Остальные восемь человек, включая мать мальчика, были спасены благодаря быстрым действиям Бет. Город славил ее героизм. Однако тем вечером она вернулась домой и проплакала до рассвета. Лишь она знала правду. Она промешкала – и только потом открыла огонь. И до нынешнего дня не могла точно сказать почему. Штатским никогда не понять, какие мысли пробегают в голове полицейского, прежде чем он нажмет на спуск.
«Я сегодня умру? На меня подадут в суд? Я потеряю работу? Смогу ли я попасть в цель? Я сегодня умру?»
Она колебалась не больше двух секунд. Но этого времени хватило преступнику для последнего выстрела. Как оказалось, смертельного.
Самой яркой картиной перед ее глазами была коробка с новыми кроссовками, лежащая в луже крови десятилетнего мальчишки. Вызвав «Скорую», она делала все, что могла, надеясь вернуть мальчика. Пыталась остановить кровотечение своей курткой. Делала искусственное дыхание. Массаж сердца, пока у нее не начали отваливаться руки. Но она знала, что он мертв. Его глаза были пустыми, неподвижными. Его мать кричала. Все происходило в замедленном темпе. Бет ждет, когда приедет помощь; медики со «Скорой» сообщают, что мальчик мертв; появляется начальство, сначала капитан, потом старший офицер района и, наконец, сам начальник полиции. Это было самое долгое ожидание в ее жизни, и все оно, от начала до конца, заняло меньше десяти минут.
Она до сих пор помнила ощущение тяжелой, утешающей руки шефа на своем вздрагивающем плече. Он говорил правильные слова, но Бет видела перед собой только те пустые, неподвижные глаза. Десять лет. Мертв. Две секунды колебаний. Всего-навсего. Пара секунд. Два упущенных мгновения. Но в них, по-видимому, и крылось различие между возвращением домой и игрой в новых кроссовках и поездкой в морг, где тебя вскроют.
Еще одно событие для криминальной статистики. Но Бет не могла считать это статистикой. Мальчика звали Родни Хоукс. Перри держала его фотографию с выпуска в четвертом классе на полке в кабинете. Она смотрела на фотографию каждый день. Эта фотография заставляла ее работать усерднее, стараться сильнее, ничего не оставлять случаю. И никогда больше не колебаться, если у нее на мушке цель, заслуживающая смерти.
Обувной магазин давно закрылся, на его месте сейчас продавали спиртное. Но для Бет это по-прежнему было место, где она позволила Родни Хоуксу умереть. Где Бет Перри, всегда делавшая все на отлично, допустила ошибку. И из-за этой ошибки погиб маленький мальчик.
Бет глубоко вздохнула и выбросила эти мысли из головы. Затем просмотрела свои записи и сосредоточилась на текущих делах. Действительно ли бездомный ветеран изнасиловал Толливер, а потом наступил ей на шею с такой силой, что сломал ствол мозга? А потом засунул ее в холодильник и пошел заниматься своими делами? Грязь на ее одежде и кусочки ткани, найденные на месте преступления, соответствовали тем, что нашли на одежде Докери. Но на самом деле это не важно. ДНК лучше отпечатков пальцев. А ДНК, полученная из спермы, – золотая карточка, особенно если сперму обнаружили внутри. В совокупности с повреждениями гениталий женщины ни один адвокат не сможет повернуть ситуацию на пользу своему подзащитному.
Начальник полиции отложила документы, взяла телефон и позвонила сестре. Мейс не брала трубку, поэтому Бет написала ей сообщение, что результаты анализа ДНК скоро будут готовы. Если образцы совпадут, Лу Докери проведет остаток своей жизни в тюрьме. Бет задумалась, поможет ли осуждение Докери вернуть Мейс ее работу. Несмотря на препятствия, созданные Моной, если им удастся убедить… Внезапно в голову Бет пришла другая мысль.
Был там один незатянутый конец.
Бет вновь открыла документы по делу Толливер и принялась разглядывать две доказательные единицы.
Ключ. И письмо.
«Нам необходимо переключить себя на А-».
Все было явно сложнее, чем безумный ветеран в приступе возбуждения. Однако главный вопрос в том, есть ли тут связь?
А ведь имеется еще «Таункар» с тонированными стеклами и без номеров, и винтовка с глушителем, нацеленная в Мейс… Привет из ее прошлого? Или эти события как-то связаны с расследованием?
Пара упущенных секунд. Всего-навсего…
Она не собирается еще раз потерять сестру.
Глава 50
В почтовом ящике было пусто. Пока Мейс не ощупала рукой в перчатке верх ящика и наткнулась на прилепленный там листок бумаги. Она развернула листок и прочитала короткий текст.
– Здесь имя, Андрэ Уоткинс. И адрес в Росслине. Видимо, его. – Она посмотрела на Роя. – Ты слышал об этом парне?
– Нет, и Диана никогда его не упоминала.
– Она часто куда-нибудь выезжала?
– Она любила ездить в Кеннеди-центр; ей нравилось там обедать.
– Похоже, она ездила туда не одна.
Мейс засунула бумажку обратно в ящик и заперла дверцу.
– Оставляешь здесь?
– Так полиция сможет его найти, если они сообразят, где искать.
– Либо мы можем прямо сейчас сообщить им об этой бумаге.
– Можем, – протянула Мейс.
– Но ты хочешь разобраться сама?
