Кто-то из патрульных громко хмыкнул. Сулиса на камне передёрнуло, и он схватил самодельное оружие.
— Тихо, — ровным голосом одёрнул их Гедимин. — Джессика Уотерс? А это Харольд? Похож на сармата. Я думал, вам нужно знать. Что вам сказали, когда Алексей исчез и больше не выходил на связь?
Джессика мотнула головой.
— Н-ничего. Ни слова. Я пыталась добиться ответа. Никто ничего не з-знал. К-кто это сделал? Его нашли?
Гедимин сузил глаза.
— Искать не будут. Все в курсе. Убили всех, кто знался с людьми. Мы с Кененом были в его комнате. Там остались следы. Его расстреляли там, потом вытащили тело. Один сармат видел… Всем приказали молчать под угрозой расстрела. Но я узнал немного… За Алексеем пришли из Порт-Радия. Солдаты Оркуса. А охрана Ураниума стояла в дверях. Ты даже не знала, что он мёртв?
— Узнала от профессора, — тихо ответила Джессика. — Т-ты… Вы были друзьями, правильно? Он говорил в т-тот день… его в сентябре убили, да? Пятого мы встречались… Он г-говорил о тебе. Что ты физик-ядерщик… З-значит, всех убили. А остальных изувечили.
Сармат растерянно мигнул.
— Что?
— Профессор рассказал… ну, про с-стерилизацию, — Джессика шумно сглотнула и снова подняла взгляд на Гедимина; её веки покраснели и припухли. — Это очень б-больно, да? И вы теперь…
— Эй, хватит! — Кенен, убедившись, что в него не целятся, вылез вперёд. — Поговорили? Летите, откуда прилетели. Джеду пора на базу. И у меня график. А вам ещё выбираться с территорий.
— Правда, Джесс, — буркнул с валуна сулис. — Ещё обратно лететь.
Самка кивнула.
— Д-да, ещё лететь… Спасибо, что рассказал… всё это. Вами правит кровавый ублюдок. Но вы… вы не такие. Я бы… Жаль, что Алекс… что он не успел выбраться. Если ты выберешься живым… мы живём в Грейт-Фолс. И у н-нас высокие потолки.
— Я запомню, — кивнул Гедимин. — Ваш флиппер в порядке?
Харольд, с видимым усилием закинув рельсотрон за спину, спустился с валуна и поднял флиппер, поставив его вертикально.
— Полетели уже, — буркнул он, не глядя на сарматов.
— И чтоб было тихо! — добавил опомнившийся Кенен. — Узнают, кто с вами болтал, — расстреляют обоих. И меня, и Джеда. На территориях это очень просто.
— Вн-нутренние дела территорий, — пробормотала Джессика. — Вот как они это н-называют. Внутренние дела территорий. Я н-не подставлю вас. С-спасибо ещё раз.
Флиппер с места набрал скорость и ввинтился в просвет между деревьев, быстро скрывшись из виду. Это был мощный механизм с хорошим глушителем и маскировочным полем. «Хорошо подготовились,» — Гедимин едва заметно усмехнулся. «Шокеры, рельсотроны… Из этого сулиса выйдет толк. Жаль, что он не сармат. Жил бы с нами — взял бы его в экипаж. Жаль, что всё вышло так по-идиотски.»
— Психи! — Кенен проводил взглядом флиппер и сплюнул на снег. — И ты, Джед, не лучше… А-ай! Ты чего?! Эй, пусти!
Гедимин приподнял его одной рукой за ворот комбинезона и впечатал в заснеженный камень. Кенен дёрнулся и попытался пнуть его в пах, но получил свободной рукой под дых и захрипел.
— Ещё раз соврёшь про аварию — закопаю, — ровным голосом пообещал Гедимин. Кенен, выпущенный из рук, мешком свалился к подножию скалы; ремонтник вытер руки о снег и, не оглядываясь, пошёл за миниглайдом, оставленным на обрыве. Патрульные смотрели на него молча; к оружию никто не прикоснулся.
