– Всё, закончили, – скомандовал Баурджин. – Уходим.
Небольшой отряд быстро поднялся к устью оврага. Нойон остановился, пропустив всех вперёд, бросил взгляд на урочище… Красиво! Что и говорить, красиво. Огромный овраг, с поросшими густыми кустами склонами, каменистые берега ручья, болотце с пушистыми камышами, утки. Настрелять, что ли, к обеду? Послать воинов – всё равно отдыхать здесь до завтрашнего утра.
Чу!
Показалось вдруг – там, внизу, за камнями, что-то блеснуло! Словно бы огромный кусок золота… Баурджин прищурил глаза. Нет! Это солнце отражалось в ручье.
– Кое-что нашёл, господин! – начальник стражи почтительно протянул князю… длинный светлый волос. – Видать, здесь проходили лошади.
Баурджин машинально подёргал находку и насторожился:
– А волос-то вовсе не лошадиный, человеческий!
Женский… Сердце вещало – женский. Светлый, блестящий… золотой.
Нойон снова обернулся. И снова показалось, будто что-то блеснуло… нет, не ручей… Что это – золотой гэр? И не его ли хозяйка – златовласая красавица Кералан-дара оставила этот волос? Кералан-Дара… Юрта из золотой парчи… Как давно это было! Лет двадцать назад, на севере, в далёких найманских горах… А было ли?
В ручье плавилось солнце. Баурджин ещё постоял немного, полюбовался пейзажем и, вздохнув, неспешно побрёл к своим. В большом котле над костром уже булькало аппетитное варево.
А ночью пленники убежали! Все трое… Правда, стражник вовремя поднял тревогу, и Керачу-джэвэ стрелой взметнулся в седло.
– Я притащу их за волосы, можешь не сомневаться, князь!
Баурджин задумчиво усмехнулся:
– Ты хочешь их поймать? Зачем?
Начальник стражи чуть из седла не выпал.
– Так что, не ловить?
– Нет, – нойон покачал головой. – Не надо. Пусть себе бегут – зачем нам лишня обуза? К тому же… Этот мальчик, Кижи-Чинай, думаю, вскоре объявится в Изцин-Ай. Пусть.
Глава 3ДОРОГУ УКРАЛИОсень 1216 г. Ицзин-Ай
Когда б я стал писать её портрет,
К искусственности не прибег бы, нет!
Дорогу украли! Вот, гады, до чего докатилися – вот она должна быть, дорога, и по всем документам значится, что есть, а на самом-то деле – накось, выкуси! И ладно бы дорожное покрытие вместе с песком да щебнем унесли тайно ночью лихие людишки – нет, е, дорогу-то, даже и строить не начинали! Ни котлован не выкопали, ни щебень с песком не завезли – он, песок-то, ещё не каждый на дорогу пойдёт, хоть и кажется, что песка вокруг много – пустыня-то совсем рядом. В общем, не было ничего – одни кусты, пожухлая травка, да обломки разбитого тележного колеса, угодившего в одну из многочисленных ям. Да! Ещё колея была – ух, и грязища! – пользовались этим путём, и дорога-то нужна, нужна была, голубушка, ох как нужна!
По требованию Баурджина один из стражников остановил проезжавшего мимо возчика.
– Да, господин? Чем могу помочь? – увидав столь важного вельможу в алом шёлковом халате, расшитом золотыми драконами и собольей накидке, возчик бросил свою телегу и живенько подбежал ближе, пав ниц возле копыт Баурджинова коня.
– Ну-ну, хватит валяться, – добродушно ухмыльнулся князь. – Поднимайся да отвечай – кто таков будешь?
– Я? – возчик – юркий, небольшого ростика, мужичок с обычным крестьянским лицом, морщинистым и грубым – очумело замотал головой. – Видит Бог, господин, я ничего такого не делал!
– Бог? Ты веруешь в Будду?
– Да, господин. Это ведь не запрещено.
– Так кто ты?
– Моё имя Чэнь Синь, господин, я возчик…
– Вижу, что возчик!
– Вожу вот, глину в город – по мастерским.
– Вот как? – усмехнулся нойон. – Глину, значит. А где берёшь?
– Да в нескольких ли к северу.
В нескольких ли… Насколько помнил князь, «ли» – это чуть больше полкилометра, значит, глину этот Чэнь Синь возил километра за два-три, а то и больше.
– А что, Чэнь Синь, нелегко, небось, тебе приходится? Экая грязища кругом, дороги-то нет!
– Да уж, – улыбаясь, закланялся возчик. – Кабы была дорога, так куда как лучше б сталось. И не только мне, купцам тоже – тот ведь прямой путь на тракт к Турфану и дальше.
– Значит, нужна дорога-то?
– Ох как нужна, господин!
Отпустив возчика, Баурджин сплюнул и раздражённо хлестнул плетью по крупу коня. Нет, не здесь нужно искать концы пропавшей дороги – в городе! Именно там, в тиши учреждений и ведомств, битком набитыми учёнейшими чиновниками-шэньши. Ведь ясно – это кто-то из них украл дорогу, точнее сказать – присвоил выделенные на неё средства и материалы. Присвоил нагло, не очень-то и чинясь – а по всем бумагам дорога значилась! Ну, молодцы… Это ж надо – целую дорогу украсть! Салтыков-Щедрин отдыхает.