– Рой, это долгая история. Не дави на меня. Не уверена, что смогу дать тебе осмысленный ответ.
Через двадцать минут Мейс припарковала свой мотоцикл в подземном гараже, и они с Роем поднялись на десятый этаж многоквартирного дома. После второго стука дверь открыл мужчина, но сначала он посмотрел на них в глазок. Мейс не гадала, а точно знала, что именно так он и сделал. Мужчина был ростом с Роя, хотя лет на тридцать старше, с подстриженной седой бородкой, подходящей к прическе, привлекательным лицом и глубоким загаром. На мужчине были джинсы, которые выглядели так, будто их гладили, и белая костюмная рубашка навыпуск. На босых ногах – черные кожаные туфли от «Бруно Магли». На взгляд Мейс, мужчина олицетворял образ элегантного и беззаботного аристократа.
– Андрэ Уоткинс? – спросила Мейс.
– Могу я чем-то помочь?
– Определенно. Диана Толливер?
– И что с ней?
– Она мертва.
– Я знаю. Кто вы? Полиция?
– Не совсем.
– Тогда у меня нет никаких причин с вами разговаривать.
Он начал закрывать дверь, но Мейс вставила в щель ботинок.
– У нее был абонентский ящик, в котором лежала бумага с вашим именем и адресом.
– Я ничего об этом не знаю.
– Ладно, мы просто отдадим бумагу в отдел по расследованию убийств, и пусть они с ней работают. Сегодня они поговорят с вами или арестуют вас. Либо и то и другое.
– Погодите. Я не сделал ничего незаконного.
– Ну вы ведете себя так, будто сделали.
– Вы постучались в мою дверь, двое незнакомых мне людей, и начали задавать вопросы об убитой женщине… И какого черта вы от меня ждете?
– О’кей, давайте начнем заново. Это Рой Кингман. Он работал с Дианой в «Шиллинг и Мердок». Она послала ему сообщение. Это сообщение привело к вам. Возможно, вам угрожает опасность.
– А откуда мне знать, что это не вы убили Диану?
– Должна заметить, что если б мы хотели убить вас, вы уже были бы мертвы. Один выстрел в глазок.
Уоткинс вопросительно посмотрел на нее.
– Я видела, как дверь подалась на миллиметр, когда вы оперлись на нее, чтобы посмотреть.
– Думаю, что наш разговор стоит закончить прямо сейчас.
– Мы можем спуститься в «Старбакс» и поговорить там, если вам так будет спокойнее. Нам нужна лишь информация.
Уоткинс обернулся и взглянул на свою квартиру, потом повернулся к ним.
– Нет, все нормально, мы можем поговорить здесь.
Обстановка квартиры не соответствовала элегантности мужчины: мебель скудная, похожа на арендованную вместе с жильем, особенно фиолетовый диван-кровать. Они уселись в небольшой гостиной, выходящей в кухню.
– Откуда вы знаете Диану? – спросил Рой.
– Когда ей хотелось куда-нибудь выбраться, она звонила мне.
– То есть вы с ней встречались?
– Нет, я – эскорт.
Мейс с Роем переглянулись.
– Эскорт? – спросил Рой.
– Да. Диана любила выбираться в люди. Но ей не нравилось ездить куда-то одной. Работа в удовольствие. И хорошо оплачивается.
Мейс оглядела дешевую мебель.
– У вас сейчас плохой сезон?
– Мои две бывшие не торопятся снова замуж. Потому я и занялся этой работой. Эскорт приносит мне все радости брака без его хлопот.
– Но вы с ней ладили?
– Мне очень нравилась Диана. Я был ужасно подавлен, когда услышал, что ее убили.
– Кто вам сообщил?
– Телеведущая на «Седьмом канале».
– То есть никто не знал, что вы знакомы?
– Я не думаю, что Диана распространялась об этом. Она была умной и привлекательной. Я знаю, что она тоже была в разводе. Возможно, рассказывала обо мне каким-то знакомым… Больше я ничего не знаю.
– Мы приехали сюда, потому что Диана оставила след, указывающий на вас.
– Но она никогда не рассказывала мне ничего важного.
– То есть ни слова о работе? – уточнил Рой.
– Я знаю, что она работала в «Шиллинг и Мердок».
– Она не упоминала каких-то людей, которых опасалась? Телефонные звонки или письма с угрозами? Мужчина, который ее преследует? Ничего такого? – спросила Мейс.
– Нет. Наши разговоры обычно ограничивались мероприятиями, которые мы посещали.
– Полиция взяла под стражу мужчину, – выпалил Рой.
– Какого мужчину?
Мейс хмуро посмотрела на Кингмана и сказала:
– Простите, мы не можем рассказывать подробности.
– Так у вас нет никаких идей о том, что случилось с Дианой?
– Нет, – признал Рой и протянул Уоткинсу визитку. – Если вы о чем-то вспомните, позвоните, пожалуйста.
Тот взял визитку.
– А этот мужчина под стражей? Это он убил Диану?
– Мы скоро узнаем. Но что бы ни пыталась сообщить Диана, это дохлый номер, – сказала Мейс. – Скорее всего, она ошиблась. В любом случае дело закрыто – по крайней мере, для меня.
Рой начал говорить, когда они вошли на площадку, но Мейс прошептала:
– Подожди.
Когда они уже спустились в гараж, Кингман повернулся к ней и резко спросил: