– Не уверен, – задумчиво протянул Курихара, закинул ногу на ногу, откидываясь на спинку. – Иноске предан как пес, хотя и зануден сверх меры. Мне сложно представить его в роли хладнокровного убийцы.
– Ему вовсе не обязательно убивать Сорату, – и Генри поделился своими мыслями. – Ты не можешь наследовать, детей у него нет, как и жены. Кому тогда отойдет его компания?
Курихара немного помолчал.
– Я не в курсе завещания. Но в случае смерти Сораты бизнес отойдет его матери, а она уже немолода. Скорее всего, Масамуне останется на должности помощника со всеми функциями директора. Или даже будет назначен генеральным директором. То же возможно и в случае с лишением Сораты дееспособности. Выберут того, у кого больше опыта в делах.
– И это снова Масамуне?
– Да, других кандидатур я пока не вижу.
Эта линия временно зашла в тупик. Генри пытался найти что-то устойчивое, что-то, от чего можно оттолкнуться и быть уверенным, что все не рухнет, как карточный домик.
– Дикрайн, – вдруг сказал он.
Курихара заинтересованно подался вперед.
– Что? Что вы надумали, Макалистер?
– Дикрайна же так и не поймали. А перед отплытием на остров я видел Акихико в порту. Это точно был он, я не мог ошибиться. И эта встреча точно не случайность.
Генри вскочил, не в силах усидеть на месте.
– Мог ли Дикрайн вернуться на остров, чтобы отомстить Сорате и нам всем за срыв своего эксперимента?
Курихара с сомнением покачал головой.
– И бродит по дому с топором? Да, особняк большой, остров и того больше, но не заметить постороннего человека и следов его присутствия… Не знаю.
– Но кто-то же ударил тебя по голове?
– А перед этим позвонил на нерабочий телефон, прикинувшись моим отцом, – в тон ему ответил Курихара. – Что вы на это скажете? Кто мог сыграть со мной такую шутку?
На это у Генри не было ответа. Провод отсоединил человек, а вот звонок явно дело рук нечеловеческих. Все тесно сплеталось, как клубок ядовитых змей.
– Я не знаю, – честно сказал Генри. – Но если есть версия, ее стоит проверить. Что с лабораторией? Ее опечатали?
– Не скажу точно. Кимура собирался, но мы не были там и не проверяли эту часть дома.
Генри решил, что этого достаточно для того, чтобы начать, а там будет зависеть от обстоятельств.
– Макалистер, – Курихара тоже поднялся на ноги. – Мне кажется, я так и не спросил, зачем вы вернулись? Вы знали, что с Соратой что-то происходит заранее. Еще до моего звонка. Я больше не читаю мысли, потому что не хочу этого, и мой дар мне подчиняется. А вы? Почему вы не пробуете отказаться от него?
Генри удивился. Никогда он не думал о таком, ведь с самого детства мир духов был с ним, даже тогда, когда с ним не было никого из мира живых. Отказаться? Но… зачем?
– Что тогда останется от меня самого? – вопросом на вопрос ответил он. – Хибики, ты прав. Я точно знаю, что Сорате здесь угрожает опасность. Суть этого острова… – он замолчал, пытаясь облечь в слова свои ощущения, – то, что этот остров скрывает в себе, оно хочет заполучить Сорату. Он медиум, и его тело…
– Я понял, – перебил Курихара. – Вы хотите сказать, что у этого острова, скажем так, есть душа, и она хочет занять тело Сораты?
– Душа или не душа, но она злая, – уверенно сказал Генри. – Она уже убила людей, которые с ней столкнулись по своей неосторожности. Теперь она может захотеть убить нас. Нужно быть к этому готовыми.
Генри собрался покинуть библиотеку, но вдруг его осенило.
– Ты можешь мне помочь, Хибики.
– Да? И чем же?
– Ты учишься на адвоката. Вам случайно не преподают латынь?
Они с Курихарой обменялись испытывающими взглядами, и Курихара вздохнул.
– Просто скажите, что нужно перевести. Я попробую.
В этом смысле с ним было по-особенному легко. Генри не нужно было ничего объяснять, Курихара все схватывал на лету, как будто читал по лицу так же легко, как читал мысли. Они поднялись в комнату Генри, и он отдал найденный под храмом фолиант.
– Я уже сейчас могу вам сказать, что это дорогая вещичка, – хмыкнул Хибики, принимая книгу и заглядывая под оборачивающую ее ткань. – Наверное, лучше пока даже не спрашивать, откуда вы ее взяли. Расскажете потом. Я скажу, когда закончу перевод.
Потянулись томительные часы ожидания. Оказавшись временно не у дел, Генри понял, что ему совершенно нечем себя занять в этом огромном доме. Кимура не спустился к обеду, да и сам Генри сел за стол позже остальных, когда никого уже не осталось. Лишь грустная Аями вертелась поблизости и вздыхала.
– Это все так страшно, – жаловалась она. – Если бы знала, ни за что бы не поехала сюда. Вот ни за что! У меня есть оберег от злых духов, ну а вдруг не поможет? Что ж тогда делать?
Генри вспомнил, что снова не нашел случая отдать оберег Сорате – он так и лежал в ящике стола, куда Генри бросил его недавно.
– Ты давно знаешь Нанами? – спросил Макалистер. – Вы вместе служите в доме Кимура?
– Нет, – покачала черноволосой головой девушка. – Ее взяли из агентства.