– Ничего, – сворачивая к городу, шептал про себя Баурджин. – Доберусь я до вас, господа чиновные ворюги, ох, доберусь! Давно пора во всех ведомствах провести хар-рошую чистку, да всех воров – к ногтю, к ногтю, к ногтю! На лесоповал! Нет, на лесоповал не выйдет – леса-то поблизости нет… Значит – на песчаный карьер! Или в самую глубокую и вонючую яму, где всем казнокрадам и место.
Распалённый, князь въехал в северные ворота, не обращая никакого внимания на вытянувшую при виде «господина наместника» стражу, на кланявшихся людей, ну чудесную красоту города, вытянутого, в подражанье сунцам, с востока на запад и поделённого главными улицами на четыре основных квартала. Баурджин помнил, как назывались такие кварталы в Ляояне – Красной птицы, Белого тигра, Черепахи и тому подобное. Наверное, и здесь они точно так называются. Вообще же, Ицзин-Ай был городом густонаселённым, богатым и хорошо укреплённым. Высокие крепостные стены протяжённостью около десяти ли, окружали весь город, кроме того, в северной его части имелась крепость, выстроенная на особой террасе и тоже, естественно, окружённая стенами. В крепости и располагался дворец наместника и основные ведомства, а, кроме того, и центральная пагода – большинство жителей Ицзин-Ай были буддистами. Кроме пагод – по-китайски изящных, лёгких, с загнутыми золотистыми крышами, в западной городе ещё имелось два буддистских монастыря, в одном из которых, если верить преданию, лет шестьсот тому назад выступал с проповедями знаменитый монах и путешественник Сюань Цзан. В каком именно их храмов он выступал, в те давние времена точно зафиксировано не было, а потому оба настоятеля наперебой утверждали – что именно у них.
В принципе, вопросы религии наместника пока интересовали мало – не до того было. Тут бы с городским хозяйством разобраться, где вор на воре сидит, и сам чёрт ногу сломит. Проехав в центральные ворота крепости, погруженный в свои мысли нойон рассеянно кивнул часовым и, спешившись, поднялся во дворец по высокому резному крыльцу с лаковыми перилами и балюстрадой из точёного дерева. Дворец был сложен надёжно, и внешние его ворота – дубовые, обитые сталью – могли бы запросто выдержать удар любого тарана. Подобные же двери имелись и в дворцовых покоях, и лишь только некоторые были устроены на китайский манер – раздвижные, обтянутые промасленной толстой бумагой с красивыми иероглифическими надписями – пожеланиями удачи и счастья. Баурджин когда-то и сам баловался каллиграфией, а потому давно уже оценил и красоту рисунка, и изящество стиля.
Сбросив на руки слуг соболью накидку, Баурджин случайно задел рукой серебряный колокольчик. И сей же миг, радостно гомоня, в покои вбежал и девушки! Штук десять, а то и больше, и – одна другой краше! Все в одинаковых шальварах из тонкого зелёного шёлка, в алых атласных жилеточках, оставляющих обнажёнными пупки. Китаянки… нет, есть и тангутки – лучистоглазые, улыбчивые. Впрочем, они все здесь улыбчивые, только вот явно не к месту явились.
Подавив усмешку, Баурджин бросил строгий взгляд на управителя дворца Чу Яня – высокого сутулого старика, седовласого, с длинной узкой бородкой:
– Это что ещё за детский сад?
– Твои наложницы, господин! – с достоинством поклонился мажордом.
– Ага, наложницы, вот как? – наместник саркастически хмыкнул. – А я что, их звал?
– Звали, господин. Вы случайно задели колокольчик, вот они и пришли.
– Пришли… Лучше бы явился кто другой! Архитектор или дорожный мастер. А эти девочки… Что, они разбираются в строительстве и ремонте дорог?
Чу Янь снова поклонился:
– Не думаю, мой господин.
Баурджин недовольно поморщился:
– И вообще, откуда они здесь взялись? Остались от прежнего хозяина, ставленника Цзунь Сяна? Нет, конечно, Цзунь Сян в настоящий момент – наш союзник, но это ещё не повод для того, чтобы пользоваться наложницами его людей! Кстати, не думаю, чтоб он был доволен моим появлениям здесь. Ну, что стоите?
Князь обвёл застывших в страхе девчонок долгим насмешливым взглядом:
– Пошли прочь, некогда сейчас с вами.
Молча поклонившись, наложницы попятились к выходу…
А вот та – ничего, – машинально отметил нойон. И – та. И вон та, крайняя. Волосы какие пушистые, довольно миленькая, да, пожалуй, да… Впрочем, сейчас и впрямь пока не до них.
– Прочь, прочь!
Мажордом как-то странно посмотрел на князя и быстро подавил улыбку.
– Вот что, Чу Янь, – обернулся наместник. – Пригласите на завтра какого-нибудь знающего архитектора и строителя дорог. Найдутся такие в городе?
Мажордом поклонился:
– О, да, господин. Прикажете накрывать стол к обеду?
– Прикажу подать обед сюда, – хохотнул Баурджин. – И без всяких церемоний. Заодно просмотрю бумаги – вон их на столе, целый ворох!
– Все как вы и просили, господин наместник, – Чу Янь почтительно улыбнулся. – Финансовые отчёты о доходах и расходах городской казны за последние три месяца, схема городской канализации и водопровода, а так же месторасположение фонтанов и колодцев, государственный помечены красной тушью, принадлежащие частным лицам – синей. Так же – вот, сверху – проекты ваших распоряжений относительно приговорённых к смерти преступников.