ской АЭС, до выпуска оставалось чуть-чуть — один цикл оборудования, и можно было бы вывозить их…
— Странно, что им разрешили салют, — сказал Хольгер. — Но они, по-видимому, рады. Такая пальба над городом…
— Они — ночью, Линкен — днём… — Гедимин пожал плечами. Ему вспомнился развороченный «полигон» у Стометрового озера. Отчего-то там ещё сохранялась флора — между кратерами, а то и в них, летом росла трава, за камни и поваленные деревья цеплялся мох, а некоторые лиственные растения продолжали жить, будучи опрокинутыми и лёжа на боку, с поломанными ветвями. «Сегодня — опять взрывы,» — думал сармат. «Будем приземляться в снег. А может, выберемся в Порт-Радий. Я там не был…»
Заводской гудок отключили вместе с оборудованием, и в последнюю минуту смены загудели только смарты инженеров. Отключив устройство, Хольгер с облегчённым вздохом поднялся на ноги.
— Видел объявление в бараке? Сегодня Маркус скажет речь. Лучше бы дал поспать нормально!
…С рамок дозиметрического контроля свисало что-то серебристое, мохнатое и шуршащее. К середине странного предмета была прицеплена полая звезда, вымазанная флюоресцентной краской. Гедимин остановился и удивлённо мигнул.
— Что это?
— Украшения к Рождеству, — хмыкнул Хольгер, махнув рукой в сторону застеклённой стены галереи. Снег на заводском дворе и вычищенную крышу барака озаряли поочерёдно разноцветные вспышки.
— Здесь? — Гедимин потянул за серебристый хвост. Украшение держалось крепко.
— Наверное, комендант постарался, — Хольгер подобрал хвост и перебросил через рамку. — Идём, скоро побудка, а я ещё глаз не закрыл…
На дверях комнат ничего лишнего не висело, и это было последним, что отметил Гедимин, прежде чем рухнуть на матрас и завернуться в одеяло, проваливаясь в дремоту. «А когда станки стоят, устаёшь сильнее, чем при работающих,» — первая более-менее связная мысль посетила его одновременно с сигналом подъёма и хрипом ожившей громкой связи.
— Внимание обитателям «Новы»! Ровно в десять всем подойти в кинозал и прослушать поздравительную речь! Инженеры, к вам это относится в первую очередь, — объявил Оллер Ло. Гедимин хмыкнул. «Ну что — «инженеры»? Ну ладно, если ему так надо, потрачу десять минут на бессмысленную ерунду…»
— Эй, Джед, как тебе перцовка? — нетерпеливо крикнул из коридора Кенен. Сармат не заметил, когда привезли еду, — запакованные контейнеры уже лежали у порога: два больших, два поменьше и одна плоская упаковка с рождественскими картинками на обёртке. «Кекс? Сладкие плитки? Нуга? Любопытно…» — он вспомнил про ежегодную посылку с «кексами Конара» и, усмехнувшись, открыл контейнер.
Жжёнки, как обычно, было немного — всего двести миллилитров, и Гедимин выпил их залпом, ожидая тепла в пищеводе и небольшой раскоординации движений пять минут спустя. Но непривычно жгучая жидкость опалила вкусовые рецепторы, и сармат, ошалело мигнув, сделал глубокий вдох через рот — язык следовало быстро охладить.
— Ух… Капсаицин присутствует, — громко сказал он, когда жжение стало терпимым. — Это и есть перцовка? Ты пробовал добавлять другие вещества с резким вкусом?
С другой стороны коридора донеслись нестройные смешки.
— Гедимин берётся за исследования? — хмыкнула за стеной Лилит. — Осторожней, Маккензи! Как бы не кончилось настойкой на плутонии!
— Джед, энцеладский ты комендант, — тяжело вздохнул Кенен. — Ты слышал когда-нибудь о глинтвейне? Если бы кто-то из вас, марсианские рудокопы, раздобыл горелку, я сделал бы вам немного на пробу.
— Глинтвейн? — повторил незнакомое слово Иджес. — Для этого нужна горелка? Странный ты сегодня, Кенен. Ты же инструментов боишься, как расстрела!
— Эй, тески! — Линкен вышел в коридор, на ходу набирая что-то на смарте. — В двенадцать — первый глайдер до Порт-Радия. А в два — заплывы подлодок на Большом Медвежьем озере. Кто как, а я давно там не был. Гедимин, хочешь со мной?
— Я бы выбрался, — пожал плечами сармат. — А со своими подлодками принимают? У Иджеса что-то было…
Лилит фыркнула.
— Пусть попробуют не принять! Будем командой Ураниум-Сити. Надеюсь, у них там ещё не отрос никакой «подлёдный комитет»?
Линкен ухмыльнулся.
— Это навряд ли. Всем по уши хватило Лётного. Следующего Джера Хепри сразу утопят в озере. Кенен, на что тебе была нужна горелка? Можешь взять, в глайдере места хватит. И миниглайд прихвати. Полетаем наперегонки. У Астиага уже свой есть. Будет весело.
…Лилит решительно отодвинула телекомп от Гедимина и положила перед сарматом большой продолговатый свёрток. Внутри оказалась модель подводного корабля, покрытая от обмерзания белым фрилом. Иджес опустил рядом свой корабль, раскрашенный чёрными и красными полосами.
— Проверь перед вылетом. Не хотелось бы опозориться! — сказала самка, пристраиваясь за спиной Хольгера. Химик проворно занял освободившийся телекомп, и сарматы сгрудились вокруг.
