Хотя и здесь требуется оговорка, что долгосрочный покой обеспечивает «филия» лишь при тождестве 2-й и 4-й воли. Сложнее складываются отношения при тождестве 1-й и 3-й Воли.
Не надо быть пророком, чтобы предсказать нестроение в жизни «мещанской филии». Здравый смысл сам подсказывает, что «мещанин» — человек, изначально находящийся в разладе с самим собой, менее всего способен обрести мир в паре с себе подобным. Конечно, можно предположить, что существует нечто, выкупающее такого рода близость, хотя бы в силу тождества психик. Однако ясно одно: обидчивые, мнительные, злые на себя и на мир обладатели 3-й Воли менее, чем кто-либо, могут, готовы и жаждут, без ужаса и неприязни смотреться в то зеркало, что подставляет им «филия».
Особенно болезненно при тождестве 3-их Воль решается вопрос о власти. Борьба за власть в семьях «мещан» напоминает драку лысых из-за расчески. Гигантская жажда повелевать сочетается у 3-й Воли с пропорциональной ей неуверенностью в себе и безответственностью, поэтому отношения принимают форму хронической, мелкой и ни к чему не обязывающей фронды, где ни одна из воюющих сторон, несмотря на ожесточенную борьбу, не в состоянии и в глубине души не хочет победить.
Отношения людей при тождестве 3-их Воль вообще представляет собой горькую, странную и смешную картину. Она напоминает картину аквариума, в который запустили двух самцов колюшки. Эти рыбки замечательны тем, что, заняв одну из сторон, начинают проверять противника, как у нас говорят, на вшивость, попеременно загоняя друг друга в угол. Взаимное преследование у колюшки — процесс долгий, но, в конце концов, намерившись силами, они приходят к консенсусу, устанавливая между собой незримую и не всегда равноправную границу, которую затем ни одна из сторон уже не нарушает.
Очень похоже, только с обратной динамикой, складываются отношения при тождестве 3-их Воль. Граница властных функций между «мещанами» устанавливается сразу, ее определяет рейтинг обоих супругов, скрупулезно подсчитанный задолго до свадьбы. На рейтинг партнеров у 3-й Воли влияет великое множество факторов: пол, происхождение, возраст, внешность, образование, достаток, профессия, навыки и еще много всего, что вообще недоступно глазу человека с иным порядком функций.
Итак, граница при «мещанской филии» устанавливается сразу. История же дальнейших отношений представляет собой историю обоюдных поползновений эту границу нарушить. Обычно первым пытается передвинуть в свою пользу границу властных функций мужчина. Обнаружив, к своему удовольствию и удивлению, что сопротивление ему весьма робко, мужчина, себе на голову, обычно пытается развить успех, не зная, что он при этом не побеждает, а просто сжимает пружину. Дело кончается тем, что загнанная в угол жена не выдерживает, показывает зубы и кидается в контратаку. Поскольку агрессор сам крепостью духа не отличается, то контратака ей вполне удается. Более того, почувствовав слабость супруга, жена соблазняется честолюбивой мыслью не только вернуть отнятое, но и поживиться за чужой счет. Поэтому, следуя этой мысли, она гонит его дальше определенной заранее черты и на плечах противника врывается в его зону властных функций. Тут уже загнанный в угол супруг, чтобы не превратиться окончательно в подкаблучника и тряпку, сбирается с духом, показывает зубы и начинает успешную контратаку… И так без конца.
Если к сказанному добавить, что время постоянно вносит коррективы в рейтинг супругов, то сложность, бесконечность и бесперспективность борьбы при тождестве 3-их Воль проявится с предельной ясностью.
Хочется обратить особое внимание на то, что тождество 3-их Воль осложняет жизнь не только по линии «мужья-жены», но и по линии «отцы-дети». Как уже говорилось, дети зачастую в точности наследуют психотипы своих родителей, а это обстоятельство, в свою очередь, способно серьезно повлиять на направление «мещанских» битв. В отличие от супружеских баталий, специфика борьбы на детско-отеческом фронте при 3-й Воле заключается в том, что родитель, чаще насилуемый своим партнером, нежели насилующий, склонен компенсировать слабость своей позиции за счет ребенка, отыгрываясь на нем и самоутверждаясь Что родителю вполне удается, но до поры до времени.
Произвол над ребенком удается родителю по двум причинам: благодаря лукавой природной покладистости ребенка и признанию обеими сторонами реальности семейной иерархии. Однако здесь я должен предупредить: произвол над ребенком с 3-й Волей всегда имеет определенную временную границу, помыкать собой он разрешает лишь до конкретного момента: до совершеннолетия или до достижения экономической независимости. С этой минуты недавний ангелочек, пластилиновое дитя, делается наглым, неуправляемым, постоянно фрондирующим бесом. У ребенка-«мещанина» в данном случае происходит взрыв-выброс подавляемой прежде воли, и сила взрыва бывает пропорциональна накопленным за годы вынужденной покорности мнимым и реальным обидам. Поэтому родители с 3-й Волей должны, коль не в состоянии уважать ребенка и признавать его равным себе, быть во всяком случае готовы, что с совершеннолетием ребенка их ожидает неожиданный и всесокрушающий бунт.
