Покрошив измельченное яблочко в булькающую кашку, я извлекла из пустого обледенелого нутра холодильника одну из немытых баночек из-под джема — я специально храню их на черный день, когда в доме не будет ни крошки сахара. Плеснув в банку кипяточку, я закрутила крышку и трясла посудинку, как бармен — шейкер, до тех пор, пока засохшие коричневые разводы на стенках не растаяли, превратив горячую воду в подобие сиропа. Он тоже сдобрил овсянку.
А чай у меня был! Один пакетик, зато хороший, импортный, турецкий: я не использовала его в самолете, запасливо припрятала в сумку.
К чаю пошла бумажка от конфеты, которой угостил меня блондин, — я ее нюхала и воображала, будто ем шоколад. Этот ментальный фокус не прошел бы с какой-нибудь дешевой карамелькой, но мне достался отличный продукт, пользующийся заслуженной популярностью у потребителей: я видела такие же конфеты в фантиках с изображением странного синего солнышка в вазочке на кухне у Александра. Я, разумеется, не заглядывалась тогда на сладости, не до того было — все внимание оттягивал на себя застрявший в духовом шкафу хозяин дома, но, знаете, кто питается по трехразовой системе «понедельник-среда-пятница», тот автоматически фиксирует в зоне видимости любое съестное и его расположение на местности.
Позавтракав, я села за комп.
Катюня уже прислала обещанные файлы — диктофонные записи двух интервью с бизнес-леди — владелицей магазина тканей «Антураж» и директрисой турфирмы «Мир путешествий». Я начала с этой повелительницы мира и неожиданно получила удовольствие от обычной скучной работы по расшифровке чужого многословного трепа.
Бизнес-леди стартовала интригующим заявлением: «Обслуживанием интуристов я занимаюсь с семнадцати лет». И я живенько представила ее в холле отеля «Националь» в минималистском облачении классической интердевочки девяностых годов. Жаль, что корреспонденту не хватило дерзости развить эту тему, интервью получилось бы богаче.
Я закончила с интерледи и уже перешла к мануфактурной королеве, когда в дверь позвонили.
Это меня очень удивило.
Ко мне редко являются незваные гости. Агентам сетевых фирм по продаже косметики, агитаторам-активистам политических партий, любвеобильным братьям и сестрам из тупиковых ответвлений различных религий и прочим реализаторам опиума для народа обычно лениво подниматься на пятый этаж без лифта.
Я подошла к двери и исполненным подозрительности голосом Кролика из мультфильма про Винни-Пуха спросила:
— Кто там?
Если бы мне ответили «Свои», я бы продолжила вредным голосом кота Матроскина из мультика «Простоквашино»: «Свои в такую погоду дома сидят, только чужие шастают!»
Мне редко доводится продемонстрировать свои обширные знания классики отечественной мультипликации и кинематографии, жаль было бы упускать такой случай.
Но мне ответили встречным вопросом:
— Гражданка Ложкина Наталья Максимовна тут проживает?
И я решила не запираться.
На пороге стояли два незнакомых мне типа.
Оба неуловимо смахивали на агента Смита из «Матрицы», хотя между собой разнились и лицом, и комплекцией. Похоже было, что одного клона Смита после извлечения из пробирки кормили регулярно и качественными продуктами, а второй, как я, перебивался овсянкой на воде. Двойняшки, но не близнецы.
Оба были в темных очках и не улыбались, так что я сразу же отмела мысль о том, что это коммивояжеры, приступившие к максимально адресным продажам и желающие впарить какую-нибудь неведомую фигню лично мне, Наталье Максимовне Ложкиной. Комми много улыбаются и предупредительно ловят взгляд потенциального покупателя, а у этих клонированных Смитов физиономии были каменные, с застывшим на них выражением невозмутимого равнодушия.
Мне представилось, что их глаза за стеклами очков обращены не на меня, а вовнутрь и неотрывно созерцают космическую пустоту в черепных коробках…
— Ну, я Наталья Ложкина, а в чем дело? — поежившись, не без вызова спросила я.
— Позвольте войти?
Тот клон, что повыше и потолще, не дожидаясь моего ответа, переступил порог.
Я посторонилась, в результате этого простого маневра приблизившись к двухметровой рогатой вешалке, с которой (предварительно сбросив с нее одежки) можно с успехом ходить на медведя. Круглые шарики, когда-то имевшиеся на концах железных рогов, давно потерялись, а резьба, на которой они держались, покрылась ржавчиной. Теперь даже легкое ранение моей вешалкой может привести медведя к мучительной смерти от столбняка!
Тем временем меньший Смит вошел вслед за более крупным собратом и аккуратно закрыл за собой дверь.
— А кто вы, собственно, такие? — светски поинтересовалась я, непринужденно возлагая правую руку на эфес боевой вешалки.
— Легким движением руки вешалка превращается, — азартно прокомментировал мой кинематографически образованный внутренний голос. — Превращается…
В продолжение и развитие цитаты вешалка запросто могла превратиться в элегантное оружие ближнего боя, но я медлила, опасаясь сгоряча без вины покалечить ни в чем не повинных людей. В принципе парочка смахивала не только на агента Смита, но и на дуэт пафосных педиков, по-свойски заглянувших ко мне за солью или сахаром.
