Линкен мигнул, смерил сармата долгим недоверчивым взглядом и повернулся к Гедимину.
— Это правда? Не шутка?
— Да, он твой, — кивнул Гедимин. — Он поднимает четверых сарматов. Крыши нет, но можно поставить защитное поле. И ещё… а, сам проверишь. Можешь сразу опробовать.
Он отошёл от машины. Линкен провёл ладонью по обшивке, прерывисто вздохнул и шагнул к Гедимину.
— Ну ты даёшь, атомщик. Ну ты даёшь!
Объятия Линкена выдавили из груди Гедимина весь воздух. Он постарался не отстать и сдавил взрывника так же крепко.
— Это… идея… Хольгера, — с трудом проговорил он. — Его обнимай.
Хольгер обхватил за плечи их обоих, и несколько секунд они стояли так, пока Линкен не ослабил хватку.
— Значит, у меня теперь есть глайдер? — от ухмылки его лицо перекосилось, но глаза блестели радостно, и Гедимин кое-как скрыл облегчённый вздох — кажется, всё прошло гладко. — Лет через несколько, если Маркус не подведёт, я покатаю вас обоих на крейсере. Но сейчас сойдёт и это. Ты делал мёртвую петлю, Хольгер? Это навряд ли. Определённо, ты случайно клюнул носом на снижении. На этом дело и кончилось. Садитесь, оба, я покажу вам настоящую мёртвую петлю.
— Маска, — напомнил, ткнув Гедимина в плечо, Хольгер. Сармат молча надел капюшон, пристегнул респиратор и спрятал глаза под защитной полосой фрила. Вдвоём с Хольгером он втиснулся на задние сидения. Глайдер больше не перекашивало от небольшого перевеса спереди или сзади, но просторнее он не стал, и сарматы умещались там, только крепко прижавшись друг к другу и обхватив друг друга за плечи.
— Sa tiitzqa! — крикнул Линкен, не оборачиваясь, и рванул штурвал на себя. Глайдер прыгнул вперёд, оторвался от земли и почти вертикально взмыл в чёрное небо. Защитное поле схлопнулось на секунду позже.
До отбоя оставалось три минуты, когда глайдер опустился на крышу барака, в котором жил Линкен. Обнесённая по периметру невысоким ограждением с фонарями, эта площадка могла вместить пять похожих машин, и прямо с неё на пятый этаж вела лестница — но дверь пришлось вскрывать Гедимину. Линкен порывался выбить её пинком, но ремонтник отодвинул его в сторону и просунул под щиток сдвоенную проволоку. Механизм был исправен; дверь открылась.
— Мы ещё полетаем завтра, — пообещал Линкен; его глаза, независимо от падающего на них света, горели белым огнём. — По любым твоим делам, атомщик. С моей второй сменой мы редко встречаемся… если глайдер нужен — приходи и бери. Долго ты с ним возился?
— Мне нравится делать вещи полезными, — смутился Гедимин. Линкен крепко сжал его плечо, заглянул в глаза и отпустил его.
— За мной прогулка на крейсере.
В дверях кинозала стояли, угрюмо щурясь на экран, двое сарматов-патрульных. Ни одного экзоскелетчика рядом не было. Гедимин вспомнил закрытые изнутри двери барака и досадливо хмыкнул. «Исполнительные сарматы…»
— Держись, Джед. Скоро пойдёшь к своим… учёным, — прошептал, стиснув его руку, Кенен. Сармат недовольно покосился на него и стряхнул его ладонь со своей.
— Проходит седьмой мирный год, и мы все, независимо от роста и количества пальцев, встречаем День Благодарения, — продолжал свою речь Маркус Хойд — голограмма, спроецированная на площадку перед вогнутым экраном. Маркус был одет по-человечески; Гедимин увидел на его шее кусок тряпки, похожий по форме и цвету на то, что носил Кенен, и едва заметно усмехнулся. Кенен, не обращая на него внимания, достал свой галстук и сверился, а потом с довольной ухмылкой откинулся на спинку кресла.
— Нам всем есть за что благодарить судьбу и друг друга, — продолжал Маркус. — И я благодарен людям за шанс, данный моему народу, и моим соплеменникам — за то, как они его использовали. Уже семь лет отношения между нашими расами налаживаются, и мы узнаём друг друга с разных сторон. Мне принесли эту маленькую вещь, сделанную на сарматских территориях…
Он поднял руку ладонью вверх, и Гедимин увидел, что он держит крупную цацку — копию венерианского плавунца с прозрачными крыльями сложной формы на проволочном каркасе.
— Её изготовил сармат — по своей воле и для собственного развлечения. Она бесполезна в шахте или в боевом корабле, — Маркусу удалось сказать это, ничем не выразив недовольства, но Гедимину померещилось что-то странное в блеске его глаз, и он ухмыльнулся. — Эта вещь говорит о существовании сарматской культуры гораздо красноречивее, чем мог бы сказать я. Долгие годы мирного взаимосуществования вызвали её к жизни. Пройдёт ещё много лет, прежде чем она расцветёт, но начало уже положено. Я благодарю землян за то, что они позволили ей появиться. Однажды вы познакомитесь с ней гораздо ближе…
«Жаль, Линкена нет,» — подумал Гедимин, поднимаясь из кресла. Голограмма уже погасла, экран, напротив, начал светиться, — пришло время очередного киносеанса. «Он бы дополнил последнюю фразу.»
— Не знаю, чего он прицепился к этим цацкам, — недоумённо пробормотал он, остановившись на лестничной площадке. — Их делали на всех планетах, безо всякого мира и безо всяких макак.
