– Почему не разрушен Город?
– Потому, что в нём всё-таки нашлось десять праведников.
– Это мы?
– Да.
– Но нас ведь только четверо!
– Значит, где-то в городе есть остальные. Настоящие праведники. Мы должны их найти. Ибо ради десяти праведников Господь не разрушит Город.
Седой, сгорбленный старик сидел за столом в крохотной каморке на окраине Города. Неяркий свет жёлтой восковой свечки освещал его древний лик, старинные книги на столе, небольшую икону. Это был, наверное, последний служитель той ещё, настоящей Церкви, почти уничтоженной, растерзанной, отвергнутой людьми и заменённой на лукавую, блудливую Всемирную «церковь». Всю ночь он молился о милости, и сейчас, наконец, увидел, что Город спасён. Но понимал он, что этим обязан не только и не столько своим усилиям, но и неведомым ему девяти праведникам. Их нужно обязательно найти. Вместе они – сила. Ибо ради десяти праведников Господь помилует этот Город.
Новости мобильной связи
Тяжёлая бронированная дверь, облицованная под красное дерево, громыхнула так, что посыпалась штукатурка в подъезде, а гулкое эхо пошло гулять по всем шести этажам престижного малоквартирного дома. Юра как бы отрезал, оставил внутри свои последние слова: «Всё, убирайся отсюда сегодня же! Развод без базара! И уйдёшь в чём есть, всё мне останется! Дура!!!»
Как всегда, он был прав. Вадька, друг детства, опытнейший адвокат, так устроил все его права собственности, что в случае развода жене доставался шиш. В лучшем случае, с маслом. Насчёт её умственных способностей Юра тоже не промахнулся. В самом деле, целый час он пытался вдолбить ей, что у него на работе такие неприятности, что простое увольнение может оказаться подарком судьбы. А у неё одна реакция:
– Ой, Юрочка, а как же Канары? Мы ведь собирались!
– Какие, на хрен, Канары? – он, наконец, не выдержал, сорвался на крик, – На меня навешивают срыв колоссальной сделки, там такие суммы… Ещё и могут приклеить сговор с конкурентами – имущества не хватит рассчитаться!
И тут она выдала такое, после чего Юра закричал про развод и громыхнул дверью:
– Но ведь я уже всем рассказала… Мы не можем не поехать…, – ну прямо из фильма: «Я уезжаю в Гагры с самим Якиным!»…
Садясь в машину, он подумал, что больше всего жена раздражала его именно своим тупым следованием стандартам: он никогда не мог убедить её, что сейчас те же Вьетнам или Таиланд гораздо круче Канар, а его «Лексус 570» – шестисотого мерса.
Но самое обидное было то, что и насчёт неприятностей он был безнадёжно прав…
Юрий Николаевич работал заместителем директора головного, столичного филиала крупнейшей торговой компании. Где-то с полгода назад пошли слухи, что уходит на заслуженный отдых Первый вице-директор. Обычно должности в компании занимались «с повышением на один шаг», но здесь система давала сбой: Второй вице-директор достойно занимал свою должность, но вот до уровня Первого явно не дотягивал. Основным кандидатом становился директор головного филиала – Дмитрий Васильевич, а у Юры, при таком раскладе появлялся отличный шанс занять его освобождающееся место.
Последний месяц Юра со своей командой «дожимал» многотысячную сделку с господином Карлом Штайером, типичным немцем, аккуратным, пунктуальным и дотошным. Он торговался за каждую копейку, словно за огневой рубеж, нисколько не скрывая того, что параллельно ведёт такие же переговоры с их конкурентами, фирмой «Марс», по принципу: «Сойдусь с теми, кто больше уступит».
Дать скидку они могли только за счёт удешевления производства. Имея доступ к технологии В, можно было уступить до четырёх с половиной процентов (на их языке – четыре и пять), технологии А – пять и два. Во вторник Юра докладывал обстановку шефу, Дмитрию Васильевичу:
– Последняя наша уступка Штайеру – четыре и пять, – говорил он, – В крайнем случае, можем уступить ещё одну десятую процента – за счёт транспортных расходов, тут мы конкурентов обгоняем, больше четырёх с половиной они не потянут, а Карлу этого будет достаточно. Но всё это хорошо при одном условии: «Марсиане» не имеют доступа к технологии А. Мы только начали её осваивать, но можем рискнуть – уступить четыре и девять и даже пять процентов. Но если там эта технология освоена – нам крышка. Они дают немцу пять и два, и мы в… луже!
– Ты, Юра, не дрейфь, – веско говорил тогда шеф, – Я провёл разведку и ответственно заявляю: «Марсиане» даже на шаг не приблизились к реализации технологии А. Так что – смело вперёд, четыре и шесть, не больше. Те не прыгнут выше головы, и немец будет наш! А с ним и премия, да какая…
… А вчера Юра узнал, что г-н Штайер заключает сделку с фирмой «Марс» из расчёта четыре и восемь, так как технология А ими почти освоена. Он ворвался в кабинет Дмитрия Васильевича и, несмотря на присутствие сотрудников, потребовал объяснений. И получил:
– Вы, Юрий Николаевич, за свои фокусы отвечайте сами, и не пытайтесь закрыться мной. Я вам вчера чётко сказал, что можно смело идти вплоть до пяти процентов, а вы решили, что хватит уступать. Крупной премии захотелось? А может тут и не премия вовсе, а чего похуже?!
– Ах, ты сволочь… – бессильно выдохнул Юра, – Прикрыл свою задницу…
Он вспоминал вчерашние события сидя в машине, когда услышал трель мобильника. С работы. Сейчас начнётся.
– Юрий Николаевич, будьте, пожалуйста, сегодня в десять ноль-ноль в малом зале. Вас хочет видеть Генеральный директор.
– Хорошо, – спокойно ответил он, – Я уже в пути.
Так. Если в малом зале и Генеральный, это не просто тихое изгнание, это публичная порка с последующим четвертованием. Ну что же… Надо напоследок сделать три звонка, внести в ситуацию полную ясность. Он достал телефон, включил. Набрал длинную комбинацию из букв и цифр, подождал, пока на экране загорелась зелёная рамка. Первый звонок – жене.
– Значит так… – он не успел закончить, трубка взорвалась рыданиями.
– Юрочка, миленький, прости меня, пожалуйста! Я дура, не понимаю ничего, но ты только не бросай меня, ладно? Я постараюсь… я не буду…, – в трубке гудело не очень сильно, все слова можно было разобрать.
– Ладно, не реви. Никуда я не денусь, только учти, неприятности могут быть очень крупные, – он оборвал разговор, позвонил дочке.
– Олька, привет. Тут у меня на работе полный… как это, капец! Меня крупно подставили, сейчас еду на разборки. Так что будь готова к переменам: я, может, с треском вылечу, есть шанс на большие деньги попасть; тогда уже не смогу тебе учёбу оплачивать, а может, и машинку твою продам.
– Папка, не переживай, я почему-то думаю, что ты выкрутишься! Ты же у меня умница! А если правда так плохо, то и хрен с ней с учёбой и с машиной тоже! Мы ещё не такие времена видали, всё равно ты опять поднимешься!
– Ладно, доченька, буду стараться! – он улыбнулся растрогано. Вот настоящий друг, не бросит в беде! И слышимость была чёткая, никакого фона. А теперь, самое главное… Он набрал номер шефа, дождался его «Алло!» и ласково спросил:
– Здравствуйте, Дмитрий Васильевич! Как поживаете, совесть вас не мучает?
– А, это ты, придурок? – голос директора был весел, но в трубке гудело и шумело невыносимо, – Хочешь правду знать? Ну, вот тебе правда: да, это я тебя подставил! И ты хрен что докажешь – свидетелей у тебя нет, а в моём телефоне стоит защита от записи! Теперь ты вылетишь на фиг, а я поднимусь! И помощниками у меня будут не такие придурки, как ты, а нормальные ребята. А то он, видишь ли, порядочный, с конкурентами не знается, идеалист хренов! Моя докладная уже у Генерального, так что тебе хана, урод… – шум стал нестерпимым, да и слушать дальше не имело смысла.
Мозаика сложилась в чёткую картинку – благородный директор выводит своего гнусного зама (который с треском вылетает вон) на чистую воду, сам достойно восходит на должность Первого, а там под шумок пропихивает своих людей на обе руководящие должности головного филиала… Да, это не просто задницу прикрыл, это гораздо хуже… Правду теперь он знает точно, и это знание надо использовать.
В малом зале собралось почти всё начальство: оба вице-директора, руководители основных филиалов, начальник службы безопасности, подошли ещё несколько человек. Наконец в зал вошёл сам Генеральный, высокий худощавый седой старик с проницательными глазами и ироничной улыбкой. Он сухо поздоровался со всеми и сразу приступил к делу.
– Мы собрались здесь для того, чтобы разобраться с очень неприятной ситуацией. Как вы знаете, со дня на день ожидалось подписание важнейшего для нас контракта с представителем немецких деловых кругов, господином Карлом Штайером. Вам также известно о том, что такие же переговоры вели наши стратегические конкуренты – торговая фирма «Марс». Мы остановились на уступке четыре и шесть, а наши конкуренты предложили четыре и восемь. В результате контракт остался за ними. Непосредственные переговоры вёл заместитель директора головного филиала господин Максименко. Юрий Николаевич, мы хотели бы услышать, почему вы остановились на рубеже четыре и шесть, а не использовали резерв до пяти процентов?
Юра встал и коротко, сухо доложил о своём разговоре с шефом.
– А вот у меня тут докладная нашего уважаемого Дмитрия Васильевича, где он утверждает обратное – вы, якобы, имели точные сведения об отсутствии у конкурентов технологии А, и поэтому настаивали на рубеже четыре и шесть. Что вы скажете?
– Дмитрий Васильевич лжёт! Я, к сожалению, не могу этого доказать, но он хотел от меня избавиться, и поэтому так подставил!
– Ага, значит, подставил! А скажите, Юрий Николаевич, почему вы не доложили о том, что два года назад к вам обращался представитель «Марса» с предложением, ну скажем так, вредить нам, и помогать им? За соответствующее, понятно, вознаграждение. Было такое?
– Действительно, было. Но я же сразу… Как не доложил? – растерялся Юра, – Я тут же пришёл к Дмитрию Васильевичу, всё рассказал ему, спросил ещё, может докладную написать? А он рукой махнул – зачем, говорит, писать? Ты их послал и ладно, я сам доложу.