— Ничего такого я не подумала! — отчеканила я, подавив порыв треснуть симпатягу по голове деревянным блюдом, хранящим жирный отпечаток съеденных хачапури.
— А-а, ну тогда ладно, — блондин стер слезы с глаз и улыбку с губ. — Хорошо, что мы оба с тобой ничего такого не подумали, это единодушие обнадеживает.
— Неужели? — Мой голос был зловещ и холоден, как испарения жидкого азота.
— Конечно, ведь взаимопонимание — гарантия успешного сотрудничества!
— Хотелось бы наконец узнать, в чем это загадочное сотрудничество будет заключаться.
— Ничего загадочного, все просто и логично: я приезжий, а ты местная и хорошо ориентируешься в этом городе. К тому же ты профессиональный курьер!
— И? — Я приподняла бровь.
— И пока я здесь, ты будешь у меня на посылках! — закончил блондин.
— Как золотая рыбка! — Мой внутренний голос закономерно проассоциировал ситуацию со сказкой Пушкина. — Нормальное предложение, соглашайся, только скажи, что ты высокооплачиваемый специалист, и двести баксов — это предоплата за два дня работы максимум.
— Максимум два дня, — проговорила я вслух. — Если больше — будешь снова раскошеливаться.
— Идет, — легко согласился мой новый работодатель и встал из-за стола. — Ну? Чего сидим, кого ждем?
— Задание ждем! Чего желаете, куда идти? — передразнила его я.
— За мной идти!
— Куда?
— В отель! А там я объясню тебе, что делать.
— Полагаю, смешно будет выразить опасения, что от тебя потребуется что-то непристойное, — вздохнул мой внутренний голос.
И я не поняла, чего в нем было больше — облегчения или сожаления.
Отель мой новый босс взял приличный, класса «четыре звезды», но скучный.
Принадлежность к международной сети с ее едиными стандартами во всем сказалась на архитектуре здания и дизайне жилых помещений неблагоприятно. Ни в холле, ни даже в номере, куда привел меня блондин, глазу было совершенно не за что зацепиться, и это здорово дезориентировало. Не знай я точно, что мы находимся в Сочи, затруднилась бы определить местонахождение этого безликого помещения с типичным интерьером.
Привязку к местности давала разве что пальма, на ветке которой странным плодом пузырился надутый ветром полиэтиленовый пакет с логотипом торгового центра «АРТ» и добросовестной расшифровкой этой трехбуквенной аббревиатуры: «Арам Рафикович Татулян».
Сочинские коммерсанты с армянскими корнями очень любят увековечивать в названиях своих предприятий собственные имена и фамилии. Только в моем жилом квартале есть парикмахерская «Сусанна», кондитерская «Аревик» и ночной клуб «Гамлет». И в том, что последнее из вышеназванных заведений поименовано не в честь принца датского, я абсолютно уверена, потому что специально наведалась в Уголок потребителя и узнала, что владелец бизнеса — некто Гамлет Вазгенович Папазян.
Полупрозрачный пакет имени господина Татуляна в порывах ветра трепетал и нервно вздрагивал, порываясь улететь, но десятиметровая пальма оказалась надежным якорем.
Экзотическое дерево высилось так близко к окну, что я бы на месте блондина забеспокоилась о сохранности малогабаритного личного имущества. Местный обезьянопитомник находится не настолько далеко и не так хорошо охраняется, чтобы шустрые мартышки с врожденной клептоманией не имели возможности ухудшить криминогенную обстановку в респектабельном квартале с зелеными насаждениями, идеальными для скрытой переброски партизанского отряда натуральных гориллос.
— Закрыл бы ты окошко, — посоветовала я Артему.
— Да кто тут нас подслушает? Третий этаж! — Блондин раскинул руки и крестом упал на кровать.
— Хм… У нас что-то секретное? — прищурилась я.
Чужие секреты и тайны я люблю, грешна, не скрою.
— Какой же серьезный бизнес без секретов? — вопросом на вопрос ответил «серьезный бизнесмен», призывно похлопав ладонью по кровати обочь себя.
Таким жестом галантный тюлень сопроводил бы приглашение присоединиться к лежбищу. Я поняла это, но предпочла сделать вид, будто совсем не знаю тюленьего языка жестов.
— Ладно, сядем за стол переговоров, — сообразительный бизнесмен уяснил, что в кровати переговоров меня не дождется, и встал. — Что будешь пить?
Он опустился на корточки у мини-бара и с интересом заглянул в крохотную, со скворечник, холодильную камеру:
— Есть виски, водка и белое вино в сувенирных бутылочках, пиво в банках и вода в пластике.
— Мне воду, — без раздумий определилась я.
— Решила бросить пить?
— Почему это — бросить? Я и не начинала! — обиделась я.
— Ага, рассказывай, а то я забыл, как ты у очереди в аэропорту опохмелку клянчила! — фыркнул гадкий тюлень и, расслабленно шлепая по полу задними ластами, притащился к столу с двумя банками пива. — На, можешь не стесняться, я не из тех начальников, кто не имеет снисхождения к маленьким человеческим слабостям.
Я демонстративно убрала руки со стола, сложив их на коленях.
— Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет, — проинформировал меня мой новый человечный начальник и со звучным хрустом открыл банку пива. — Итак, вопрос: у тебя есть водительские права?
— Представь себе, есть! — Я гордо задрала нос.
Не надо думать, что я вовсе уж голодранка. В моей жизни случались моменты, когда денег на руках было достаточно, чтобы делать небольшие инвестиции. Наиболее продуманной из них оказались десять баксов, которые я когда-то заныкала под подкладку портмоне как фэн-шуйский магнит для денег, но и десять тысяч рублей, потраченные на обучение в автошколе, я считаю хорошим вложением. Перспективным. Когда-нибудь я буду зарабатывать достаточно, чтобы обзавестись автомобилем.
— А зачем тебе мои права? Хочешь нанять меня в качестве личного водителя?
— Не совсем, — блондин запрокинул голову и сладострастно забулькал холодным пивом. — Нужно будет перегнать в автосервис машину, которую я покупаю.
— Покупаешь — и сразу в сервис? — удивилась я. — Бэушную тачку берешь?
— Она почти новая! — обиделся потенциальный автовладелец. — Шикарная машина, в прекрасном состоянии, только небольшие покрасочные работы нужны.
— Нацарапанное гвоздем нехорошее слово замазать? — предположила я, зная, как простой народ в наших широтах выражает свое отношение к дорогим буржуйским тачкам.
— Нет, — Артем поморщился. — Котика закрасить.
— Котика?
— Котика, котика! Хорошенького такого котика с лапкой, указывающей на отверстие бензобака.
— А-а-а, понятно, на машинке девочка ездила, — засмеялась я. — Ладно, перегоню я твоего котика. Когда это нужно сделать?
— Не сейчас, попозже, я скажу, когда пора будет. Сначала у тебя другое задание будет. Слушай и запоминай: улица Сиреневая, номер сорок восемь!
— Сиреневая, сорок восемь, — повторила я. — Это где?
— Кто из нас местный? — недовольно покривился блондин.
Я подобралась.
Пусть Артем мне всего лишь временный начальник, это не повод показывать себя негодным работником. Если уж я нанялась на работу как знаток Большого Сочи, проявлять топографический кретинизм не в моих интересах: глядишь еще, начальственный тюлень за недостаточный профессионализм снизит оплату моего труда!
А мне хотелось бы побыстрее рассчитаться с долгом и закончить с этой барщиной.
— Так, Сиреневая…
Я попыталась представить карту города.
Воображение предупредительно развернуло вширь чертовски длинный свиток: Сочи — второй по протяженности город в мире.
— Сиреневая, Сиреневая…
Мысленным взором я прошлась по извивам долгой кривой, которую мое воображение для пущего местного колорита нарисовало красно-коричневым, в цвет жареного мяса с острым соусом «Аджика».
В какой именно части тонкой «сочинской» колбасы длиной в сто сорок пять километров помещается улица Сиреневая, я, к сожалению, не знала, но могла резонно предположить, что это новый район где-то у черта на куличках.
Давно заметила, что самые красивые названия из области ботаники градостроители дают глухим закоулкам и дальним околицам, отягощенным в историческом анамнезе то мором, то язвой, то игом.
— Заплатово, Дырявино, Разутово, Знобишино, Горелово, Неелово, Неурожайка тож, — забормотал мой внутренний голос, вспоминая по наущению поэта Некрасова честные имена нынешних Сиреневых, Жасминовых, Нарциссовых и Лилейных.
— Новый микрорайон на окраине? — предположила я.
— Коттеджный поселок, — уточнил работодатель и перестал коситься на меня с сомнением.
Почти угадала, молодец я. Продемонстрировала похвальное для курьера знание местности.
Я расправила плечи:
— Ну и что у нас там, на улице Сиреневой, сорок восемь?
— Пока не у нас, в том-то и дело, — непонятно ответил блондин и неинформативно побулькал пивом. — Там очень милый домик, который я могу купить, а могу и не купить, если выясню, что он не так хорош, как кажется. Точнее, если ты это выяснишь.
Он некультурно запулил пустую банку в окошко и сбил с пальмовой ветки пакет ТЦ «Татулян».
— Он меня дико бесил, — пояснил, напоровшись на мой возмущенный взгляд. — Висел тут, шуршал, прекрасный вид нам портил!
— Решительный малый, однако, и методы у него нетрадиционные, — заметил по поводу этакой борьбы за чистоту и красоту мой внутренний голос.
— Давай-ка поподробнее, что именно ты хочешь узнать о милом домике на Сиреневой, — проводив взглядом канувший вниз пакет с жестянкой, попросила я и полезла в сумку за блокнотом.
Во избежание последующих расхождений в методах и оценках имело смысл аккуратно законспектировать задачи.
Через полчаса я вышла из гостиничного номера, который, чтобы морально не терзаться, постановила считать кабинетом руководителя, и за первым же поворотом коридора полезла в сумку за мобильником.
Современный телефонный аппарат с доступом в Интернет — настоящая палочка-выручалочка. Улицу Сиреневую я нашла на раз-два-три, а дом номер сорок восемь еще и рассмотрела на фото из космоса, не особо, впрочем, впечатлившись.