У входа в главную башню стояли охранники в знакомой Шергину темной одежде, с закрытыми платками лицами.
– Странная у вашей гвардии униформа, – заметил Олег. – К тому же она вас и подвела, когда вы пытались второй раз штурмовать поезд. Именно из-за нее вас накрыли залпом из орудий главного калибра.
– Этих суровых воинов привели сюда из другого мира. Умереть за меня для них великая честь. А с учетом того, что наркотическая соль в бою погружает в эйфорию, еще и приятная честь. Так что потери меня не страшат, – ответил Трато не очень убедительно. – Но пусть вас не беспокоит моя гвардия. Пока вы мой гость, они будут вас охранять, оставаясь незаметными и обеспечивая вам полную безопасность и комфорт.
– А мне что-то здесь угрожает?
– Кроме вас самого – ничего, – доходчиво объяснил Граценбург, глядя прямо в глаза Олегу.
– Логично, – согласился Шергин.
– Проходите, не стесняйтесь. – Трато пропустил Олега впереди себя.
Главная башня замка только снаружи выглядела скромно. Грубый камень, обитая до середины кованым железом невысокая дубовая дверь. Однако сразу за порогом Шергин попал в царство роскоши. Толстые ковры скрывали шаги, стены были украшены золотыми доспехами и дорогим оружием. Вдоль галереи, ведущей в покои, на стенах горели газовые рожки, чередуясь со смоляными факелами. Рядом с каждым факелом стоял невозмутимый стражник.
– Сейчас слегка перекусим, – сообщил Граценбург и заботливо поинтересовался: – Вы же проголодались с дороги?
– Я бы хотел привести себя в порядок.
– Конечно, конечно, – поторопился успокоить Трато. – Сейчас вас отведут в купальню, а потом милости прошу к столу. Не отведут, конечно, а проводят.
Купальня оказалась роскошной сауной на одного человека, с бассейном теплой минеральной воды, с грозным банщиком и стройными массажистками. Олег все это воспринял как желание хозяина пустить пыль в глаза, но от возможности восстановить силы не отказался. Впервые Шергину удалось погрузиться в пучину местных дурманящих ароматов и совершенно неожиданной, непривычной землянину техники массажа. К столу он вышел в просторной льняной одежде, которую заблаговременно положили на место грязного и уже порядком испорченного костюма Шергина.
Трато встретил Олега в столовой.
– Ну, давайте перекусим. Нет ничего лучше беседы за дру… э-э… за столом.
Столовая тоже была выдержана в стиле нескромной роскоши. Приборы на столе, серебряные, изящной работы, играли точеными гранями в свете факелов. Трато оказался убежденным вегетарианцем, но для Олега он распорядился подать дикую курицу с пряным соусом. За трапезой слуги следили, чтобы бокалы все время были наполнены белым вином. За столом говорил в основном хозяин, Олег старался не перебивать и молча соглашался во всем.
– Я крайне сожалею, что ваша миссия здесь, в Центруме, оказалась связана в первую очередь с Батридом, – рассуждал Трато, жуя бледный и неаппетитного вида распаренный корешок. – Мне нужен помощник, такой как вы. Образованный, подготовленный к трудностям, знающий наш мир со стороны. Я вообще люблю сотрудничать с жителями Земли. В вас есть какая-то необузданная жажда знаний и предмета, так ведь? Есть?
– Определенно есть, – промычал Олег.
Его нож предательски скрипел по тарелке. Курица была жесткая и поддавалась плохо. Трато замолчал и вернулся к разговору, только когда было покончено с кореньями.
– Но, как говорится, лучше позже, чем никогда, – продолжил он. – Теперь, я очень на это надеюсь, мы сможем действовать вместе. Ведь до того, чтобы изменить мир, осталось всего полшага. И лучше быть со мной в новом моем мире, чем пропасть в безызвестности, как Лано, так ведь?
Олег кивнул.
– Сейчас я отведу вас в мою главную лабораторию. Именно ту, где мне удалось реализовать все гениальные идеи Лано. Как жаль, что он такой недальновидный.
– Вы реализовали его идеи? Какие?
– А он вам разве не рассказывал? Ведь добыча антиграва – это же именно Лано изобрел! Только он посчитал выше своего достоинства довести исследования до реального воплощения. А я это сделал. И стал сказочно богат. Но не думайте, я все свое состояние пустил на то, чтобы пойти дальше, изменить наконец связь между мирами. И вот мы с вами уже на пороге этого свершения. Выпьем же за победу разума! – Трато поднял полный бокал.
– Выпьем. За победу. – Олег поднял свой фужер. – За нашу победу!
– Именно, – обрадовался Граценбург. – Кстати, фильм этот я видел, когда был у вас, на Земле.
– Скажите, как вы стали сказочно богатым? Ведь антиграв не продашь? – поинтересовался Олег.
– Да все проще простого! – Трато улыбнулся. – Перевозка негабаритных грузов, строительство мостов – все это становится легким делом при наличии моих технологий. Но это так, мелочи по сравнению с перспективами!
Он допил вино и спросил:
– Ну что, готовы посетить мои лаборатории?
– Вполне. Ведите. – Олег встал, отряхнув невидимые крошки с одежды.
