– Правильно, – одобрительно кивнул нойон. – Значит, всегда, каждый день – вы здесь.
– Здесь, господин.
– А как же так вышло, что в одно время – не так уж и давно – вас тут не было?
– А! – вспомнил вдруг кто-то из ребят. – Это вы про тот день говорите, когда тут одного старика убили. Застрелили из самострела небольшой такой стрелкой!
– Ух, и кровищи же было! Его ведь стражники ловили, этого старика. Говорят, они и убили. Мы-то сами уже после прибежали – на драку смотрели. Ух и славная же была драка! Двое больших ребят дрались, орали – на весь сад.
– Так-так, – заинтересовался князь. – И что за ребята?
– Незнакомые. Да нас про них уже спрашивал один лупоглазый парень.
– Какой-какой? Лупоглазый, с такими красными оттопыренными ушами. Всё про деревню свою рассказывал.
Баурджин не выдержал и, махнув рукой, засмеялся. Ишь ты, Жэнь-то, оказывается, давно этот следок нащупал. Интересно, что узнал? Вот и вызвать.
Они вернулись во дворец к вечеру. В приёмной уже дожидался Инь Шаньзей, нетерпеливо прохаживаясь от стены к окну. Секретарь Фань находился тут же, на своём месте за столиком. Как всегда – подтянутый, вежливый, аккуратный… Хм… «Свежий ветер»! Баурджину вдруг захотелось спросить секретаря в лоб, вот так, сразу, безо всякой предварительной подготовки. Но сдержался, покосившись на следователя – тот ведь явно не просто так пришёл.
Не просто так!
– Ещё одно письмо, господин наместник! – понизив голос, Инь Шаньзей вытащил из-за пазухи сложенный вдвое листок.
– «Уважаемый господин, имя „Свежего ветра“ – Фань Чюлянь. Сегодня он должен убить наместника. Если вы обыщете его стол, найдёте арбалет с отравленной стрелою».
– Ну ничего ж себе! – прочитав послание, присвистнул нойон. – А что, Инь, пойдём, глянем?
– Для вас это может быть опасно. Да и вдруг Фань убежит?
– Не убежит, я предупредил Ху Мэньцзаня и Керачу-джэвэ.
Переглянувшись, они вышли в приёмную и быстро направились к столу секретаря. Фань, побледнев, вскочил – видно, обо всём догадался.
– А ну, показывай, что спрятано у тебя под столом? – положив руку на рукоять трофейного нагана, глухо осведомился князь. – Нет, постой, лучше мы сами посмотрим. Только предупреждаю, без фокусов!
– Фокусы показывают на улицах простолюдины, – гордо вскинул голову секретарь. – А я всё же к таковым не отношусь.
– Ого! – пошарив под столом, Баурджин вытащил из груды бумаг маленький изящный арбалет. Настороженный, с небольшой стальной стрелкой. – Ну? И что это?
– Самострел, – пожав плечами, усмехнулся Фань.
Баурджин даже зауважал подобную выдержку! Усмехнулся:
– Вижу, что самострел. Для кого приготовлен?
– Для вас, господин наместник, – секретарь не стал отнекиваться, и это тоже понравилось князю. Видать, этот парень предпочитал позору унижения смерть.
– Так-так, для меня, значит…
Фань неожиданно улыбнулся:
– Мне поручено вас убить, господин, если вы не примете наши условия.
– Ваши условия? А кто это – «ваши»?
– Вы знаете их всех, – секретарь ничуть не терял самообладания, лишь немножко, самую чуточку, побледнел, да на лбу его выступили маленькие капельки пота. – Что же касается условий – я уполномочен их вам сообщить.
Наместник усмехнулся, скрестив на груди руки:
– Уполномочен? Кем?
– Представителями высшей знати. Не всеми. Только теми, кому не безразлична судьба нашего народа и родины.
– О как! – присвистнул нойон. – Судьба народа и родины. Высокий штиль, ититна мать! Ну давай, излагай свои условия, любопытно будет послушать. А? – обернувшись, Баурджин подмигнул следователю и сотнику.
– Может быть, мы пройдём в ваш кабинет, господин наместник?
– Что ж, пройдём.
– И попрошу разрешения захватить туда же мою суму.
– Ага. Там у тебя мина или ядовитая змея, – хохотнув, князь махнул рукою. – Захвати, Ху.
Сотник послушно взял висевшую на стуле заплечную сумку.
Войдя в кабинет, Баурджин уселся за стол и вопросительно посмотрел на Фаня:
– Ну? Какие ваши условия?
– Вы должны отказаться от сана наместника, – отчётливо произнёс секретарь. – И принять иную должность.
– Какую же? Младшего конюха?
– Нет, не конюха… Позвольте суму?
– Дайте ему!
– Нет, не конюхом. Вот! – Фань быстро извлёк наружу сияющую золотом диадему, украшенную рубинами и изумрудами.
– Ничего себе, хреновина! – грубо, но точно, выразил всеобщее удивление сотник Ху Мэньцзань.
– Это не хреновина, это венец династии правителей тангутов! – торжественно произнёс Фань. – Вы должны стать нашим государем, господин Бао Чжи! Не только правителем Ицзин-Ай, но и всего нашего государства.
Глава 16ЖАДНОСТЬ И КРОВЬАвгуст – сентябрь 1217 г. Ицзин-Ай
Кто эти люди и родом откуда?
Им двадцати ещё нет.
Баурджин дал своё согласие стать государем. В конце концов, именно об этом он и думал всё последнее время. Заговорщики – самые знатные и влиятельные люди города – явились в тот же день, вызванные Фанем, и даже не пытались скрыть своей радости. Как Сиань Цо в своём ведомстве, так и Баурджин во власти, судя по всему, устраивал всех. Что ж, иметь такую поддержку – это неплохо. Но взять власть в свои руки – это одно, а вот удержать её – совсем другое. И здесь нужно было, хорошо подумав, создать свою тайную сеть осведомителей и шпионов в этих самых вот высших кругах. Перетащить на свою сторону Фаня – похоже, парень вполне искренне впал в истерику после того, как его миссия завершилась столь удачно.
Впрочем, у князя всё ж таки оставались некоторые сомнения, нет, не насчёт Фаня, насчёт власти. Был ведь ещё и некий Цзунь Сян, тоже не так давно провозглашённый властелином Си-Ся. А сейчас Ицзин-Ай становился очагом сепаратизма.
– Цзунь Сян не начнёт войну, – придя в себя, вдруг заявил секретарь. – Он слишком слаб и зависим.
Баурджин усмехнулся и погладил бородку:
– Я тоже так полагаю. Думаю, Чингисхан и Угедей окажут нам всяческую поддержку.
– О! Я тоже размышлял об этом! – истово воскликнул юноша. – При дворе Чингисхана есть человек, пользующийся большим уважением всей тангутской знати…
– Ты говоришь о Елюе Чуцае, Фань?
Секретарь удивлённо округлил глаза:
– Вы его знаете?
– Знаком. И, полагаю, он нам поможет.
– Да-да, конечно, поможет, ведь мы давно поддерживали с ним связь, и…
Баурджин еле сдержал смех: ну, конечно, Елюй Чуцай будет на стороне нового властелина – это ведь во многом его собственная идея, и идея Шиги-Кутуку. И тому, и другому Чингисхан верит, другое дело, что он может поручить принять решение своему наследнику – властелину центрального улуса. Если им станет – а, может, и стал уже? – Угедей – то никаких проблем не будет. А вот если Толуй или, скажем, Джучи… Ладно, подождём, посмотрим. А вообще, наверное, стоит направить Угедею небольшой, но боеспособный отряд. Так, на всякий случай.
– Хорошее оружие, – Баурджин с искренним восхищением разглядывал арбалет.
Маленький, изящный, словно дорогая игрушка.
– Здесь особая сталь, – охотно пояснил секретарь. – И довольно сложный механизм – видите эти колёсики, пружину?
Князь вдруг расхохотался:
– Да уж, не хуже, чем в браунинге!
– В чём, господин?
– Сунский? – игнорировав вопрос, Баурджин кивнул на арбалет.
Фань пожал плечами:
– Почему сунский – наш! В западной части города есть одна мастерская. О, оружейник Эрнай-чи великий мастер! И работу свою ценит, берёт недёшево… Осторожнее со стрелой, господин.
– Знаю, она отравлена.
– Яд уже разложился – он не очень стоек. Просто можете порезаться – остриё заточено с двух сторон, словно меч или кинжал. Ой! – Фань вдруг насторожился. – Слышите чей-то голос в приёмной? Кто-то пришёл. Я пойду, посмотрю?
– Давай, – разрешил нойон.
Он, конечно, хорошо понимал, что Фань исполняет – и всегда исполнял – роль некоего соглядатая в пользу местной знати, однако – лучше знакомый шпион, чем неизвестный. К тому же секретарь был юношей искренним и умным – и Баурджин рассчитывал со временем полностью перетянуть его на свою сторону.
– К вам господин Инь Шаньзей вместе с господином Жэнем, государь! – вернувшись, почтительно доложил Фань.
Ну да, следователь, в общем-то, и должен был явиться с докладом. Интересно, а Жэнь с ним каким боком? Надо бы убрать арбалет со стола – Жэнь вполне может споткнуться, свалиться, пораниться вот этой вот стрелой…
Войдя, посетители поклонились. Нет, на этот раз Жэнь Сужень никакого разгрома не учинил. Может быть – пока?
– Есть новости, князь! – дождавшись, когда Фань уйдёт, коротко доложил Инь Шаньзей.
– Говори!
– Ещё одно странное убийство. У реки, в камышах, найдёт труп юноши, судя по одежде – бродяги. Со спины срезана кожа.
– Что?! – возбуждённо воскликнул нойон. – Опять! Едем, посмотрим.
– Да, господин, – следователь поклонился. – Но вот ещё мой помощник хотел кое-что доложить.
– Доложишь по пути, Жэнь! Что ты так смотришь на арбалет?
– А можно взглянуть на него поближе, господин?
– Э, нет! Ещё поранишься. Впрочем, смотри из моих рук.
Ещё больше вылупив глаза, парень внимательно осмотрел оружие.
– Ну? – Баурджин нетерпеливо покусал губу. – Что-нибудь высмотрел?
– Интересная какая штука. И стрела тоже очень интересная. Такие стрелы только к подобному самострелу и подходят. Вот, в нашей деревне похожий случай был, нет, не с арбалетом, с плугом…
– Идём, идём, Жэнь, – князь набросил на плечи синий дорожный плащ. – По дороге расскажешь.
Намётом выехав из ворот дворца, небольшой отряд всадников сразу повернул к реке.
Убитый был молод и тощ. Спутанные, мокрые от воды волосы, бледная кожа. Со спины, как раз меж лопатками, аккуратно срезай кусок.