Если вас «больше всех загружают на работе» – значит, сделайте всё, чтобы найти более комфортную работу, с гуманным начальством, либо так организовать жизнь, чтобы ходить на работу не приходилось.
И обязательно развивайте свои сильные стороны. Вы наверняка талантливый человек. Если Воля у вас стоит на четвертом месте и вам трудно ее включать – значит, Физика, Эмоция и Логика стоят НЕ на четвертом месте, и их можно и нужно задействовать и развивать. Делайте то, что вам больше всего нравится, и успех обязательно придет. Тогда самооценка поднимется, и постепенно, само собой, придет и умение разговаривать с продавщицами о замене испорченного фрукта.
Перегрузка Четвертой Логики: трагикомедия и трагедия
Трагикомедия произошла со Львом Толстым, когда он, сорока двух лет от роду, увлекся древнегреческим языком. Вот что рассказывает об этом его дочь Татьяна Сухотина-Толстая:
«Зимой 1870/71 года папá весь с головой ушел в изучение греческого языка. С утра до ночи он читал и переводил классиков. Как всегда, он много говорил о своем увлечении, и мы постоянно слышали его восхищение перед греческим языком. Когда приезжал кто-нибудь из друзей папá, он заставлял себя экзаменовать в переводе с греческого и на греческий язык. Помню его нагнутую над книгой фигуру, напряженно-внимательное лицо и поднятые брови, когда он не мог сразу вспомнить какого-нибудь слова.
В декабре 1870 года он пишет Фету, что он с утра до ночи учится по-гречески. «Я ничего не пишу, а только учусь». «Невероятно и ни на что не похоже, но я прочел Ксенофонта и теперь с листа читаю его… Как я счастлив, что на меня Бог наслал эту дурь. Во-первых, я наслаждаюсь, во-вторых, убедился, что из всего истинно прекрасного и простого прекрасного, что произвело слово человеческое, я до сих пор ничего не знал, как и все (исключая профессоров, которые, хоть и знают, не понимают)…»
«Дурь» эта обошлась отцу очень дорого. Он надорвал свои силы напряженными занятиями и захворал какой-то неопределенной болезнью. Мама очень беспокоилась и посылала его к докторам в Москву… 9 июня 1871 года он пишет Фету: «Не писал Вам давно и не был у Вас оттого, что был и есть болен, сам не знаю чем, но похоже что-то на дурное или хорошее – смотря по тому, как называть конец. Упадок сил, и ничего не нужно и не хочется, кроме спокойствия, которого нет…»
…Летом 1871 года Тургенев писал Фету о папá: «Я очень боюсь за него: недаром у него два брата умерли чахоткой, – и я очень рад, что он едет на кумыс, в действительность и пользу которого я верю. Л. Толстой, эта единственная надежда нашей осиротевшей литературы, не может и не должен так же скоро исчезнуть с лица земли, как его предшественники: Пушкин, Лермонтов и Гоголь. И дался же ему вдруг греческий язык»…»
Толстой перенапряг свою Четвертую функцию и насилу выздоровел: ему потребовалось для этого несколько недель отдыха в степях, с питьем кумыса, с полным обслуживанием и максимальным отрешением от всех забот, что не все и не всегда могут себе позволить. Но благодаря тому, что он полностью выздоровел и прожил еще сорок лет, мы теперь можем говорить об этой истории как о трагикомедии.
* * *
А трагедия произошла с Надей (Найдан) Рушевой, скоропостижно умершей 6 марта 1969 года в возрасте 17 лет – по официальным данным, «из-за разрыва врождённой аневризмы сосуда головного мозга и последующего кровоизлияния в мозг».
Она была талантливой художницей, настоящая жизнь ее проходила в музеях и за рисованием, а школа была постоянным напрасным мучением (даже если не думать о том, что без школы она прожила бы дольше).
Вот отрывки из ее интервью, взятого за считанные дни до смерти – в феврале 1969 года42:
«Люблю наш Музей изобразительных искусств… Первым делом, когда я туда прихожу, я иду в античный отдел смотреть греческие вазы. А вот жалко, что второй этаж сейчас на ремонте, уже лет пять, кажется. Там было много настоящих мраморных подлинников, особенно «Танцующая вакханка» мне нравилась там… А в живописи я люблю смотреть раннее итальянское Возрождение… Ботичелли «Благовещение» – очень люблю этого художника, один из любимых моих художников. Каждый раз, как приходишь, хотя и знаешь эту картину всю наизусть, всегда смотришь, смотришь… И еще там особенно мне нравятся голландские живописцы, их натюрморты…
И еще у нас очень хорошее собрание импрессионистов. Просто все время радуешься, как хорошо, что к нам попала «Девочка на шаре» и вообще из раннего периода Пикассо… Я очень люблю этого художника. Хотя 90% его работ мне не нравится, но я его люблю, как человека, как художника, за то, что он все время ищет… А ранние его работы мне просто до боли нравятся, особенно «Девочка на шаре». Еще всегда любуюсь в зале итальянского – Большой зал, где стоит «Давид» Донателло. Все время. Там так здорово!
…Вот в Горьком, когда я ездила туда этим летом. Там неожиданно наткнулись среди старых бревенчатых домиков… вдруг стоят белые каменные палаты! Это, оказывается, дом боярина Пушникова или… какая-то такая фамилия. Оказалось, что Петр у него справлял свой день рождения какой-то. Сами палаты уж очень красивые. Такой красивый квадратный дом, по размеру он с нашу Кутафью башню: сверху деревянная, очень красивая крыша, и там крылечки очень деревянные, а так он весь белокаменный. И так все это здорово, он так неожиданно стоит среди этих домиков… И, главное, совсем рядом недавно, в 60-е годы поставили многоэтажную коробочку. И так это все рядом здорово выглядит! …Как-то успокоительно действует… Вообще когда ходишь вот по старым уголкам Москвы, все время как-то душа блаженствует (улыбается)…
Сейчас, конечно, школа заедает все 90% времени. Когда вот приходишь, решаешь что-нибудь, задачку или еще что-нибудь, пишешь и видишь, что у тебя на столе бумажка лежит, и так охота забросить подальше все эти учебники и рисовать, рисовать сколько хочешь и что хочешь!
…Следующая там, например, литература или история. Надо скорей учить, повторять, потому что дома, конечно, ничего не учили. Приходим на историю. …«Что вы делали дома? Табличку заполнили? Нет? Не заполнили. Два. После уроков принесешь». Ну после урока ты, конечно, не приносишь или списываешь на переменке у кого-нибудь. Или вообще как-нибудь уж до следующего раза… Иногда бог пронесет – не заметят, что у тебя нет таблички, и всё…
…Как только сдам этот экзамен… Когда я увижу, какой мне билет достался, я только постараюсь наскребсти в своем бедном умишке только то, что я помню по этому билету, там по геометрии или по алгебре, а все остальное я в момент забуду… Мы уже со всеми ребятами договорились: когда закончатся все экзамены, аттестаты дадут, – мы соберем все свои ненужные тетрадки, конспекты, учебники, соберем около школы на клумбе и сделаем большой костер, и будем прыгать через этот костер!
…Ну а когда возник такой вопрос о том, что ты оставишь после себя в школе, поскольку ты десятиклассник, ходишь последний год – память надо оставить достойную, пример молодым – мы и говорим: школу взорвать, на месте школы – пруд с золотыми рыбками, и русалки плавают… И все нам будут благодарны, наши потомки (смеется). Вот так…»
Да, на месте большинства сегодняшних школ действительно нужен пруд с золотыми рыбками…
Ребенок и школа (текст без трудных терминов)
Вот что говорит типология Афанасьева о школе и проблемах с учебой.
По типу мышления и обучаемости люди делятся на четыре группы. Эти свойства врожденные, изменить их нельзя, можно только подстроиться под них. Каждый ребенок и каждый родитель относится к одной из этих групп.
Первая группа – «изобретатели». Им нередко бывает трудно объяснить свои мысли, но именно они открывают и изобретают большую часть всего, что известно на Земле. Их мышление очень логично. Они часто плохо учатся и вообще плохо чувствуют себя в школе, так как зубрить им трудно, а повторения и медленный темп объяснений приводят их в отчаяние. Отличительный признак: они постоянно глубоко задумываются, до потери связи с реальностью. Группа довольно редкая. (Примеры: Эйнштейн, Тесла, Ньютон.)
Вторая группа – «хорошисты» – учатся легко, без особого старания. Схватывают всё на лету, но занимаются в основном тем, что им самим интересно. Хлопот с учебой обычно не доставляют. Группа довольно редкая. (Примеры: Ленин, Маргарет Тэтчер, Агата Кристи.)
Третья группа – «аналитики» (они же «скептики») – самая многочисленная. Отличаются интересом к учебе, высоко ценят школьные достижения, оценки, знания. Могут быть отличниками, могут учиться плохо – разброс велик, но в любом случае они ценят хорошие объяснения, любят процесс логических рассуждений. Именно к этой группе принадлежит большинство учителей – потому что они любят сам процесс обучения и передачи знаний. Согласны, что «повторенье – мать ученья». (Примеры: Сергей Королев, Дональд Трамп, академик Николай Амосов.)
Четвертая группа – «непоседы» – также довольно многочисленная – не любит учиться, считает учебу лишним напряжением и тратой сил. Дело в том, что так оно и есть: для них учеба действительно является гораздо большей нервной и физической нагрузкой, чем для первых трех групп. Поэтому, в отличие от третьей группы, им не нужны объяснения, доказательства теорем, решения задач и т.д., а только усвоение самого минимума важной информации. Таким людям нужна реализация не по Логике, а по другим – физическим, организаторским и художественным талантам. Перегружать их математикой и рассуждениями – значит отнимать у них годы жизни. (Примеры: Пушкин, Марк Твен, Надя Рушева, Кир Булычев.)
Вот воспоминания Кира Булычева о школе: «Я плохо помню зимы – в памяти остались летние каникулы. Может быть, так происходило потому, что я был средним и ленивым учеником, и моя жизнь начиналась, когда я приходил из школы