (психотип ЛВЭФ):
«Вес и объем мозга Эйнштейна были в пределах нормы», но «та область, которая отвечает за… умственные процессы, была существенно обширнее, чем та же область у людей с нормальным интеллектом. …Некоторые области мозга Эйнштейна, например, его височные доли и размеры по вертикали, были несколько меньше среднего»19.
Это исследование проводилось в университете МакМастер (Хамильтон, Онтарио, Канада), его результаты были опубликованы в медицинском журнале «Ланцет» в 1999 г. Статья Сандры Вительсон (Уайтелсон), Дебры Кигар и Томаса Харви называется «Исключительный мозг Альберта Эйнштейна»20 и описывает исследование мозга Эйнштейна и его сравнение с контрольной группой – с 91 мозгом добровольцев, давших согласие на посмертное исследование, имевших «нормальное неврологическое и психиатрическое состояние» и нормальный IQ. Целью исследования было найти «нейробиологическую базу различия в интеллекте».
Исследование показало, что «общая анатомия мозга Эйнштейна была в пределах нормы, за исключением теменных долей». [Здесь и далее выделено мной. – Р.Т.] «В каждом полушарии морфология сильвиевой борозды была уникальной по сравнению с 182 полушариями контрольных мозгов – 35 мужских и 56 женских: задний конец сильвиевой борозды был смещен вперед, и отсутствовала теменная покрышка. В этой же области мозг Эйнштейна был на 15% шире, чем у контрольной группы. Эти две особенности предполагают, что в мозге Эйнштейна рано произошло экстенсивное развитие задних теменных долей, ограничившее продление сильвиевой борозды и развитие теменной покрышки, но приведшее к расширению нижней теменной дольки». Слово «рано» использовано не случайно: «Теменная покрышка обычно развивается <…> в эмбриональный период».
«От этой области зависят математическое мышление, пространственное воображение и представления о движении. Исключительный интеллект Эйнштейна в этих областях и описанный им самим стиль его научного мышления могут быть связаны с нетипичной анатомией его нижних теменных долек». В конце статьи говорится: «Эта статья не дает полного ответа на вопрос о нейроанатомическом субстрате интеллекта, но наши находки все же показывают, что вариативность отдельных когнитивных функций может быть связана со структурой участков мозга, ответственных за эти функции».
В интервью «Нью-Йорк таймс» проф. Вительсон сообщила, что в контрольную группу вошли «35 мужчин и 56 женщин (канадцев и канадок). Их средний коэффициент интеллекта составлял 115, немного выше среднего. Среди них были певцы, архитекторы и представители рабочих профессий». Мы можем довольно уверенно предположить, что большинство из них имели высокую Физику и Эмоцию (а Первая Логика была среди них представлена скудно или не представлена вовсе) – и, соответственно, мозговые области, отвечающие за Физику и Эмоцию, – если моя гипотеза верна – у них и должны быть шире, чем у Эйнштейна.
Итак, исследование канадских биологов подтверждает, во-первых, что теменные доли мозга Эйнштейна были больше, а височные доли и размеры по вертикали меньше, чем у контрольной группы. Во-вторых, как уже цитировалось, и это особенно важно в свете теории Афанасьева, канадские исследователи предполагают, что необычное развитие мозга Эйнштейна произошло «рано», скорее всего в период внутриутробного развития – то есть вне связи с последующим воспитанием и обучением. И в-третьих, в статье сказано, что «увеличенная нижняя теменная область мозга отмечена также и у других физиков и математиков – например, у математика Гаусса и физика Сильестрёма» (у которых, скорее всего, тоже была Первая Логика).
В статье в «Нью-Йорк таймс» говорится: «Ученые давно занимались посмертным исследованием мозгов великих людей, но эта работа тормозилась несколькими факторами. …У ученых не хватало теории о взаимоотношении структуры мозга и психологических функций – теории, которую можно было бы проверить в таких случаях».
Теперь такая теория существует. Слово за учеными.
Все данные о параметрах мозга других знаменитых людей, которые мне удалось найти, тоже подтвердили мои предположения.
Одним из наиболее изученных является мозг Ленина. Этим именем Афанасьев назвал весьма редкий психотип ВЛФЭ. Таким образом, можно ожидать, что наиболее заметной областью мозга у Ленина окажутся лобные доли, ответственные за Волю. Именно это мы и читаем в интервью, которое дал в 1993 г., после падения идеологических табу, директор московского Института мозга Олег Адрианов британской газете «Индепендент»: «Его главный вывод: ничего особенного в мозге Ленина не было. Он имел большую лобную долю и большое количество особо крупных пирамидальных нейронов, но, говорит д-р Адрианов, «мы можем лишь гадать, что это значит»21.
Там же говорится, что мозг Сталина не отличался ничем особенным22. Сталин, по Афанасьеву, имел психотип ФЛВЭ, т.е. первое место у него занимала Физика, как и у большинства людей.
Интересные данные я обнаружила о мозге Маяковского. Маяковский, по-видимому, принадлежал к самому распространенному психотипу ФЭЛВ; правда, он пытался изображать «агитатора, горлана, главаря», т. е. Первую Волю, но тщательный анализ биографических свидетельств всё же убедил меня в свое время, что его психотип был ФЭЛВ