– Ты был в команде серьезного колледжа. А я играла всего лишь в католической лиге средней школы, поэтому у нас денег не было. Это все для меня вроде райского спортзала.
Рой указал на балки.
– У него тут даже копии чемпионских баннеров NCAA мужских и женских команд, выигранных Мэрилендом.
Они потратили несколько минут, заглянув в бассейн, большую раздевалку со шкафчиками и душем, сауну, парилку и тренажерный зал, оборудованный самыми современными машинами. Еще в одной комнате нашли аккуратно разложенную спортивную форму, которая выглядела совершенно новой. У стены выстроилась в ряд спортивная обувь.
– Это похоже на спортивную фантазию, – заметил Рой.
– Давай-ка перейдем к делу, потому что я всерьез собираюсь надрать тебе задницу, – заявила Мейс.
– И кто у нас теперь самоуверенный?
– Видно, ты очень хочешь вылезти из этого дела, – жестко и как-то безжизненно произнесла она.
– А может, я хочу, чтобы мы оба выбрались из него живыми? Это разве не считается?
Перри толкнула его плечом.
– Если ты хочешь называть это жизнью.
– Что?
– Быть цыплячьим дерьмом.
– Тогда почему ты приняла ставку?
– Я же сказала: потому что очень хочу надрать тебе задницу.
Они нашли большую комнату, набитую всевозможным спортивным снаряжением, от бейсбольных мячей до боксерских перчаток. На стойке аккуратно лежали полсотни баскетбольных мячей, многие с эмблемами колледжей. Мейс взяла один.
– Ради старых времен.
Рой увидел на мяче знакомую эмблему «Кавз».
Они вышли в зал, и Кингман иронично поприветствовал несуществующих зрителей. Мейс мощным броском отправила мяч ему в живот. Рой легко поймал его.
– Каково оно, играть перед тысячами, мистер Суперзвезда? – спросила она.
– Лучшее время моей жизни.
– Дни славы?
– Работа юриста позволяет оплачивать счета. Но я не возношу по утрам хвалы Господу Всемогущему за возможность делать богатых людей еще богаче. Это не похоже на то, чем занималась ты, будучи копом.
– Тогда уходи оттуда. Возвращайся в адвокатуру или получай место в общественной защите.
– Легче сказать, чем сделать.
– Сделать – единственная трудность.
– Учту. Дамы первыми. – Он бросил ей мяч.
– Мы можем пропустить легкую часть программы?
– Все, что пожелаешь.
Мейс отошла от обруча на пятнадцать футов под прямым углом, прицелилась и бросила. Чисто, только сетка чуть шелохнулась.
Рой хлопнул в ладоши.
– Впечатляет. Даже не разогрелась.
– Ха, напротив. У меня была лапша с острым соусом. А от твоей дурацкой ставки я стала еще горячее. У меня внутри огонь.
– Мейс, я на самом деле считаю, что потом ты поблагодаришь…
– Бросай!
Рой занял ее место и сделал чистый бросок.
С двадцати футов и сорока пяти градусов Мейс забросила мяч от щита.
– На пределе возможностей? – спросил он.
– Скоро узнаешь.
Кингман сделал чистый.
– О’кей, твоя К, – сказала Мейс.
– Какого черта? Я попал.
– Рой, я заложила от щита. Ты – чисто. Получай свою К.
Он смотрел на нее, открыв рот.
– Что? – спросила Перри. – Ты решил, что я бросила от щита, потому что не могу заложить чистый с двадцати футов?
Она выхватила у него мяч, встала на двадцать и забросила.
– Ладно, – угрюмо сказал Рой. – Я получаю К.
– Вот-вот.
Спустя почти час, после восьмидесяти бросков и нескольких промахов, у обоих был К-О-З-Е.
Мейс прицелилась и забросила от щита с двадцати пяти футов.
– Просто хочу уточнить: я должен забросить от щита или могу чисто?
– Не трусь, малыш. Выбирай сам.
Рой дважды стукнул мячом, прицелился и бросил. Мяч пролетел мимо, даже не задев дужку.
Мейс нагнулась, подобрала мяч и с открытым ртом уставилась на Роя.
– Это Л, – сказал Рой. – Я проиграл. Мы продолжаем расследование без копов.
– Ты все это время собирался проиграть?
– Полагаю, этого ты никогда не узнаешь. Итак, что делаем дальше?
– Ты уверен насчет этого? – спросила она, бросив ему мяч.
Кингман перебросил мяч обратно.
– Больше не спрашивай. И не растекайся тут от счастья, нам это не нужно.
– О’кей, Толливер вышла из офиса в пятницу около семи. Это следует из данных охранной системы гаража. Потом она вернулась незадолго до десяти.
– Но Диана жила в южном конце Старого города. Зачем ехать туда, потом делать круг и возвращаться?
– Я попросила об одолжении и узнала, что копы получили движение по кредитной карте. В пятницу вечером Толливер ужинала в Джорджтауне в месте под названием «Симпсонс». Ты его знаешь?
– Маленькое заведение в квартале от М-стрит в сторону реки. Я там бывал. Хорошая кухня. Она ужинала одна?
– Нет. Судя по счету, с кем-то вдвоем.
– С кем же она была?
– Не знаю.
– Разве копы не поговорили с персоналом ресторана?
– Я не знаю. У них есть Капитан.