– Сердце моего научного центра, – начал излагать Трато, пропустив Олега вперед на выходе из столовой, – я не побоюсь этого слова, это, конечно, химическая лаборатория, она находится на нижнем уровне.
Граценбург вывел Олега из донжона и, пройдя кузницу, где вяло стучали молотками двое бородатых мужчин, снял со стены факел и открыл узкую дверь рядом с горном.
– Веками люди вгрызались в базальт скалы и пробили массу проходов. Один из них ведет в помещение моей химической лаборатории. Так как в результате работы мы получаем окончательный продукт, я должен защищать лабораторию максимально. – Трато бубнил, как по заученному, шагая по узкой галерее.
– О каком продукте идет речь?
– Ну, вы меня удивляете, неужели вы так и не поняли, что мы производим антиграв!
– Ну да, что же еще, – согласился Олег.
Шергин не был большим специалистом в химии, но смог сразу понять, что лаборатория, в которую они вошли, именно химическая. Плотный уксусный запах, стеклянные колбы на столах, перегонные колонны и множество стеклянных труб, соединенных между собой металлическими сильфонами. Вдоль столов вытянулась в полной готовности обслуга лаборатории.
– Здесь у нас происходит основной этап получения антиграва. – Трато широким жестом показал на оборудование. – Сразу скажу, для каждого конкретного случая приходится выбирать свой режим перегонки.
– Вы гоните антиграв? Как самогон? – усмехнулся Шергин. Самоуверенность и напыщенность Трато его порядком раздражали.
– Вы напрасно иронизируете, – ничуть не смутился Граценбург. – Именно перегонка позволяет получить из исходного субстрата такие необходимые нам крупицы антиграва. Но, конечно, антиграв – это вещь гораздо более опьяняющая, чем алкоголь. Вот, посмотрите.
Он прошел всю лабораторию и открыл большой железный шкаф. В нем среди глыб льда хранились сосуды с мутной жидкостью.
– Вот это одна из разновидностей субстрата. О природе его – чуть позже, – опередил Граценбург очевидный вопрос Шергина. – Что сейчас важно отметить – каждый раз субстрат имеет новый состав, и процесс очистки нам приходится радикально менять.
– Так меняется состав вещества? Это ископаемое или… – Олег внимательно слушал Трато.
– Это не ископаемое, это величайшее открытие вашего друга Батрида. Я просто повторяю, чтобы вы понимали и запоминали, что он не всегда был искренен с вами. – Граценбург назидательно поднял указательный палец. – Так вот, сейчас я попросил продемонстрировать, как вещество добывается, специально для вас. Я покажу, как мы получаем антиграв. Смотрите. Это поистине впечатляющий и поучительный процесс.
Он взял бутыль с мутноватой белесой жидкостью и влил ее в вертикальный конус, закрепленный на стальном штативе.
– Это начало всей процедуры. Антиграв как таковой в субстрате находится в связанном состоянии, мы не научились добывать его от источника сразу в чистом виде. Но об этом позже. Так вот. – Трато показал на систему трубок, идущих от конуса к нескольким круглым колбам. – Мы вначале разделяем весь субстрат на несколько порций и помещаем его в центрифугу.
Граценбург открыл крышку большой металлической тумбы, которая стояла рядом с колбами. Тумба соединялась широкой и длинной ременной передачей с длинным валом, проходящим под потолком лаборатории. Прислуга в белых халатах торжественно сняла со стола и поместила колбы в специальные ячейки. Олег распознал в этом устройстве примитивную центрифугу. Закрылась крышка, и лаборанты стали переключать рычаги, соединяя ременную передачу от основного вала с центрифугой. Машина взвыла на высоких оборотах. В такт ей похлопывала длинная лента трансмиссии.
– А чего так церемонно разливали по колбам, как в кино? Нельзя было, что ли, попроще? – усмехнулся Шергин. – Меня не сильно впечатляют это показные манипуляции.
– В нашем мире нет кино, хотя я говорил уже, что знаю, что это такое, – сердито ответил Трато. – Но ритуал – это главное в нашей работе! Без ритуала, отработанных движений и повторяющихся сценариев нельзя создать веру! А мои соратники верят в меня, а не просто на меня работают.
– Да мне в общем-то все равно, – негромко сказал Олег.
– Ну так вот, – продолжил Трато. – Перед моими людьми сейчас стоит важная задача – восстановить потери антиграва, кстати, потери эти из-за вас произошли. И работа будет кипеть днем и ночью. А теперь продолжим.
Люди в халатах остановили центрифугу и извлекли колбы. Сейчас жидкость выглядела по-другому. Она опалесцировала, оставаясь практически прозрачной. На дне каждой колбы выпал белый осадок.
– Вот теперь необходимо как можно скорее отделить твердую фракцию, – продолжил Трато. – Дело в том, что микроскопические частицы антиграва, которые нам еще предстоит вычленить из сложных молекул промежуточного вещества, очень склонны к диспергированию. Попросту – через минуту наш субстрат опять станет мутным, и осадок, хранящий то, что мы добываем, растворится.
Лаборанты слили жидкость в одну большую бутыль, которую немедленно вынесли из лаборатории. Осадок вычерпали из колб длинными тонкими ложечками и сложили в чашу из зеленого камня.