По соседству со мной как раз квартирует парнишка нетрадиционной ориентации…
— Сахара у меня нет, — на всякий такой случай предупредила я.
Каменная морда Смита Мелкого подернулась рябью. Похоже, он несколько удивился.
Крупный Смит в лице не переменился, но отреагировал на мой вопрос, продемонстрировав мне внушительное служебное удостоверение. А на тот случай, если вдруг я слепая или неграмотная, еще и озвучил важным голосом:
— Федеральная служба безопасности!
— Ха, такие удостоверения в любом подземном переходе купить можно, — парировала я. — Чем докажете, что вы из ФСБ?
— А чем, вы полагаете, это можно доказать? — Мелкий Смит поднял на лоб очки, явно мешавшие ему как следует меня рассмотреть.
— Ну… — Я задумалась, вспомнила, что слышала: — Теоретически — медицинской справкой. Я слышала, в ФСБ принимают только абсолютно здоровых людей, даже с близорукостью и плоскостопием не берут.
— У нас нет проблем со зрением, — сообщил Крупный Смит и тоже снял очки.
— А плоскостопия? — прищурилась я.
Под моим внимательным взглядом агенты разулись.
— Пройдитесь, — велела я.
Внутренний голос совестливо вякнул что-то насчет белых носков и грязных полов, но я была неумолима.
— Пройдитесь, сказала!
Переглянувшись, Смиты гуськом пошли по коридору.
— На цыпочках! — скомандовала я.
И залюбовалась: стыдливо зардевшимся агентам, семенящим на носочках, не хватало только белых платочков в руках, чтобы смотреться как гей-версия ансамбля «Березка».
— А теперь на пятках! — потребовала я, откровенно наслаждаясь зрелищем.
Вообще-то я понятия не имею, как проводить проверку на плоскостопие в домашних условиях, но грех было не поизмываться над спецагентами, если уж выпал такой редкий случай. Тем более что кое-что проверка все-таки показала: судя по смирению, с которым Смиты приняли мои капризы, они очень заинтересованы в том, чтобы я добровольно пошла на контакт.
— Ладно, достаточно. Предположим, вы действительно агенты ФСБ, — сжалилась я. — И чего же вам нужно от меня?
— Да ничего особенного, — Крупный Смит, в процессе хореографических упражнений доплясавший до кухни, указал на стул. — Вы позволите?
— Смотря что, — не удержалась я от шпильки. — Если присесть, то пожалуйста.
— А что еще, вы полагаете, можно сделать со стулом? — спросил Мелкий Смит.
— Это любознательность или ехидство? — напрягся мой внутренний голос. — А ну, врежь ему ниже пояса!
— Вы что, никогда не смотрели немецкое порно? — сладким голосом врезала я, куда просили. — Если бы смотрели, то знали бы, как много всего можно сделать с обычным стулом!
Крупный Смит не то закашлялся, не то хихикнул. Я невинно похлопала ресничками и плавно повела рукой:
— Прошу вас, господа, присаживайтесь!
Господа охотно присели. Я осталась стоять, привалившись к подоконнику, и со своего места видела, как Мелкий Смит под столом шевелит натруженными стопами.
— Не задалась карьера балерины, — съязвил мой внутренний голос.
Я подавила смешок и сказала:
— Угостить, извините, ничем не могу. Но вы же не на чай с пирогами пришли?
— Вы правы, пироги нам не нужны.
— А что нужно?
— Информация.
Крупный Смит тонко улыбнулся: мол, что же еще?
Этот мужской вариант улыбки Джоконды вызвал у меня предсказуемую реакцию — множество опасений, но уходить от контакта было поздно. Любознательные агенты уже окопались за столом, и выбить их из-за него мне было бы сложно, тем более что боевая вешалка осталась в коридоре. К сожалению, в кухне у меня совершенно нечем вооружиться: сковородка маленькая и легкая — тефлоновая, скалки нет, топорика для разделки мяса тоже.
— Вот они, минусы скудного и нерегулярного питания сухим пайком и полуфабрикатами! — сокрушенно вздохнул мой внутренний голос.
— Информация о чем? — спросила я.
— О взрыве дома в Ларнаке, — ответил Крупный Смит и снова улыбнулся так тонко и многозначительно, что Леонардо да Винчи на моем месте потянулся бы за кистью.
— Какого дома? — Я выключила внутреннего Леонарда и включила внешнюю дурочку.
— Вот этого.
Крупный Смит кивнул Мелкому, и тот выложил на стол три фотографии.
На одной из них дом Александра в Ларнаке был запечатлен до взрыва, на второй — после.
На третьей была я — на фоне еще целого домика и рядом с машиной такси.
Мелкий Смит передвинул третье фото, поместив его в середину небольшой экспозиции и таким образом восстановив хронологию событий: стоял себе в тихой местности милый домик, но явилась рыжая девица с хищным взглядом и агрессивно выпяченной грудью — и вот уже нет того домика…
— Прям, иллюстрация к народной сказке! — невольно восхитился мой внутренний голос. — Была у Зайчика избушка лубяная, но пришла Лисица и лишила косого недвижимости, только полетели обгорелые клочки по закоулочкам!