…«Мисс Уотерс — очень настойчивая особа, и я не удивлюсь, если она тем или иным способом выйдет с вами на связь. Она потрясена случившимся — впрочем, как и я. Если ваши предположения верны, и к этому имеет отношение…»
На этом фраза обрывалась, и дальше шли чистые белые прямоугольники зацензуренных фраз — до самого конца абзаца. Гедимин сузил глаза и пролистнул затёртую страницу.
«Что касается искусственного графита,» — с этих слов начинался следующий абзац, не затронутый цензурой. «Способ, о котором вы пишете, имеет право на применение, но он довольно опасен. Насколько я помню ваше отношение к технике безопасности…»
За спиной Гедимина кто-то хмыкнул, и ему на плечи опустились тёплые руки. Сармат удивлённо мигнул.
— Учёный тебя знает, — хихикнула ему на ухо Лилит, пристраиваясь на спинку кресла. — Всё — чистая правда.
— Я соблюдаю технику безопасности, — угрюмо отозвался ремонтник. — Почему ты не спишь?
Сигнал отбоя для утренней смены прозвучал полчаса назад, но Гедимин редко ложился спать вовремя — а сегодня ему было беспокойно, и он собирался задержаться в информатории ещё на час. Лилит слегка сдавила пальцами его плечи и фыркнула.
— Кенен боится лечь. Просит защиты.
— Я его не трогал, — отозвался ремонтник. — Кроме одного раза. И сейчас не собираюсь.
— Да я видела, — усмехнулась самка. — Видимо, одного раза хватило. Он весь вечер дёргается. Успокоишь его? Хоть бы за работой не отвлекался…
Гедимин пожал плечами.
— Всё равно не работает. Не надо было тащить его в экипаж.
— Не скажи, — качнула головой Лилит. — Маккензи — та ещё зверушка, но польза от него есть. Скажешь ему, чтоб не дёргался? Он вроде ничего тебе не сделал.
Гедимин осторожно отцепил руку самки от своего плеча.
— Приходил ныть? — он сердито сощурился. — Вот мартышка…
— Я бы не пришла просить за него, — Лилит успокаивающе похлопала его по руке. — Но правда же — невозможно работать. Он больше не будет выдумывать аварии. Ляпнул, что первое пришло в голову. Он у нас не слишком смелый, а тут — целый рельсотрон…
Гедимин хмыкнул.
— Я его там видел. Но мне такие выдумки не нравятся. Ладно, я зайду к нему.
— Хорошее дело, — Лилит просунула тёплую ладонь под ворот его комбинезона. — Эй, атомщик! Та самочка сказала, что мы искалечены? Из-за стерилизации?
Сармат пожал плечами.
— Она так думает. И, кажется, Герберт. Он тоже мне сочувствует. Не знаю. Если бы выжгли мозг или размозжили руки — я бы понял. А это…
— Обычаи макак, — фыркнула Лилит. — Мне так даже легче. Мозг не отрубается на ровном месте. Хотя трогать тебя было приятно, тут ничего не скажешь. А тебе?
— Мне и сейчас приятно, — отозвался ремонтник, положив руку поверх её ладони и плотно прижав её пальцы к своей груди. — Как холодная вода на горячую кожу. Но не так, чтобы отключало мозг. Пойдёшь спать или подождёшь, пока я дочитаю?
— Читай, — Лилит уселась на спинку кресла и оперлась на плечи сармата. — Полезно знать, что ты затеваешь. Оно точно не взрывается?
— Это обычные углеводороды, — слегка сузил глаза Гедимин. «Одни мысли о взрывах. Разве у меня часто что-нибудь взрывается?» — думал он с досадой, вчитываясь в письмо Герберта. «Вот и он туда же. Но его советам лучше последовать. Не хотелось бы разломать корабль. Вдруг действительно полетит…»
Вой сирены разбудил Гедимина в пять утра, и сармат, запоздало открыв глаза, обнаружил себя стоящим посреди комнаты и пристёгивающим к руке ремонтную перчатку. Генератор Арктуса уже был закреплён на левом предплечье; оставалось только обуться и надеть респиратор. «Fauw!» — сигнал высшей опасности пульсировал между висками, перед глазами до сих пор стояла картинка, вырванная из сна, — вздувшийся, пошедший трещинами корпус реактора и потоки застывающего свинца из разорванного трубопровода. Только выглянув в коридор, сармат вспомнил, где он находится на самом деле, и с тяжёлым вздохом отступил назад, в комнату. Вой сирены, потревоживший его, сменился неприятным дребезжанием.
