– Действительно, было. Но я же сразу… Как не доложил? – растерялся Юра, – Я тут же пришёл к Дмитрию Васильевичу, всё рассказал ему, спросил ещё, может докладную написать? А он рукой махнул – зачем, говорит, писать? Ты их послал и ладно, я сам доложу.
– Ну-у? Здорово! Дмитрий Васильевич, был такой разговор?
– Никакого разговора не было. Я до последнего времени ничего не знал ни о каких переговорах своего зама с конкурентами. Случайно узнал несколько дней назад, о чём и написал в своей докладной.
В зале стояла тишина. У Юры потемнело в глазах, пересохло в горле. Значит, вот как лихо закручен сюжет! Теперь стала понятна та фразочка о порядочности и конкурентах…
– Юрий Николаевич, – раздался голос Генерального, он говорил даже с каким-то сочувствием, – Мы знаем вас давно, как опытного и толкового работника. Ну, бывает, как говорится, бес попутал. Раскайтесь в пособничестве конкурентам, принесите извинения Дмитрию Васильевичу. Ну, конечно, штраф заплатите, в должности потеряете, но останетесь на работе. Как, Дмитрий Васильевич, сможем мы его простить?
– Я не знаю…, – шеф явно растерялся, он не был готов к такому повороту, – я, конечно, против, но если Вы предлагаете…
– Вы против… Ага, ну конечно, предателей надо казнить, это правильно… А вы что скажете, Юрий Николаевич?
– Я ещё раз повторяю. На уступке четыре и шесть настаивал Дмитрий Васильевич. Предложение от конкурентов я получал, но не соглашался, о чём и было ему доложено как непосредственному начальнику. Своей вины в этой ситуации я не вижу. Можете меня наказывать, увольнять, штрафовать. Доказать я ничего не могу. Это моё последнее слово.
– Ага. А ваше последнее слово, Дмитрий Васильевич, ваша докладная, так?
– Да, так.
– Ну ладно, всё ясно… А вы оба хорошо помните тот разговор в кабинете? Можете его привести дословно? – у Юры мелькнула мысль, что Генеральный всегда сумеет поставить всех в тупик, – Ну вряд ли, конечно. Давайте мы вам поможем!
Он хищно наклонился над столом, нажал какую-то кнопку. На весь зал загремел уверенный голос шефа: «Ты, Юра, не дрейфь, я провёл разведку и ответственно заявляю: «Марсиане» даже на шаг не приблизились к реализации технологии А. Так что – смело вперёд, четыре и шесть, не больше. Те не прыгнут выше головы, и немец будет наш! А с ним и премия, да какая…»
Генеральный склонил голову набок, явно наслаждаясь видом побледневшего, растерянного Дмитрия Васильевича.
– А вот ещё интересный телефонный разговорчик, записан через час, – сказал он.
– «…Так что будь спокоен, дальше чем четыре и шесть этот болван не сдвинется, – голос был тот же, уверенный, неторопливый, – Давай четыре и восемь и забирай немца! Только смотри, чтоб со мной рассчитался по полной программе, а не как в тот раз. Это тебе не…»
– Ну, дальше не интересно, – Генеральный улыбался так же иронично, – Думаю, тут всё понятно. Дмитрий Васильевич, конечно, позаботился о защите от записи, но у нас возможности немного…м-м-м получше. Меня давно смущали участившиеся случаи утечки информации, я и устроил с помощью Михаила Андреевича, – он кивнул в сторону начальника службы безопасности, – тотальную, уж извините, проверку. Теперь мы знаем, так сказать, своих героев… Да, могу также огорчить «героя» тем, что контракт с г-ном Штайером остался за нами. Вчера я взял на себя смелость вмешаться в ситуацию, и перехватил его буквально из-под носа у конкурентов. Нашей компанией заключён контракт на очень крупную сумму из расчёта уступки пять ровно. Так что все бонусы и премии, полагающиеся непосредственным участникам, – он слегка улыбнулся и кивнул в сторону Юры, – остаются в силе.
– А теперь, – после паузы, совсем другим голосом продолжил Генеральный, – перейдём к текущим делам; к кадровым, так сказать, перестановкам. Наш уважаемый Николай Максимович не чувствует в себе сил далее трудиться на должности Первого вице-директора. Мы провожаем его на заслуженный отдых и благодарим за работу.
Все поднялись, зааплодировали. Генеральный вручил Первому кожаную папку с золотой дарственной надписью, и маленький конверт, где как все знали, была банковская карточка с крупной суммой. Николай Максимович не сел на своё место, а скромно устроился на боковом стуле.
– Наш Второй вице-директор, Алексей Петрович, изъявил желание остаться на своей должности, мы одобряем его решение. Итак, нам необходимо определить, кто станет Первым вице-директором. Я думаю, это должен быть молодой, энергичный, опытный, а главное, абсолютно преданный нам человек. Сегодня я имел удовольствие убедиться в том, что такой человек у нас есть. Господа, разрешите представить вам Первого вице-директора нашей компании Максименко Юрия Николаевича!
Ошеломлённый Юра поднялся и под аплодисменты сотрудников направился к своему новому месту. Генеральный пожал ему руку, слегка улыбнулся:
– Господин Максименко, поздравляю вас с вступлением в должность. До понедельника я даю вам возможность отдохнуть, а в восемь тридцать в понедельник жду у себя. Работы много, но я думаю, вы справитесь. Николай Максимович первые дни будет с вами, введет в курс дела…
… Юра отъехал от офиса метров сто и остановился у веранды открытого кафе. Вышел из машины, сел за столик, заказал коньяк, залпом выпил. Вот это да! Вот это поворот! Дальнейшие события в малом зале запомнились плохо: охранники уводили куда-то его бывшего шефа, Генеральный назначал новое руководство головного филиала… Как хорошо, что он воспользовался Олеговой программой!.. Юра стёр комбинацию из букв и цифр, зелёная рамка погасла. Набрал номер дочери.
– Оленька, привет! Ты знаешь, я таки выкрутился…
– Папка, я же говорила, что ты гений! Чем кончилось, остался замом, не понизили?
– Какой понизили! Я, дочурка, теперь Первый вице-директор…
– Оп-па… Я тихо офигеваю… Ну, понятно, у нашего папы такие неприятности… Это… ты как умудрился?
– Бери такси, Олька, и приезжай сюда, – он назвал адрес, – я тут выпил немного, так что сядешь за руль, отвезёшь меня куда-нибудь в злачное место, мы с тобой устроим шикарный ужин, и там, за кружкой коньяка, я тебе кое-что расскажу…
– Уже еду! Ну, папка, ну супермен!
Юра позвонил домой. Трубку схватили на втором гудке:
– Ой, Юрочка, я так волновалась! У тебя всё в порядке?
– В порядке, в порядке, всё закончилось даже лучше, чем я ожидал.
– Ой, правда? Как чудесненько! Так мы на Канары поедем?
– Поедешь сама, или Лариску свою возьмёшь, у меня много работы. Всё, давай, я занят, буду поздно, – он сморщился: ничего-то её, кроме Канар, в этой истории не зацепило!
Наконец, он набрал Олега.
– Спасибо, старик, твоя программка мне здорово помогла! – он в двух словах описал другу сегодняшние события, – В самый решительный момент я чётко знал, от кого чего ждать, только вот с шефом не ожидал, видно не дослушал тогда про его предательство, когда он мне всё высказывал, сильно шумело в трубке.
– А-а, я же говорил тебе – секретная программа, только для своих: «Виртуальный собеседник»! Ты код вводил? Зелёная рамка загоралась? Ну и всё! Ты слышал не слова своего собеседника, а его сокровенные мысли, выраженные словами!
– Вот-вот! Я тогда чётко понял, кто, так сказать, есть ху, и в семье и на работе. А шум, ты говорил…
– Ну да! Чем больше шум, тем неискреннее собеседник, в обычном режиме ты слышал бы от него прямо противоположное, а если всё слышно чётко – значит, говорит то, что думает. Ну, в общем, ладно, я программу снимаю, нельзя ею долго пользоваться.
– А мне уже не надо! Я теперь и так всё про всех знаю!
Он устало улыбнулся. Великая вещь – мобильная связь! Особенно её новейшие технологии!
Невыносимый женский характер
В маленьком зальчике дорогущего ресторана за столиком, накрытым не обильно, но очень богато, сидело двое мужчин лет пятидесяти. Один из них, пониже ростом, полноватый, крепко сбитый, был одет со вкусом, в дорогой костюм от известного кутюрье, бледно-голубую сорочку, носил очень хорошие кожаные туфли.
Гладко выбритый, с тёмно-каштановыми с проседью, красиво причёсанными волосами, на безымянном пальце – золотой перстень хорошей работы покалывал глаз тонким блеском небольшого бриллианта. Этот человек вёл себя сдержанно, говорил негромко, ухоженные руки спокойно лежали на столе, но видно было, что он рад встрече со своим собеседником, очевидно, старым другом.
Его собеседник, наоборот, говорил быстро, жестикулировал отчаянно. Был он высок ростом, кряжист, как минимум два дня небрит, рыжие волосы всклокочены. Однако, приглядевшись, можно было заметить, что одет он не хуже, а может, и лучше своего визави, просто его хорошая одежда скорее богемного, чем делового стиля, казалась дешёвой из-за помятости и пятен, а несколько перстней на толстых пальцах являли собой очень дорогой, но, увы, совершенно махровый китч.
Они выпили по рюмке «Хеннесси», и хорошо одетый мужчина сказал:
– Я очень рад, Витька, что тебя встретил, и ты, судя по всему, не бедствуешь. Но скажи мне, почему ты нигде не проявлялся?
– Ну не люблю я ваш интернет долбаный, и соцсети ваши… тем более, – пробурчал рыжий.
– Я искал вас и по старым адресам, и по всем этим сетям, – продолжал его собеседник, – но из нашей четвёрки нашёл только Вадика и Лёшку. То есть… Вообще говоря, нашёл я только Лёшку, а он рассказал мне, что Вадька умер три года назад…
– Как?! – воскликнул рыжий, – Вадька умер! Что с ним случилось?
– Спился. Не вписался в «новый порядок», как впрочем, и Лёшка. Но тому не дала спиться Юлька, большая умница, – поддерживала его, всегда была рядом, буквально за шкирку вытаскивала. А Вадькина Катя бросила его в самый трудный момент, тот потерял всё: работу, сбережения, жену… ну, и не выдержал…
Они подняли рюмки и, не чокаясь, выпили. Помолчали. Хорошо одетый продолжил свой рассказ:
– Лёшка, конечно, тоже был на грани, но… я же говорил, ему жена не дала утонуть, да и я его успел поддержать, сразу, как нашёл, устроил к себе в компанию на хорошую должность, сейчас вот будем его квартирный вопрос решать…