– Еще один вопрос, Аями, – Генри поманил девушку пальцем, и та доверчиво наклонилась к нему. – Ты оставалась одна со смотрителем Отоей, после того как он вернулся в дом после побега? Он ничего не говорил?
Вопрос был совершенно спонтанным, но Аями смертельно побледнела.
– Ничего. Теперь, когда вы спросили, я вспомнила. Он ведь совсем ничего не говорил, только смотрел страшно так, как будто не видел ничего. И пах так странно.
– Лилиями?
– Точно! Лилиями, – она наморщила носик. – Как на кладбище.
После обеда Генри занялся разбором накопившихся материалов. Он частенько это делал дома, но здесь, на Синтар, все воспринималось иначе. Самые старые заметки он отсканировал в национальной лондонской библиотеке, ими были газетные полосы конца 19 века. Именно оттуда, по мнению Генри, и вился след проклятия острова Синтар. За окнами зарядил по-осеннему затяжной холодный дождь, на этаже было тихо и, кажется, совершенно пусто. Под мерный стук капель о стекло, Генри перебирал свои записи, постепенно приходя к весьма неутешительным выводам.
Остров Онисэн пользовался дурной славой еще до его заселения английскими колонистами. Здесь ходили легенды о фуна-юрей – мстительных духах погибших моряков, каждый год собиравших кровавую жатву у скалистых берегов острова. С приходом англичан не стало лучше, и к этим историям добавились слухи о колдунах и ведьмах, о прячущихся в лесу злобных демонах-ёкаях. Пока население острова боролось с суевериями, хозяин особняка на холме баловался средневековым колдовством. Об этом свидетельствовала найденная под храмом тайная комната, алхимический круг и книга, переводом которой занялся Хибики. А в единственном дожившем до наших дней письме Малберри говорилось о его желании изменить мир посредством силы, овладеть которой он собирался именно на острове, ставшем носить имя Синтар.
О событиях, развернувшихся здесь после, Генри уже знал. Вдовая японка понесла от него сына, с которым была выслана обратно на архипелаг, а ее дочь Мику обвинили в колдовстве. Что случилось с Малберри, доподлинно неизвестно, он был объявлен пропавшим без вести. Его семья вернулась в Лондон, остров закрыли на карантин, никто из поселенцев не выжил. Такова была история Синтар, безумная, кровавая, таинственная.
Генри вернулся мыслями к дням сегодняшним. Потомок Малберри, будучи смертельно больным, обратился к изысканиям своего предка и позволил опальному ученому Дикрайну проводить исследования загадочной энергии на острове. Это место явно было выбрано не случайно. Что-то крылось в нем, что Генри пока непонятно. И оно началось не с Дикрайна, он лишь использовал это в своих целях, точнее, пытался использовать. Генри уже тогда понял – оно было живым. И, возможно, не Дикрайн использовал его, а оно использовало Дикрайна.
Как со всем этим связан Сората, кроме его кровного родства с Малберри? Этот вопрос был самым важным.
– Ты так и будешь здесь сидеть?
Кейт неслышно вошла в комнату и смерила Генри неодобрительным взглядом.
– А? – он отвлекся от экрана небольшого ноутбука. – Прости, я немного задумался.
– Немного? Я уже пять минут тут стою, ты даже головы не повернул.
– А где ты была?
Кейт раздраженно передернула плечами.
– Гуляла с Мицуки.
– Вы подружились? Это хорошо.
Она странно посмотрела на Генри, но не ответила.
– Генри, нас ищут, как ты думаешь?
Он быстро собрал бумаги в папку и закрыл ноутбук. Жаль, что не удалось подумать еще немного дольше, в тишине и одиночестве, но он совсем забыл про Кейт, а это было очень некрасиво с его стороны.
– Конечно, нас будут искать. Кимура непростой человек, и как только он не вернется в Киото в срок, за нами пришлют спасателей. Все будет хорошо.
– И ты поэтому места себе не находишь? Генри, я не дура. Что-то происходит, чего я не понимаю. Ты что-то от меня скрываешь?
Генри вздрогнул, но тут же улыбнулся и, подойдя к девушке, приобнял за плечи и поцеловал в лоб. По-дружески. И она не могла этого не заметить.
– Нет. Мы выберемся с острова. И я обещаю, ты в целости и сохранности вернешься в Лондон.
Кейт оцепенела, и Генри сообразил, что именно сказал.
– Прости.
– Что значит, «ты вернешься»? – спросила она. – Генри? Ты разве не полетишь со мной? Домой?
– Я… Я не могу сейчас ничего обещать.
Он приготовился к очередному скандалу или, хуже того, к слезам и уговорам, но девушка только печально вздохнула.
– Ладно. Ладно, обсудим это потом, когда окажемся подальше отсюда. Этот дом, это место меня пугает.
Она достала из шкафа полотенце и чистую одежду и ушла. После их разговора осталось тягучее послевкусие недосказанности, сомнений и тревоги, оно душило Генри, не оставляя шанса сделать так, чтобы всем было хорошо. Кто-то обязательно будет несчастлив.
Из-за моросящего дождя сумерки наступили быстрее обычного. Погода над островом продолжала удивлять, с моря постоянно дул пронизывающий ветер, горизонт терялся под гнетом сизых облаков. Из окна виднелась верхушка маяка, будто подпирающая собой набухшее тяжелое небо. Пахло сыростью, прелой листвой и немного солью, но Генри продолжал стоять возле открытого окна. Стремительно темнело, только мигал огонек маяка, тревожно, но маняще. Он как последний самурай стоял на страже острова, не замечая, что охранять больше нечего. Синтар прогнил насквозь.