— Вот интересно, — он обвёл коридор широким взмахом руки. — Через два месяца они все вылупятся. А где их будут держать потом? Тоже в шахте?
Гедимин мигнул, вспоминая, было ли в планах что-то, похожее на жилые ячейки.
— Тут им негде жить, — сказал он, сверяясь с датчиками. Жидкость прогревалась медленно и равномерно, осторожно перемешиваемая внутренними течениями.
— Надо узнать, — Иджес поднялся на ноги и огляделся по сторонам. — Где все медики?
Гедимин слышал среди автоклавов чьи-то тихие шаги — по его опыту, подобное оборудование редко оставалось без присмотра — и не удивился, когда на голос механика из-за чана выглянул сармат в белом комбинезоне.
— Что-то нужно? Вы нашли неисправность? — он обеспокоенно смотрел на ремонтников.
— Пока нет, — отозвался Гедимин.
— Куда денут сарматов, когда они дозреют? — спросил Иджес. — Гедимин говорит, что в шахте жить негде. Их что, выгонят в лес?
Медик усмехнулся.
— Нет, конечно. Они будут жить в Ураниуме, как обычные поселенцы. Двести пятьдесят — это всего лишь четверть обычного барака. В городе всем хватит места.
Гедимин мигнул.
— Лишних бараков нет, — заметил он. — Будут построены новые? И макаки ничего не заподозрят? Мне казалось, это не вполне законное сооружение…
Он кивнул на автоклавы. Медик покивал в ответ.
— Хороший вопрос. Мы тут сами думаем об этом. Видимо, губернатор Оркус как-то решит эту проблему.
«А если не решит, их всех расстреляют,» — Гедимину стало не по себе, и он отвёл взгляд, сделав вид, что изучает датчики. «Или просто взорвут.» Ему вспомнилась расколотая стеклянная стена, волна густой жижи, выливающаяся на пол, острые осколки под ногами и резкий запах крови в ободранной носоглотке. Он поёжился и отвернулся от сарматов, пряча глаза.
— Эй, не надо, — Иджес неловко тронул его за плечо. — Оркус — не дурак. Только дурак стал бы строить всё это, чтобы подвести под облаву. В городе просто будет больше сарматов. Без охраны нас некому пересчитывать, правильно?
Гедимин качнул головой.
— Хорошо бы, — нехотя ответил он, сверяясь с часами. — Тепловые насосы исправны. Дальше можно не проверять. Теперь дело за химиками и медиками.
Сармат в белом комбинезоне довольно ухмыльнулся.
— Мы справимся, — покивал он. — Проводить вас на выход?
…Линкен, поравнявшись с Гедимином, хлопнул его по спине. Сармат вздрогнул и растерянно замигал; ухмылка ещё не сошла с его лица. Неохотно выключив смарт, он повернулся к взрывнику и ударил его по плечу в ответ.
— Самый довольный сармат во всей Канаде, — хмыкнул Линкен. — Что, реакторы достроены и запущены? Э-эх, не позвал меня на запуск!
— Позову, — пообещал Гедимин. — Если меня самого пустят. Только приходи без взрывчатки.
Он вспомнил недавний рассказ Константина и ухмыльнулся ещё шире.
— Само собой, я не трону твои драгоценности, — усмехнулся Линкен.
— Константин рассказал одну историю, — Гедимин огляделся по сторонам и придвинулся к взрывнику вплотную. — На его первой станции сарматов не пускали к реакторам. Работали мак… люди. Мирные служащие под строгой охраной. Ты не знаешь, но от реактора можно отвести узкий пучок альфа-частиц… такой плотный поток, вроде нейтронного пучка от боевого излучателя. Эти мартышки придумали класть под него орехи в скорлупе. Видимо, им лень было их чистить. Поток частиц испарял скорлупу, и… вот такой результат.
Гедимин развёл руками. Линкен фыркнул.
— Макаки! Орехи и фрукты — вот чем занят их маленький мозг. Но чтобы чистить их реактором?! Чем нужно было подумать, чтобы до этого дойти? Ты знаешь, атомщик?
Сармат пожал плечами.
— Я атомщик, а не медик, — ухмыльнулся он. — Класть в реактор пищу… Нет, она оставалась съедобной, надо было только выждать, но… это очень странная идея, даже для макак.
— Угу, — кивнул Линкен. — Константин не сказал, где была эта станция?
Гедимин озадаченно посмотрел на него и качнул головой.
— Нет. И я не спросил. Странно.
— Северяне, — усмехнулся взрывник. — С ними всегда так. Да, об историях и странных идеях… Ты знаешь, что одну из линий в цеху остановили ещё с ночи?
— Что? — Гедимин встревоженно сощурился. — Авария?
— Нет, модернизация, — широко ухмыльнулся Линкен. — Ведомство прислало рабочих. Твои чертежи пошли в ход. Через две недели обещают запустить, и если всё пойдёт по плану, доработают и остальные три. Можешь радоваться, атомщик. Теперь мы делаем уран для нашей станции. Чем быстрее он будет готов, тем лучше, верно?
Глава 44
— Ну вот и зачем?..
Вопрос Константина, прозвучавший под тихое шкворчание вскипающего электролита, остался без ответа. Покорёженная ремонтная перчатка, вздувшаяся и слегка почерневшая, лежала на грязном льду и дымилась. Резкий запах испарившегося электролита и оплавленной изоляции медленно просачивался сквозь респираторы.