— Внимание! — комендант наконец отключил сигнализацию и включил громкую связь. — Пять минут назад в Чикаго было совершено покушение на координатора сарматских территорий Маркуса Хойда. Транспорт, в котором он находился, был обстрелян неизвестными из самодельного гранатомёта.
«И это всё?» — Гедимин провёл ладонью по глазам, едва не расцарапав бровь креплением ремонтной перчатки, и опустился на матрас, выпутываясь из снаряжения. «Вот ведь причина для побудки в пять утра…»
За стеной озадаченно хмыкнули, послышался звук включаемого смарта. Гедимин сложил инструменты в ящик и снова лёг, натянув одеяло до ушей.
— Эй, Джед! Ты это слышал? — в стену постучали. — Нападение на Маркуса! Тут пишут, что транспорт был серьёзно повреждён, а координатор ранен в ногу.
— Выступать он не будет? — без особого интереса спросил Гедимин, закрывая глаза. Кенен хихикнул.
— Сомневаюсь! Только его смерть спасла бы тебя от праздничной речи.
Через полчаса сигнализация сработала снова; в этот раз Гедимину не снились реакторы, и он вывалился из неразборчивой мешанины картинок с досадой, но без желания кого-нибудь убить.
— Внимание! Всем поселенцам в десять ноль-ноль — явиться на прослушивание традиционной речи координатора! — объявил Гай Марци. Кенен хихикнул и постучал в стену.
— Вот видишь, Джед, — эти глупые макаки провалили свою миссию, и тебе не спастись от речи!
— Да ну тебя, — буркнул ремонтник, переворачиваясь на другой бок. «А с реактором надо что-то делать. Не уверен я в его надёжности…»
На каждом этаже стояла четвёрка патрульных, и вооружены они были не только усиленными шокерами, но и станнерами. Такая же четвёрка стояла вдоль стены в кинозале, и Гедимин, покосившись на патрульных, недовольно сощурился.
— Что, кто-то уже пытался сбежать? — шёпотом спросил он у Хольгера. — Прямо через стену?
Инженер хмыкнул.
— Потерпи пять минут, — прошептал он в ответ. — Эти речи не всегда лишены смысла.
— Если бы он рассказал, зачем расстрелял hasukemesh, — был бы смысл, — отозвался Гедимин. С другой стороны его ущипнули за плечо — Кенен недовольно щурился и указывал на экран. Там уже включили голограмму, и все сарматы могли видеть Маркуса Хойда. Он поднял руку в приветственном жесте и широко улыбнулся. Поверх одежды на левом плече поблескивал серебристый браслет-дозатор. Гедимин мигнул. «Настолько серьёзное ранение?»
— Мои приветствия всем вам, независимо от способа появления на свет, — усмехнулся Маркус. — Прошу извинить за непредвиденную задержку. Рад поздравить вас с традиционным праздником Солнечной Системы. За прошедшие годы мы, искусственнорождённые, позаимствовали немало традиций у человечества. Мы сильно сблизились, и это пошло на пользу всем нам. В этом есть несомненная заслуга моего предшественника, покойного Джеймса Марци. Он заслужил звание великого миротворца. И всё же он совершил огромную ошибку, и вы все знаете, о чём я говорю. Его последний масштабный проект — «Слияние» — был введён явно преждевременно и вызвал озлобление обоих сторон. Плоды такого необдуманного решения мы пожинаем до сих пор. Поэтому я на очередном собрании Совета безопасности Солнечной Системы был вынужден внести на рассмотрение новый проект взаимного сосуществования двух цивилизаций. Он уже рассмотрен и одобрен всеми странами-участниками Совета. Это проект «Сепарация». Мирное сосуществование без попыток насильственного воссоединения, как политического, так и биологического, — вот моя цель. Безответственные эксперименты отныне забыты. Мы вернёмся к опробованным технологиям — клонированию и направленной мутации. Наши промышленно развитые территории получат самоуправление и экономическую самостоятельность. Уже в следующем году вас ждёт немало новостей. А сейчас я желаю вам весёлого отдыха на Рождество.