— Разумеется, Джед. Никто не спорит, — Кенен похлопал его по руке, но, встретившись с ним взглядом, слегка отодвинулся. — Хорошо, что тебе не доверяют писать речи для представителей власти! Представляю, что это было бы…
— Хватит вам, — Хольгер слегка отодвинул сарматов друг от друга. — Кто чем намерен заняться до обеда?
Толпа у выставленного на площадке стола с маленькими стаканами и вскрытых коробок с человеческой пищей быстро редела, и Гедимин дотянулся до коробки и вынул несколько запакованных кексов.
— Первый напиток сарматских территорий, — Кенен, широко ухмыльнувшись, протянул ему стаканчик. — Нравится?
Гедимин проглотил содержимое и пожал плечами.
— Спирт как спирт. Вы успели перегнать весь чан? Десять тонн?
— Да, — кивнул Кенен. — Это были трудные дни. Ты чувствуешь привкус горелой органики, Джед?
— Нет, — ответил Гедимин. — И ты тоже не чувствуешь. У всех сарматов одни и те же вкусовые рецепторы. Хольгер, я пойду в информаторий.
— Учёные, — ухмыльнулся Кенен. — Да, конечно, куда бы ещё ты мог пойти… Я думаю, Хольгер, что нам пора навестить Линкена. Я заплатил за его глайдер не так уж мало — и до сих пор не летал на нём.
— Мысль, — кивнул Хольгер. — Несколько кругов над лесом… Гедимин, тебе ничего не привезти?
Он слегка сузил один глаз. Гедимин покачал головой.
— До вечера терпит.
— Летать просто так… это немного скучно, — задумчиво сказал Хольгер. — Даже Линкену надоест через час. Где тебя искать, когда вернёмся?
— У озера, — отозвался Гедимин, разглядывая свою ладонь. «Без лаборатории свободные дни кажутся слишком долгими. Если бы сегодня работал университет…»
— Кенен, у тебя есть карта территорий. Дай её сюда, — он протянул руку за смартом. Кенен удивлённо мигнул.
— Что ты придумал, Джед? По глазам вижу — у тебя есть идея.
Хольгер, подозрительно оглянувшись на патрульных, встал так, чтобы прикрыть Гедимина со смартом от их взглядов. Сармат развернул карту на маленьком экране и потыкал в него, увеличив изображение почти до предела.
— Вот здесь скауты из Макленнана искали упавшие корабли, — он очертил по ландшафту полукруг. — Я прикинул разлёт обломков. Вот эти овраги. Там лежит хвостовая часть «Ската». И, судя по тому, что мелких осколков не обнаружено, — она может лежать там целиком. Мне это кажется интересным.
Хольгер задумчиво кивнул.
— Маловероятно, что полкорабля упало из стратосферы и не разбилось при ударе, но… Это в самом деле интересно. Что скажешь, Кенен? Займёмся археологией?
— Рыться в грязи — не самое любимое из моих занятий, — слегка сузил глаза учётчик. — Там наверняка полно ядовитого плюща.
— Значит, это, — Хольгер подёргал за галстук, — придётся снять, а комбинезон — надеть.
— Оставьте его в глайдере, — буркнул Гедимин. — Ещё удавится на какой-нибудь ветке.
Учётчик фыркнул и прикрыл галстук ладонью.
— До встречи, Джед. Мы поищем твой корабль. Но я настаиваю — если я найду хоть один осколок, ты сделаешь из него брошь.
…Вода в озере к середине октября заметно остыла — недостаточно, чтобы началась кристаллизация, но люди уже не рисковали в неё заходить. Справа от насосной станции расположились купающиеся сарматы, развесив по кустам одежду и полотенца; слева воду никто не тревожил, но над кустами поднимался дым. Несколько жаровен было расставлено вдоль бывшего мусорного оврага под присмотром четвёрки «джунгов». Почти все охранники выбрались из экзоскелетов и столпились вокруг стола с сэндвичами. Гедимин не претендовал на их еду — лавка Грегори была открыта, и у сармата в кармане лежало два целых тюбика с горчицей и один начатый, а в другом — упакованные галеты; но запах дыма долетал и до него, и он невольно поворачивался к жаровням и думал о странных человеческих обычаях. «Нет необходимости кидать на решётку ветки и листья,» — он недоумённо пожал плечами и повернулся к воде, прикидывая, искупаться ему ещё раз, или полученного охлаждения достаточно. «Они только пачкают устройство и пищу.»
Один из охранников выбрался из кустов с охапкой веток и листьев в руках и, оттеснив людей от жаровни, бросил их на решётку. Влажные растения зашипели, вверх поднялось облако густого пара. Робот-уборщик, сметающий палую листву с дороги, остановился, пискнул, подбирая передние захваты, и быстро побежал к жаровням. Охранники, попавшие в дымовое облако, шарахнулись от жаровен, размахивая руками; на месте остались только «джунги». Уборщик добежал до них, приостановился и запрыгнул на плечо одного из охранных роботов. В жаровню ударила струя воды, смешанной с пеной, облако пара стало гуще, а крики разозлённых охранников — громче. Кто-то запустил в робота-уборщика палкой. Вода в его баллонах кончилась быстро, и он, спрыгнув на берег, побежал к озеру. Люди, переругиваясь, собрались вокруг уложенных под кустом экзоскелетов, что-то разыскивая. В залитой жаровне сработали предохранители; она отключилась, и пар начал рассеиваться. Вернувшийся робот-уборщик привстал на суставчатых конечностях, «принюхиваясь» к воздуху, — анализаторы ещё определяли наличие дыма, но расчётный модуль уже находил его концентрацию неопасной.