Константин брезгливо покосился на перчатку и пинком отправил её в «клешни» ближайшего робота-уборщика. Гедимин сделал шаг к механизму, но Константин резко развернулся, перегородив дорогу, и сармат остановился. Робот-уборщик, распознав в перчатке опасные отходы, заплевал её фриловой пеной и, скатав в пупырчатую «колбасу», уволок к закрытым контейнерам.
— Это можно было починить, — недовольно сощурился Гедимин.
— Или не ломать, — сузил глаза Константин. — Чем ты занимаешься в рабочее время?
Монтажники, столпившиеся вокруг, переглянулись и медленно расступились. Из прохода между энергоблоками выглянул Айзек и жестом позвал к себе одного из сарматов. Ещё несколько поднялись по опалубке, заглянули в открытый коридор сверху и спустили вниз лебёдку. Вверх поехали ярко окрашенные короба с пометками «высокое напряжение» и «огнеопасно». Снизу разматывали толстый кабель. Гедимин наблюдал за этим, сердито щурясь, и на вопрос Константина не ответил — как ему казалось, это один из вопросов, не предполагающих разумного ответа.
— Луч недостаточно мощный, — он покосился на свою ремонтную перчатку. — Нужна небольшая настройка. Ничего сложного. Но здесь слишком влажный воздух. Видимо, контакты отсырели.
— Ага, — буркнул один из северян-сварщиков, глядя вслед роботу-уборщику, и с досадой вздохнул. На его руке от ремонтной перчатки осталась часть креплений, всё остальное отправилось в мусорный бак. Гедимин виновато покосился на него.
— Возьми мою, — он отсоединил крепления ремонтной перчатки от предплечья. Рабочий хмыкнул, протянул руку, но Константин крепко взял его за запястье и сердито сощурился.
— Нет. Никаких непроверенных инструментов на моём участке. Не хочу отвечать за оторванные руки. Иди работать!
Сверху послышался треск сварочной дуги, высоко над головами сарматов засверкали угасающие искры.
— Почему ты сразу не послал за инверторами? Эти конструкции — не два проводка! Ты собирался варить их двумя пальцами?
Константин сузил потемневшие глаза. Он смотрел на Гедимина в упор, чего-то ожидая. Сармат пожал плечами.
— Мой инструмент подходил для работы с такими конструкциями. А стандартный луч нужно усиливать. Свою перчатку я так дорабатывал. Я могу вечером собрать инструмент и довести его до ума в лаборатории. Там не будет проблем.
— Да, потому что весь инструмент останется на складе, — стиснул зубы Константин. — И ты его в руки не получишь. Зачем тебе вообще понадобилось заниматься работой ремонтной бригады?!
— Я - ремонтник, — буркнул Гедимин, глядя поверх головы сердитого сармата на реактор. Гермооболочка росла; основные работы сейчас шли внутри, и инженер успел приложить к ним руку, прежде чем снаружи подняли шум. «Слишком много странных звуков от этого сармата,» — подумал Гедимин, покосившись на Константина.
— Ты — инженер! — северянин хотел что-то добавить, но внимательно посмотрел на сармата, поморщился и махнул рукой. — Ладно. Вижу, что бесполезно. Ещё раз увижу тебя за сваркой, прикручиванием, резкой или тасканием блоков — напишу докладную. Не можешь работать инженером — иди в ремонтники.
— Иди работать, — сузил глаза Гедимин. — Некогда говорить о ерунде.
Константин тяжело вздохнул.
— Да, верно. С тобой говорить — проще сразу застрелиться. Ты знал характеристики ремонтных перчаток?
Гедимин мигнул.
— Разумеется, — ответил за него северянин. — Знал, что собираешься с ними делать? Почему было не просчитать на смарте, чем это может закончиться?! Я показывал тебе это приложение? Показывал, как оно быстро работает?
Ремонтник фыркнул.
— Да, я видел. Цифры и картинки. Смотри на них хоть год, луч мощнее не станет.
Константин ошеломлённо замигал, глубоко и часто втягивая ртом воздух. Гедимин встревоженно посмотрел на него и хотел тронуть его за плечо — сармат выглядел донельзя странно и пугающе.
— Цифры и картинки?.. — отодвинувшись от Гедимина, он криво усмехнулся. — Ты совсем одичал в канадских лесах? Любая мартышка знает, что…
Грохот стальных «ног» раздался за спиной Гедимина, и сармат резко развернулся, отступая к проходу между энергоблоками.
— Добрый день, мистер Кет, мистер Тскау, — донеслось из-под брони остановившегося «Рузвельта». Светло-серые пластины на нижних конечностях стали рыжими от грязи — разъезженные колеи между недостроенными зданиями станции, даже прикрытые полотнищами плотного скирлина, плохо подходили для двуногих экзоскелетов. Найдя твёрдую площадку, механизм выпрямился и встал на широко расставленных «ногах». Одна из «клешней» качнулась вниз, остановившись на уровне груди сармата.
— Мы прервали важное обсуждение? — судя по голосу, человеку в экзоскелете было не по себе. Это был не Фюльбер; Гедимин попытался вспомнить, с кем из «людей Мартинеса» он здесь общался чаще всего, но не смог.
— Нет, — отозвался Константин, настороженно глядя на «броненосца». — Вы искали нас? Что-то срочное?
— Поручение мистера Мартинеса, — «клешня» выдвинулась ещё немного вперёд и раскрылась. В ней лежали запакованные в чёрный фрил контейнеры, похожие на слегка приплющенные обрезки труб — полметра в длину, двадцать сантиметров в диаметре. Поверх фрила ярко выделялись знаки химической опасности и высокого напряжения.