только должен тебя доставить.
— Ну, тогда удачи тебе.
— Легко говорить, когда у тебя в руке пистолет, направленный мне в лицо, — сказал парень.
Ричер покачал головой, глядя в темноту.
— Легко сказать в любое время, — поправил он громилу.
Потом отступил на шаг и убрал пистолет в карман. Теперь он стоял с пустыми руками, расставив ладони в стороны.
— Вот так, — сказал Ричер. — Теперь ты можешь меня куда-нибудь отвести.
Парень не шевелился. Он был на пять дюймов ниже, проигрывал фунтов тридцать в весе и почти фут в длине рук. Очевидно, он не был вооружен, в противном случае уже достал бы оружие. Очевидно, он все еще не принял решения — его смущал взгляд Ричера, спокойный, немного веселый и слегка отвязанный, но одновременно взгляд хищника. Ему не очень хотелось связываться с таким противником.
— Может быть, мы сумеем попасть в нужное место другим путем, — сказал Ричер.
— Как?
— Дай мне свой телефон; скажи боссу, чтобы он мне на него позвонил. Я сообщу ему, кто я такой. Личные контакты всегда предпочтительнее.
— Я не могу отдать тебе телефон, — заявил албанец.
— Я все равно его возьму, — сказал Ричер. — Так что тебе выбирать.
Взгляд. Ровный, спокойный, веселый, взгляд отвязанного хищника.
— Ладно, — сказал громила.
— Достань и положи телефон на тротуар, — велел ему Ричер.
Тот так и сделал.
— А теперь повернись и беги отсюда со всех ног.
Он так и сделал — побежал, как тяжелоатлет, и очень скоро скрылся в темноте. Звук его шагов еще долго доносился до Ричера, хотя он сам давно исчез из вида. Джек слушал до тех пор, пока полностью не восстановилась тишина. Потом поднял телефон и пошел дальше.
В трех кварталах от дома Бартона Ричер снял куртку, сложил ее несколько раз так, что получился квадрат, затем скрутил в трубку и засунул ее за ржавый почтовый ящик, висевший на одноэтажном офисном здании с заколоченными окнами и обшивкой, поврежденной пожаром. Оставшуюся часть пути он прошел в одной футболке. Ночной воздух был прохладным, все еще стояла весна, и до лета оставалось довольно много времени.
Хоган ждал его в коридоре у входа. Барабанщик. В прошлом морской пехотинец, который в данный момент наслаждался контролем над мелодиями своей жизни.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Ты беспокоился? — поинтересовался в ответ Ричер.
— Профессиональное любопытство.
— Я не играл вместе с «Роллинг стоунз».
— Я имел в виду мою предыдущую профессию.
— Цель достигнута.
— И в чем она состояла?
— Я хотел получить телефон украинцев. Очевидно, они регулярно обмениваются сообщениями. Я решил, что смогу изучить их и выяснить, каково состояние наших дел. Может быть, они упомянут Труленко и я сумею вызвать у них панику и заставить перевезти его в другое место. И тогда наступит момент, когда шансы будут максимальными.
Эбби спустилась по лестнице. Все еще одетая.
— Привет, — сказала она.
— И тебе привет, — ответил Ричер.
— Я все слышала. Хороший план. Вот только они могут «убить» телефон удаленно. И тогда ты не будешь слышать их, а они — тебя.
— Я очень тщательно выбрал парня, у которого забрал телефон. Он относительно компетентен. Следовательно, пользуется некоторым доверием. Может быть, занимает неплохое положение. Вот почему он вряд ли призна́ется, что я отобрал у него карманные деньги. Он выглядел немного смущенным. И определенно не станет сразу докладывать о своей потере. Это вопрос гордости. Я думаю, что у меня есть по меньшей мере несколько часов.
— Хорошо, твой план выглядит безупречным, — сказала Эбби.
— Вот только я плохо разбираюсь в телефонах, — признался Ричер. — Там может быть меню. И всякие кнопки, которые следует нажимать. Я могу что-то стереть по ошибке.
— Ладно, покажи его мне.
— И даже если я ничего не сотру по ошибке, послания, скорее всего, будут на украинском языке, и я не смогу прочесть их без Интернета. А я не слишком хорошо разбираюсь в компьютерах.
— Это будет вторым шагом. Но начать нужно с телефона. Давай я посмотрю.
— Я не стал брать его сюда. Парень из «Линкольна» сказал, что телефон можно отследить. Я не хочу, чтобы через пять минут кто-нибудь постучал в нашу дверь.
— И где же он?
— Я его спрятал в трех кварталах отсюда. Решил, что этого будет достаточно. Площадь в пи раз больше квадрата радиуса. Им придется обыскать круг, в котором тридцать кварталов. Они даже не будут пытаться.
— Хорошо, — сказала Эбби, — пойдем и посмотрим.
— Кроме того, у меня есть албанский телефон. Он ко мне попал почти случайно. Но в результате похожей сделки. Я хочу прочитать, что в нем написано. Может быть, удастся понять, почему они так на меня разозлились.
— А они разозлились?
— Они послали за мной своего человека. Им нужно знать, кто я такой.
— Ну, это может быть самым обычным делом. Ты новый человек в городе. А они любят быть в курсе.
— Может быть, — не стал спорить Ричер.
— Есть кое-кто, с кем вам стоит поговорить, — вмешался Хоган.
— Кто?
— Он иногда приходит играть с нами. Пехота, как ты.
— Армия?
— Да, они олицетворяют армию, но это еще не морская пехота, — заявил Хоган.
— Как морская пехота олицетворяет мускулы, а разума от них никто не ждет, — сказал Ричер.
— Человек, о котором я говорю, знает несколько языков прежних коммунистических стран, — ответил Хоган. — Он был командиром роты в то время. Кроме того, хорошо знаком с тем, что происходит в городе. Он может помочь. Или хотя бы оказаться полезным. В особенности с языками. Нельзя рассчитывать на компьютерный перевод. Только не в таких вещах. Если хочешь, я могу ему позвонить.
— А ты хорошо его знаешь?
— Он надежный. И у него отличный музыкальный вкус.
— Ты ему доверяешь?
— Насколько я могу доверять пехотинцу, который не играет на ударных.
— Ладно, — Ричер кивнул. — Позвони ему. Хуже не будет.
Они с Эбби вышли в неподвижную ночь, а Хоган, оставшийся в коридоре, стал набирать номер на своем телефоне.
Глава 25
Ричер и Эбби прошли три квартала кружным путем. Если телефоны действительно отслеживали, их могли уже найти там, где Ричер их спрятал, и установить за тайником слежку. Оба понимали, что нужно действовать осторожно, насколько это возможно, — впрочем, особого выбора у них не оставалось. Вокруг лежали тени, полно переулков и темных дверных проемов, а два из каждых трех уличных фонарей были разбиты. Полно подходящих мест для скрытого наблюдения.
Ричер издали увидел ржавый почтовый ящик, который находился посередине следующего квартала.
— Сделай вид, что мы о чем-то увлеченно разговариваем; возле почтового ящика остановимся, будто бы чтобы решить особенно важный вопрос.
— Ладно, — сказала Эбби. — А что потом?
— А потом мы полностью проигнорируем почтовый ящик и пойдем дальше. Только отходить будем очень тихо и медленно.
— Прямо настоящий разговор? Или достаточно просто шевелить губами, как в немом кино?
— Может быть, шепотом. Словно речь идет о секретной информации.
— И когда начинать?
— Прямо сейчас. Продолжай идти. Не замедляй шаг.
— И о чем ты хочешь пошептаться?
— О чем угодно; можешь говорить все, что придет тебе в голову.
— Ты серьезно? — удивилась Эбби. — Возможно, мы идем навстречу опасности. Только об этом я и могу думать.
— Ты мне говорила, что хочешь каждый день совершать что-нибудь такое, что тебя пугает, — напомнил Ричер.
— Я уже давно выполнила свою норму.
— И всякий раз тебе удавалось уцелеть.
— Мы можем оказаться под огнем.
— Они не станут в меня стрелять, — заверил ее Ричер. — Они хотят задать вопросы.
— Ты совершенно уверен?
— Вопрос психодинамики. Как в театре. Это не из тех вещей, на которые можно ответить «да» или «нет».
Почтовый ящик приближался.
— Приготовься остановиться, — прошептал Ричер.
— И превратиться в неподвижную цель? — прошептала в ответ Эбби.
— Только до тех пор, пока мы не закончим большое воображаемое обсуждение. Потом двинемся дальше. Но очень тихо. Хорошо?
Ричер остановился.
Эбби остановилась.
— Какого рода воображаемое обсуждение? — спросила она.
— То, о чем ты думаешь.
Эбби немного помолчала.
— Нет, — заговорила она наконец. — Я не хочу рассказывать, что у меня сейчас на уме. Пока нет. Таково мое утверждение.
— Идем дальше.
И они пошли. Так тихо, как только могли. Три шага. Четыре.
— Ладно, — сказал Ричер.
— Что ладно? — спросила Эбби.
— Здесь никого нет.
— И откуда мы это знаем?
— Вот ты мне и скажи.
Она немного подумала.
— Мы молчали, потому что слушали.
— И что мы услышали?
— Ничего.
— Вот именно. Мы остановились у цели, но не услышали, чтобы кто-то отступил назад и расслабился или зашевелился, чтобы приступить к плану Б. Следовательно, там никого нет.
— Просто замечательно.
— Пока да. Но кто знает, сколько времени занимают такие вещи… Я в этом ничего не понимаю. Они могут оказаться здесь в любую минуту.
— И что мы будем делать?
— Я думаю, нам нужно отнести телефоны в другое место. И тогда им придется заново начинать поиски.
Они прошли два квартала на юг и увидели на поперечной улице свет фар. Как раннее оповещение. Через несколько секунд машина свернула налево и поехала в их сторону. Медленно. Может быть, сидевшие внутри люди что-то искали. Или припозднившийся водитель опасался, что ему выпишут штраф или проверят содержание алкоголя в крови. Трудно сказать. Фары были расположены низко и широко. Большой седан. И он приближался.
— Ждем, — сказал Ричер.
Ничего. Машина проехала мимо, не меняя скорости, в том же направлении. Старый «Кадиллак». Водитель не смотрел ни направо, ни налево. Пожилая леди, которую было едва видно из-за руля.
— Так или иначе, но нам лучше поспешить, — сказала Эбби. — Ты же сам говорил, что не знаешь, сколько времени занимают подобные вещи.