– А когда выяснится, что Капитан не виновен?
– Тогда мы обойдем их на повороте. Но сначала мне нужно заглянуть в другое место.
– Какое?
– Навестить старого друга.
Глава 65
Этим вечером Бет сама вела «Крейсер» номер один. Она была одна в машине, хотя сзади держалась пара автомобилей без опознавательных знаков, за рулем которых сидели полицейские в штатском. Коллеги отстали, когда она въехала на пустынную парковку у школы. Бет по-прежнему была в форме и со своим «Глоком 26» в кобуре. Она держалась своего правила: когда надеваешь звезды, держи при себе огневую мощь. Рация висела на клипсе, пристегнутой к рубашке.
В большинство дней Бет казалось, что четыре звезды на каждом плече весят по тонне каждая, и сегодняшний не был исключением. И эта вечерняя встреча вполне может добавить неизмеримой головной боли. Однако Бет сидела спокойно и выстукивала на руле мелодию, слушая канал полиции. По привычке она продолжала контролировать вызовы диспетчера и ответы ее людей. Поступило сообщение о стрельбу в шести кварталах отсюда. В обычной ситуации она сама выехала бы на место. Но сейчас приходилось ждать. И ей это не нравилось.
Бет перестала стучать, когда на стоянку въехал черный седан. Машина просто кричала о гаражах ФБР. Бет не сомневалась, что крики «пять-о» и уханье послышались через секунду после того, как седан въехал в Пятый район. Все фэбээровские тачки выглядели одинаково, звучали одинаково и даже пахли одинаково. Бет знала, что все дилеры, торговцы оружием, бандиты и шлюхи тихо скрывались в тенях, пока фибби не проедут мимо, а потом снова возвращались к своим преступлениям. Седан остановился рядом с ее машиной, капотом к багажнику. Водительское стекло опустилось.
Сначала в окне показались документы и значок, потом лицо.
– Специальный агент Карл Рейгер.
За его спиной появилось второе лицо.
– Мой напарник, Дон Хоуп.
– У вас удостоверения сотрудников Национальной безопасности. Данфорт говорила, вы из ФБР, – сказала Бет.
– Недоразумение. Бывает. Несколько лет назад мы действительно относились к ФБР. Сейчас же переведены в специальное подразделение ДНБ по контртеррористическим мерам.
– Специальное подразделение?
– Угу. После одиннадцатого сентября их стало много.
– Хорошо, давайте поговорим.
– Ваш офис или наш?
Бет открыла дверь, кивнула своим людям в машине сопровождения и уселась на заднее сиденье седана. Закрыв дверцу, сказала:
– Мона не сообщила мне никаких подробностей, поэтому буду признательна за краткую сводку.
Рейгер и Хоуп развернулись боком, чтобы смотреть на нее. Рейгер сказал:
– Первым делом должен сообщить, что информация ограниченна.
– Не это мне хотелось услышать. Когда что-то читаю, я люблю видеть все страницы.
– У нас, как и у всех, есть приказы.
– Специальное, вы сказали?
– Объединенная оперативная группа, с ограниченным кругом посвященных.
– Это просто другая формулировка для «я не могу вам сказать».
– Национальная безопасность.
– А вот это оправдание я ненавижу в два раза сильнее. Кто те парни, которые выкинули меня с места преступления?
– Часть оперативной группы.
– Я занимаюсь своей работой почти двадцать лет. И ни разу не видела, чтобы кто-то плевал на полицейскую ленту, просто показав свои чертовы права.
– Нам это нравится не больше, чем вам.
– Сомневаюсь. Приказы действительно спустили из Белого дома?
– Кто вам это сказал? – резко спросил Рейгер.
– Простите, не могу вас посвятить. Не уверена, что вы вправе знать.
– Послушайте, Шеф, я понимаю, вы злитесь. И я тоже злился бы, но национальная безопасность…
Бет перебила его:
– Я играла в игру «национальная безопасность бьет все карты» с лучшими из них. Но мне очень не нравится, когда меня исключают из расследования убийства, совершенного на моем заднем дворе. И еще сильнее мне не нравится, когда это делают какие-то жопы, размахивающие водительскими удостоверениями.
– Мы думаем, что Мелдон убит местными террористами, – произнес Рейгер.
Бет подалась вперед.
– Местными? В какой связи?
– Дело, с которым он работал. Помните парня, который год назад пытался взорвать Музей аэронавтики и космонавтики четырьмя фунтами «семтекса» и детонатором из мобильника?
– Роман Нейлор? Разве такое забудешь… Его взял один из моих парней из К-девять. Успел, прежде чем этот сукин сын убил добрую тысячу детей со Среднего Запада, приехавших на летние экскурсии.
– Мелдон выступал обвинителем по этому делу. У Нейлора есть группы сторонников в разных штатах. Одна из них – «Объединение сынов американских патриотов». Их связывают с тремя взрывами федеральных объектов за последние два года. Мы считаем, это просто разминка перед серьезной акцией, которая сможет посоперничать с одиннадцатым сентября. После того как мы вместе с АТО начали охоту, кучка этих ублюдков ушла в подполье. Мы подозреваем, что трое дружков Нейлора были здесь на прошлой неделе, чтобы принять участие в акции протеста перед федеральным судом, где идет его процесс, а сейчас они исчезли.