которая также пришла в движение, но гораздо медленнее, и незаметно скользнула в правый карман, где лежал «Хеклер и Кох», который, как совершенно точно знал Ричер, находился в рабочем состоянии.
— Мы подождем в машине, — сказал Синий Костюм, — а не на тротуаре.
— Ладно, — не стал возражать Джек.
— С закрытыми дверями.
— Конечно.
— Вы сзади, а я впереди.
— Пока не приедет твой босс. Он сядет рядом с тобой. И будет задавать вопросы. Таков наш план?
— А до тех пор вы будете помалкивать.
— Конечно, — снова согласился Ричер. — Ты победил. Ведь пистолет у тебя. Мы сядем в машину.
Громила удовлетворенно кивнул.
После чего все было просто. Он убрал пальцы с рукояти пистолета, опустил их на резиновую окантовку окна, собрался, как пианист перед сложным пассажем, что могло быть сигналом о достижении решающего соглашения, но на самом деле являлось простой физикой, потому что громила намеревался изменить позицию, выпрямиться и восстановить равновесие. Однако он находился в неудобном положении довольно долго, и тело у него затекло в нескольких местах. В результате он контролировал пистолет не так надежно, рукоять ушла немного вниз, а дуло — вверх. Это означало, что непосредственная угроза на данном этапе отступила, если они готовы сотрудничать. Однако, скорее всего, причина состояла в естественном обратном вращении относительно спускового крючка.
Ричер оставил свой «Хеклер» в кармане, сделал длинный шаг вперед и не слишком сильно ударил ногой в дверцу, которая отлетела и звучно стукнула парня по коленям; импульс силы отбросил его, мучительно медленно, но непреодолимо, и он опрокинулся на спину, беспомощный, как черепаха. Руки метнулись назад, чтобы смягчить падение, «Глок» выпал и заскользил по тротуару с пластиковым звуком. Но громила перекатился в сторону и практически мгновенно, без заметных усилий, вскочил на ноги. Атлетичный и ловкий, что он продемонстрировал несколько минут назад, когда выпрыгнул из машины. Из чего следовало, что Ричер опоздал на полшага.
Его противник легко переместился в сторону, уходя от все еще распахнутой дверцы, после чего мгновенно изменил направление движения, подался вперед и попытался нанести Ричеру быстрый удар правой в лицо, однако тот все видел, поэтому резко повернулся и принял его на плечо. Не слишком сильно, но это увеличило расстояние между ними, что позволило бандиту снова отпрыгнуть в сторону и посмотреть вниз в поисках пистолета.
Ричер также был спортивным, но скорее тяжелоатлетом, к тому же не обладал особой ловкостью. Он был быстрым, но далеко не самым быстрым, не умел мгновенно менять направление движения, из чего следовало, что ему потребовалась доля секунды, в течение которой он сохранял нейтральную позицию, и его противник предпринял очередную атаку, но Ричер вновь ушел от удара. Однако, как и прежде, тип в синем костюме успел благополучно отскочить назад, продолжая искать взглядом упавшее оружие. Ричер наступал, делая по полшага, уклоняясь и уворачиваясь. С одной стороны, он двигался сравнительно медленно, но с другой — его было трудно остановить, в особенности такими слабыми ударами; к тому же противник постепенно уставал и его дыхание становилось все более тяжелым.
Однако он продолжал отступать.
Ричер его преследовал.
Бандит нашел свой пистолет. Он задел его краем ботинка, и «Глок» переместился на дюйм с характерным пластиковым звуком. Противник Ричера замер на несколько мгновений, думая с такой же быстротой, с какой двигался, а потом, изогнувшись, устремился вниз; правая рука описала длинную дугу. Он рассчитывал подхватить пистолет и отскочить на безопасное расстояние. Инстинктивный расчет, основанный на пространстве, времени и скорости, на всех четырех измерениях, а также его собственных способностях и возможностях противника, которые он оценил даже с запасом, — и все равно получалось, что времени у него хватит. Интуитивные подсчеты показали Ричеру, что громила прав и ему его не опередить.
Однако недостатки Джека компенсировались достоинствами. Его конечности двигались медленнее, потому что были не только тяжелее и толще, но и длиннее. А ноги — очень длинными. Он сделал шаг левой и, вытянувшись вниз, нанес удар правой ногой, точно мощный и жестокий взмах крыла, не имевший конкретной цели; его устраивало попадание в любую часть тела своего противника в произвольный момент времени.
Он попал в голову. Дурацкий результат. Четырехмерная геометрия допустила ошибку. Легкое колебание, первобытный выпад Ричера, спровоцированный инстинктом, наполненным древней агрессией «все-или-ничего». Громила решил не опускать голову и вытянуть вперед руку, чтобы наверняка достать пистолет, а потом откатиться в сторону, но Ричер уже был здесь, как бейсболист-бэттер, заранее наносящий удар по быстро летящему неправильному мячу, тут нет никаких сомнений; и висок его противника вошел в соприкосновение с рантом ботинка Ричера. Не идеальное попадание, но близкое к нему. Шея громилы сильно дернулась, и он рухнул щекой на тротуар.
Ричер не сводил с него глаз.
— Ты видишь его пистолет? — спросил он у Эбби.
— Вижу, — ответила та.
— Возьми. Указательным и большим пальцами, за рукоять или ствол.
— Я знаю как.
— Просто проверял. Так всегда безопаснее.
Эбби метнулась вперед, схватила «Глок» и отскочила назад.
Тип в синем костюме по-прежнему не шевелился.
— Что мы будем с ним делать? — спросила она.
— Оставим здесь.
— А потом?
— Нам нужно забрать его автомобиль.
— Зачем?
— Сюда приедет его босс. Он должен получить правильное послание.
— Ты не можешь объявить им войну.
— Они ее уже объявили. Мне. Без всякой видимой причины. Поэтому сейчас я предлагаю им первый серьезный ответ. Я говорю, что им следует пересмотреть свою политику. Стандартный дипломатический ход. Как при игре в шахматы. Он даст им шанс перейти к переговорам. Без оскорблений и обид. Надеюсь, они меня поймут.
— Мы говорим об албанской мафии. Ты один. Фрэнк прав. Ты спятил.
— Но это уже происходит, — сказал Ричер. — Мы не можем перевести стрелки часов назад, не можем захотеть, чтобы все исчезло. Теперь нам придется приложить все силы, чтобы разобраться с возникшими проблемами. Оставлять машину здесь нельзя. Это будет выглядеть слишком мягко и смиренно. Как если б мы сказали «ой, простите». Как если бы не собирались ничего такого сделать. Нам необходимо произвести впечатление. Мы должны сказать: «Не надо с нами связываться, или вы получите удар по голове, а вашу машину угонят». В таком случае они отнесутся к нам серьезно и станут действовать с тактической осторожностью. И соберут крупные силы.
— Но это же плохо.
— Только в том случае, если они нас найдут. А если нет, у них появится больше прорех, через которые нам будет легче перемещаться.
— И куда мы станем перемещаться?
— Я полагаю, наша основная цель — встреча лицом к лицу с их главным боссом. Аналогом Грегори.
— С Дино… Это безумие.
— Он просто один человек. Как и я. Мы можем обменяться мнениями. Я уверен, произошло недоразумение.
— Я должна здесь работать. По одну сторону Центральной улицы или по другую.
— Я приношу свои извинения.
— И правильно делаешь.
— Именно по этой причине мы должны проделать все как следует. Мы должны играть на победу.
— Ладно, мы заберем машину, — сказала Эбби.
— Или можем ее сжечь, — предложил Ричер.
— Угнать лучше, — возразила она. — Я хочу унести отсюда ноги как можно скорее.
Они отъехали на четыре квартала и оставили автомобиль на углу, с ключами в зажигании, с четырьмя распахнутыми дверями и поднятыми крышками капота и багажника. Посчитав, что так будет символичнее. А потом пошли к дому Бартона кружным путем и, оказавшись в нужном квартале, проверили все четыре стороны, прежде чем подойти к двери. Бартон и Хоган не спали и ждали их.
С незнакомым Ричеру мужчиной.
Глава 27
Благодаря волосам и коже гость музыкантов выглядел на десять лет моложе, чем на самом деле, из чего следовало, что он принадлежал к поколению Ричера, но был меньше и аккуратнее. Проницательные, внимательные глаза сидели глубоко по разные стороны клинка носа, длинные вьющиеся волосы в беспорядке падали на лоб. Одет он был скромно, но со вкусом, в хорошие туфли, вельветовые брюки, рубашку и пиджак.
— Это человек, о котором я тебе рассказывал, — сказал Хоган. — Пехотинец, знающий разные языки. Его зовут Гай Вантреска.
Ричер протянул руку.
— Рад познакомиться.
— Взаимно, — ответил Вантреска, и они пожали друг другу руки, а потом все повторилось с Эбби.
— Ты быстро сюда добрался, — сказал Ричер.
— Просто не спал, а живу я рядом, — объяснил Вантреска.
— Спасибо, что согласился помочь.
— На самом деле я здесь по другой причине. Пришел, чтобы отговорить тебя от твоей затеи. Ты не должен связываться с этими людьми. Их слишком много, они слишком отвратительные и слишком хорошо защищены. Такова моя оценка ситуации.
— Ты служил в военной разведке?
Вантреска покачал головой.
— В бронетанковых войсках.
Командир роты во времена холодной войны, так сказал про него Хоган.
— Танки? — спросил Ричер.
— Их было четырнадцать, — ответил Вантреска. — Все мои. Все смотрели на восток. Счастливые дни.
— А зачем ты учил языки?
— Я думал, что мы победим, рассчитывал, что мне доведется управлять гражданским округом. Ну, или заказывать вино в ресторане, встречаться с девушками… Это было очень давно. К тому же мне платил Дядя Сэм. В те времена в армии любили образование. Все получали ученые степени.
— Слишком много, слишком отвратительные — слишком субъективные понятия, — сказал Ричер. — Мы можем поговорить об этом позднее. Но вот слишком хорошо защищены — совсем другое дело. Что тебе об этом известно?
— Я занимаюсь корпоративным консалтингом, — ответил Вантреска. — Главным образом физической безопасностью зданий. Но я многое слышу, и мне задают интересные вопросы. В прошлом году проводился интегрированный федеральный опрос, и оказалось, что две самые законопослушные общины в Америке — это украинцы и албанцы, живущие в нашем городе. Они даже не получают штрафы за парковку. Из чего следует, что у них очень тесные связи на всех уровнях правоохранительных органов.