— Ты свою запускал? — спросил Гедимин у Иджеса, держа подлодку на весу. Двигатель тихо загудел, и ветер, поднятый винтами, ударил сармату в грудь. Корабль рвался вперёд; Гедимину пришлось приложить усилие, чтобы не выронить его.
— На Атабаске работала, — отозвался Иджес, пристально глядя на подлодку. — Но скорость пока небольшая. Никак не мог определиться с ускорителем…
— «Уличные беспорядки в Чикаго»… — Хольгер прочитал вслух один из заголовков. Линкен фыркнул.
— Это пропусти. У макак везде беспорядки. А вот что-то интересное. Что там про Оркуса?
— «Губернатор Канадских территорий выступил с предложением по судебной реформе», — продолжил чтение Хольгер. — «Закон Атлантиса до сих пор рассматривает нас как разновидность механизмов,» — из выступления Оркуса Марци перед Координационным советом Солнечной Системы. «Искусственнорождённый априори виновен, независимо от наличия доказательств его вины, и подлежит самым жестоким наказаниям. Я надеюсь положить конец этой практике…»
— Верно, — кивнул Линкен. — Макакам только дай помахать конечностями. Сажать бы их за это в карцер — живо притихли бы.
— А вот про станцию, для которой мы работаем, — ткнула в экран Лилит. — «Строительство атомной электростанции в городе Плейстоцениум, архипелаг Тарсис, планируется завершить в ноябре следующего года. Корпорация «Конли Биотех Индастриз» переносит на Марс крупнейшие лаборатории и пять процентов производственных мощностей. За прошедший год в Плейстоцениум прибыло три тысячи шестьсот рабочих-вахтовиков и будущих колонистов. Институт Вистара планирует отправить в новый город специалистов по разведению и расселению диких животных. «Успех последнего проекта внушает надежду, что грандиозная миссия «Плейстоцениум» не останется только на бумаге,» — сказал на пресс-конференции один из ведущих специалистов Института Вистара…»
— Что там за проект? — Гедимин ненадолго отвёл взгляд от вскрытого корпуса подлодки.
— Клонирование какой-то вымершей твари, — отозвался Хольгер. — Сейчас найду… Вот — «тур, дикий бык, представитель мамонтовой фауны». Своеобразное существо…
— Да ну вас со зверьём! — не выдержала Мика, отодвигая химика от экрана. — Смотрите сюда! «Совет безопасности Солнечной Системы вынес на обсуждение судьбу заброшенных промышленных колоний на спутнике Сатурна — Титане, а также проект освоения другого спутника — Энцелада. «У нас есть всё необходимое для решительного рывка,» — заявляет представитель Ведомства освоения Солнечной Системы. «Технологии позволяют создать на спутниках Сатурна условия, пригодные для обитания вахтовых рабочих. Мы раньше времени отказались от завоёванного Титана, но теперь пора вернуть его землянам и приступить к освоению Энцелада.» Министерство космической промышленности и терраформирования Мацоды всецело поддерживает оба проекта и выступает со встречным предложением — создать промышленную колонию на Амальтее, спутнике Юпитера. «Огромные запасы пресной воды нуждаются в разработке,» — утверждает представитель Министерства. «Правительство Мацоды поддерживает проект и готово взять на себя большую часть расходов.» В Мацоде и Северном Союзе объявлен набор добровольцев для работы на Амальтее и Титане. Мы снова возвращаемся в космос?..»
«Энцелад?» — Гедимин задумчиво усмехнулся. «Жаль, туда не пустят сарматов. Мы бы освоили и Энцелад, и Амальтею. А что с этим сделают макаки… Посмотрим.»
— Хех! — испустил хриплый смешок Линкен. — Эти недоумки думают, что планеты осваиваются болтовнёй? Пусть попробуют выйти из барка на Титане, у какого-нибудь метанового озера! Да хоть бы и в лучших скафандрах, я сегодня добрый…
— Ты предвзято относишься к… естественнорождённым, — покачал головой Кенен. — Ещё до нашего появления они справились с освоением Луны.
Линкен презрительно фыркнул.
— А потом они сели нам на шею. Никчёмные мартышки!
«Ты слышал о Плейстоцениуме и марсианских проектах Вистара?» — напечатал Гедимин на пустом листе письма к Крониону. «Расскажи, что знаешь. Интересно, что планируется на Марсе. Они в самом деле хотят поселить там вымерших животных Земли?»
— Ну что? Можно с этим ехать? — спросила Лилит, заметив, что подводные лодки снова собраны и лежат на столе, а Гедимин не обращает на них внимания.
— Можно, — кивнул ремонтник. — Но инструменты и запчасти с собой возьми. Что там вообще за соревнования?
Лилит пожала плечами.
— Увидим на месте, — сказала Мика. — Если все готовы — не пора на аэродром?..
…На Шахтёрском аэродроме снежная крупа сыпалась на защитные поля, выстроенные цепью над техникой, отогнанной на южный край. По взлётным полосам ползали роботы-уборщики, сметая на посадочные платформы выпавший снег; робот, подметающий платформы, за ними не успевал, и сарматы, дожидающиеся глайдера на Порт-Радий, возились в снегу.
— Не лепится, — с сожалением заметила Мика, пнув груду рассыпчатого льда. Мелкие кристаллы взвились столбом и сверкнули, отражая бортовые огни подъезжающего глайдера. Фургон с выведенной по трафарету надписью «Порт-Радий» на борту от обычных рудничных транспортов отличался только цветом. Внутри не было ничего, кроме поручней по всему периметру.