Справка о соответствии заявленных доходов расходам Ань Сючэя, чиновника первого ранга, главного архитектора, владеющего недвижимостью… там-то сям-то… на сумму… столько-то связок цяней, при жалованье – столько-то связок. Справка об имуществе всех родственников Ань Сючэя, с указанием их источников дохода, справка об имуществе трёх любовниц Ань Сючэя и двух его взрослых – внебрачных – детей…
Да-а… Серьёзные вещи! Из-за одной из таких справок Чу Янь едва не угробил Фаня! Видать, кто-то из чиновников на него надавил… или попросил… или сам Чу Янь решил оказать некую услугу некоему нужному человеку, в ожидании услуги ответной. Лжеремонтников нанял, самострел установил – на кабана словно. Не слишком ли сложно всё? Что, не мог как-нибудь попроще умертвить не в меру деятельного секретаря? А ведь и не мог! Тут такое положение, что, чем сложней, тем лучше – меньше подозрений.
– Близких друзей у него, кажется, нет, – старик-архивариус задумчиво почесал бородку. – Впрочем, может, я кое-что и упустил – пусть в судебном ведомстве поточнее проверят.
– Проверят, не сомневайтесь, – хохотнул князь. – За то и жалованье получают. Что там у вас ещё, кроме этих справок?
– Сведения о некоем Ване Ли, начальнике станции Цза-Инь на турфанской дороге. Это довольно далеко от Ицзин-Ай, в трёх днях пути. Сей Ван Ли погиб пять лет назад при странных обстоятельствах, скорее всего – его убили его же рабы, он как раз прикупил трёх отчаянных юных негодяев. Рабы потом сбежали, исе, как всегда, списали на разбойников.
– Трёх негодяев… – машинально повторил Баурджин.
Князю показалось, что вроде бы он как будто бы уже где-то что-то такое слышал. И слышал от кого-то из знакомых, какую-то подобную историю, либо часть её, определённо – слышал, да вот не обратил внимания и не очень запомнил – а чего загружать мозг всякой ерундой?
– Ван Ли… – нойон покачал головой. – А кто заказывал эту справку?
– Вы, господин наместник, – улыбнулся старик. – Ну, не лично, а через секретаря.
– Через секретаря? Фань! – Баурджин позвонил в колокольчик.
– Да, господин? – войдя, секретарь – в новом, по-летнему модном, одеянии ярко-красного шёлка – остановился у двери.
– Что ты там заказывал про какие-то ямские станции?
– Про ямские станции? – Фань недоуменно захлопал ресницами. – А позвольте взглянуть на документ?
Наместник кивнул архивариусу:
– Пусть глянет!
– Ммм… – судорожно всмотрелся в бумагу секретарь. – Ван Ли, Ван Ли… Ямская станция… Ван Ли… А! – вспомнив, Фань радостно закивал. – Ну как же – это ведь по вашей просьбе, господин.
– По моей?!
– Ну да, по вашей. Помнится, ещё по осени или зимой вы просили, по возможности, узнать хоть что-нибудь о некоем Лине Ханьцзы – богатейшем торговце и ростовщике!
– Линь Ханьцзы? – Баурджин качнул головой. – Вроде бы что-то такое припоминаю. Но при чём тут какой-то Ван Ли?
– Ван Ли – так стали звать Линя Ханьцзы после того, как он развёлся с молодою женой, сменил имя и навсегда покинул город, – добросовестно пояснил Фань. – Вот я и направил запрос. Ха! Интересно, оказывается, его убили. А незадолго до смерти он купил трёх десятилетних мальчиков… Причём, насколько я помню, Линь Ханьцзы в молодости был изрядным женолюбом, попросту говоря – бабником. Тогда зачем ему мальчики – не могу понять?
– Может, старый стал? – усмехнулся князь. – Заскучал, да мало ли.
– Заскучал? Это на «яме»-то, господин?! – секретарь удивлённо вытаращил глаза. – Не то это местечко, чтобы скучать – постоянно люди. Хотя… зимой, наверное, всё-таки и там скучновато. Вот и купил мальчиков, так, по случаю – ведь не специально же он за ними куда-то ездил?
– Линь Ханьцзы, Линь Ханьцзы… – почти не слушая Фаня, лихорадочно вспоминал Баурджин. – И с чего бы это я про него спрашивал? Подожди-ка! Здесь сказано – он развёлся. А как звали жену?
– Некая Турчинай, личность в городе вполне известная, – подсказал архивариус. – Это ты, господин Фань, в силу своей молодости, можешь того не помнить – а ведь история их развода была громкой, скандальной, можно сказать даже.
– Турчинай! Вдова Турчинай! – наконец, вспомнил князь. – Ну конечно же!
– Так ведь бывает и часто, – старик Сань Канжу явно был рад вспомнить то давнее происшествие. – Молодая девушка из хорошей, но бедной семьи, вышла замуж за немолодого уже богача. Тот уехал с караваном и вдруг как-то неожиданно вернулся…
– Прям как в анекдоте! – засмеялся Баурджин. – Вернулся муж из командировки… Да-да, ничего не меняется в этом мире – всё всегда так и происходит. А и нечего старикам брать себе слишком молодых жён!
Архивариус прямо воссиял лицом:
– Золотые слова, господин наместник! Вот и я говорю – ничего хорошего из подобного брака не выйдет, одно непотребство. В общем, вернулся наш богач домой, а молодая жёнушка – аж сразу с тремя!
– С тремя?! – неприятно удивился нойон.
– С тремя. Вот срам-то! Развели их быстро, по обоюдным искам. Линь Ханьцзы обвинил свою молодую супругу в распутстве и непочтении к мужу, а та его – в оставлении её на срок более трёх месяцев, что, по всем законам, также является весьма веской причиной для развода. Жёнушка отсудила дом, а вот денег – не очень-то много, по крайней мере все тогда судачили, что маловато ей и досталось.
– Так и сам Линь Ханьцзы, сменив имя на Ван Ли, жил вполне скромно, – добавил Фань. – А после его смерти случайно ничего не было найдено?
– Совсем ничего, – Сань Канжу покачал головой. – Так, какие-то крохи. А ведь этот Линь Ханьцзы был жутко богат!
– Значит, куда-то всё спрятал! – азартно промолвил Фань. – А не нашли – потому что плохо искали. Ведь наверняка искали! Та же Турчинай – ну не могла не искать!
Турчинай…
Баурджин вдруг подумал, что уже давненько не навещал салон весёлой и гостеприимной вдовицы. Не навещал… Кстати, что касается денег покойного мужа, так она их точно не нашла – в доме-то, честно сказать, бедновато, непохоже на особую роскошь.
Турчинай…
– Фань! – простившись с архивариусом, позвал князь. – Распорядись, чтоб заложили коляску.
К утопающему в цветах и яблонях особняку Турчинай Баурджин подскочил с размахом и шиком: чёрная лаковая двуколка, чистошёлковый балдахин, голубой, словно высокое летнее небо, обитые мягкой белой кожей сиденья, позолоченные спицы колёс. А кони? Что это были за кони! Запряжённая цугом шестёрка потрясающе красивых вороных! Пожалуй, и сам Будённый не отказался бы от таких коней!
Увидав вальяжно шествующего князя, слуги проворно распахнули ворота и бегом бросились к госпоже с докладом. Турчинай спустилась навстречу гостю с галереи – утончённо-красивая, словно изящная фарфоровая кукла. Длинный бежевый халат с широкими шёлковым поясом был заткан красными и голубыми цветами, в высокой причёске торчали золотые – с рубинами – шпильки. Чей-то подарок? Или осталось на память от бывшего мужа? Точнее сказать – от покойного мужа. Что же она ещё раз не вышла замуж, ведь такая красавица?! Или просто решила наслаждаться свободой?
– О, господин мой! – Турчинай, как всегда, пахла жасмином. – Какая радость заглянула в мой дом! Ну наконец-то!
Порывисто подбежав, князь нежно взял женщину за руку:
– Турчинай… Поверь, я не мог прийти раньше. Просто не мог.
– Знаю, знаю! – вдова погрозила пальцем. – Все государственные дела.
– А как там наш зимний сад? – хитро повёл подбородком князь. – Он, поди, уже – летний?
– О, нет, нет! В сад мы пойдём чуть позже, – Турчинай смеялась так ласково и мило, что как-то совсем не верилось в то, что о ней рассказывали. – Сейчас же попрошу на задний двор – у меня там собралось общество, очень приличные люди. Да ты их всех знаешь!
– Общество на заднем дворе? Ха! Я с удовольствием пообщаюсь со всеми, душа моя!
Задний двор особняка Турчинай больше напоминал благоухающий сад! Нежные мимозы, фиалки, декоративные папоротники, акации и, конечно же, розы. Через весь двор протекал неширокий ручей, в русле которого, однако, был насыпан искусственный островок, напротив которого, на левом берегу, располагалась обширнейшая беседка – на редкость изящная ажурная конструкция под золотисто-зелёной загнутой крышей. В беседке, за большим круглым столом, как раз и собралось общество, прочем, и на островке, на лёгком переносном креслице, с грустной улыбкою восседал задумчивого вида мужчина с чёрной бородкой и длинными нечёсаными патлами непризнанного поэта – этакий команданте Эрнесто. Шагах в десяти позади него, вверх по течению ручья, стояли три прелестные юные девы, богато одетые, весёлые, уж точно не наложницы, не танцовщицы и не служанки – чьи-то жёны, дочери или невесты.
– Готовьтесь, господин, Тань! – при появлении Баурджина хором прокричали девушки, пуская по течению небольшой бумажный кораблик.
быстро пробубнив, «команданте» наклонился, поймав руками кораблик. И тут же докончил фразу:
…лесов и равнин.
– Нечестно! Нечестно! – хором закричали прелестницы. – Не успели, не успели до конца прочитать!
– Да как же не успел, девы? – «Эрнесто» засмеялся неожиданно густым басом. – Мы ж так с вами и договаривались…
– Нет, не так! Не так! Так вот вы какой обманщик, господин Тань!
– Девушки! Господа! – подойдя ближе к беседке, громко воскликнула Турчинай. – Посмотрите-ка, кто к нам пожаловал?!
– Господин наместник! – народ высыпал из беседки и приветствовал нового гостя почтительными поклонами. – Как мы рады вас видеть здесь! Поиграйте с нами в поэтические расклады? Или лучше в мяч?
– Да-да, лучше в мяч! – три грации захлопали в ладоши. Ай, какие зайчики! – В мяч, в мяч, в мяч! Вот и наш поэт, господин Тань, тоже пойдёт играть, хватит уже тут сидеть.