Есть серьезные основания подозревать, что описанное выше происходило в семье Достоевских. Все трое (он-она-сын) были «Пушкины», поэтому история отношений в этом треугольнике могла бы подтвердить, опровергнуть или дополнить сказанное выше о «мещанской филии». Но в том-то и состоит специфика психики 3-й Воли, что она скрытна, поэтому после смерти Достоевского Анна Григорьевна подвергла тотальной чистке все, указывающее на облачность отношений в семье, а сын, по воспоминаниям Паустовского, просто замкнул уста и до конца дней просто отказывался говорить о родителях.
Свои трудности в «филии» возникают и при тождестве 1-ых Воль. Чтобы хоть отчасти представить себе специфику отношений между «царями», приведу пример не брачный, а политический. Судьбе было угодно, что в одно время и в одной точке сошлись две 1-ых Воли, два «Сократа» — Максимилиан Робеспьер и Жозеф Фуше. И история их отношений в контексте «филии» выглядит очень поучительно.
Рассказывают, что во время жизни обоих в провинции, в Аррасе, Максимилиана с Жозефом было не разлить водой. Робеспьер даже чуть не выдал замуж за Фуше свою сестру. Таким сообщениям безусловно веришь. В провинции власть обоим не светила, трон, рассчитанный на одного, не маячил даже в самой отдаленной перспективе, а значит и делить было нечего, предмет соперничества отсутствовал. При первой же встрече, посмотревшись друг в друга, как в зеркало, Робеспьер с Фуше обнаружили свою психологическую однояйцовость и, обрадованные этим обстоятельством, уже не разлучались. Они находили в обществе друг друга не только комфорт, приятность, но и значительную пользу, так как при любви-«филии», как мы помним, кроме всего прочего, происходит обмен, добытым по отдельности опытом, и по окончании такого обмена возникает тождество особого порядка. Где тождественны не только психики, но и багажи.
Первым в Париж уехал Робеспьер, и практически только это обстоятельство обусловило его лидерство в карьерном марафоне, начавшемся для Фуше с некоторым опозданием. Лишь случай, фора во времени предопределила то, что Робеспьер первым достиг вершины власти, так как при ином раскладе шансы его, как у однояйцового близнеца, уменьшились бы наполовину. Та же фора во времени и психическое тождество делали Робеспьера самым сильным из врагов Фуше, потому что первый слишком хорошо знал, что хотел последний и на что был способен.
Когда под Робеспьером закачалось кресло, он сразу понял кто является душой заговора: он — отражение в воде — близнец. За две недели до гибели Робеспьер произносит против Фуше громовую речь, за день до переворота повторяет ее. По тогдашним меркам подобные речи равносильны смертному приговору. Но, к недоумению современников и историков, Робеспьер медлит, медлит, медлит… И не из гуманных соображений. К тому времени он уже так наломал руку, что казнь человека значила для диктатора не больше казни таракана. На свете было только одно существо, на которое не поднималась рука — Фуше. Мистическая слабость овладевала Максимилианом, когда он думал о Жозефе. Друзей он губил без колебаний, но убийство близнеца — это особый, требующий нечеловеческих усилий акт, почти самоубийство. Как на грех, в те же дни у Фуше умирает маленький ребенок, ИХ ребенок…
Диктатор окончательно падает духом, заговор созревает и Робеспьер гибнет. Вместе с тем гибель его не возводит Фуше на вершину власти, но усаживает в очень важное кресло шефа тайной полиции. И формально он пребывает в этом качестве до конца карьеры. Но… Сложно складываются отношения в треугольнике: Наполеон — Фуше — Талейран («Аристипп )
Фуше равен Наполеону силой духа, но умнее императора, Талейрану он равен умом, но много самоуверенней. Борьбе внутри этого треугольника и посвящены силы Фуше до первого отречения Наполеона.
С возвращением Наполеона во Францию для Фуше начинается новый и самый важный период жизни. Власть, брошенная Бурбонами и еще не поднятая Наполеоном, оказывается в руках Фуше. Историки, кажется, даже не спорят, когда ставится вопрос о хозяине Франции на протяжении знаменитых «ста дней». Особенно в период, когда покинув Париж, Наполеон направил свои стопы к Ватерлоо. В стране безраздельно хозяйничал Фуше.
Дальнейшее — неинтересно. Фуше достиг больше того, чего поначалу чаяла душа, больше простого верховенства во Франции, — предмета вожделений всех французских 1-ых Воль. Он вернул симметрию, нарушенную некогда головокружительной карьерой Максимилана. После «ста дней» Жозеф опять, как в зеркало, мог смотреть в могилу брата. Как в юности, в Аррасе они снова были сиамскими близнецами — «Сократами».
Говоря о «филии», нельзя обойти вниманием такой вариант отношений, который лучше всего назвать «псевдофилией». Прозвучит парадоксально, но существует система отношений, внешне выглядящая как «филия» (любовь по принципу тождества), но на самом деле являющаяся «эросом» (любовью по принципу противоположности). Существо «псевдофилии» составляют перекрестья с Первой функции на Вторую и Третьей функции на Четвертую. В виде схемы “псевдофилию” можно изобразить следующим образом: