— Эй, — позвал бармен.
Ричер знал, что он также находится в поле зрения бармена. В шести футах позади и шести сбоку. Далее произошли одновременно несколько вещей. Как в сложном балете. Или в бейсболе, когда сразу три игрока оказываются в ауте во время одного иннинга. Бледный парень оглянулся, начал вставать, а Ричер шагнул к стойке, схватил двумя руками большую голову бармена, подпрыгнул и впечатал ее лбом в красное дерево, как если бы поймал высокий бейсбольный мяч. При приземлении он использовал инерцию, чтобы повернуться к ростовщику; один шаг, второй — и мощнейший удар прямой правой, в который Ричер вложил всю массу своего тела, в центр лица, когда тот поднимался со стула. Ростовщика отбросило назад, словно в него выстрелили из пушки; он распростерся на полу и остался лежать на спине. Изо рта и носа тут же полилась кровь.
Все пятеро посетителей вскочили и выбежали на улицу. Должно быть, стандартная местная реакция в подобных ситуациях. Ричер мог только поаплодировать им. Свидетелей больше не было. На стойке бара остались зубы и кровь, а сам бармен свалился за нее и исчез из виду.
— Пожалуй, он не все время смотрел на меня, — заметила Эбби.
— Я же тебе говорил, — ответил Ричер. — Он настоящий ублюдок.
Они опустились на корточки возле бледного ростовщика и забрали его пистолет, телефон и ключи от машины, а также что-то около восьми тысяч долларов из карманов. У него был сильно разбит нос, и он дышал ртом. На губах пузырилась кровь. Ричер вспомнил, как тот постукивал по своей блестящей голове белым, точно кость, пальцем. Что-то вроде скрытой угрозы.
— Да или нет? — спросил Ричер.
Эбби помедлила несколько секунд.
— Да, — сказала она.
Ричер прижал ладонь ко рту бледного типа; ему было трудно ее там удерживать, потому что лицо стало скользким от крови. Однако он справился. Ростовщик потратил некоторое время, пытаясь достать из кармана пистолет, которого там уже не было, а в оставшиеся мгновения своей жизни стучал каблуками по полу и пытался оттолкнуть руку Ричера. В конце концов он прекратил сопротивление и замер.
Они взяли «Линкольн» украинца, потому что у него был пустой багажник и он держал дорогу гораздо лучше, вернулись в центр и припарковались возле гидранта, напротив отеля Шевиков. Эбби проверила телефон украинца. Однако там не оказалось новых сообщений. Ничего, если не считать теории заговора Грегори.
— Последнее сообщение пришло с номера Грегори? — спросил Ричер.
Эбби сравнила его с предыдущими текстами.
— Думаю, да, — ответила она. — Это не новый номер.
— Нужно позвонить ему еще разок. Чтобы держать его в курсе.
Эбби нажала кнопку быстрого набора и включила громкую связь. Они услышали гудок. Трубку сняли. Грегори произнес слово, короткое и резкое, скорее всего, не «алло». Наверное, «да» или «что?».
— Говори по-английски, — сказал Ричер.
— Ты, — ответил Грегори.
— Ты только что лишился еще двоих людей. Я иду за тобой, Грегори.
— Кто ты?
— Я не из Киева.
— Тогда откуда?
— Сто десятое подразделение ВП.
— И что это такое?
— Скоро узнаешь.
— Чего ты от меня хочешь?
— Ты совершил ошибку.
— Какую?
— Пересек черту. Так что готовься. Настало время расплаты.
— Ты американец.
— Как яблочный пирог.
Грегори довольно долго молчал. Очевидно, думал. Скорее всего, размышлял о многочисленных взятках, которые дал, о столь же многочисленных одолжениях и специальных ранних системах оповещения. Все они давно должны были сработать. Но он не получил никаких предупреждений. Никто ничего ему не доложил. Ни единая душа.
— Ты не полицейский, — сказал Грегори. — И не работаешь на правительство. Ты сам по себе. Верно?
— Тебе это будет трудно принять, в особенности после того, когда твоя организация будет лежать в руинах, а все твои люди окажутся мертвы, за исключением тебя, — и тогда я войду в твою дверь, — пообещал Ричер.
— Тебе до меня не добраться.
— А как у меня получалось до сих пор?
Ответа не последовало.
— Готовься, — сказал Ричер. — Я иду за тобой.
Он закончил разговор и выбросил телефон в окно. Они проехали еще немного, свернули за угол и припарковались на десятиминутной стоянке напротив отеля Шевиков.
Глава 42
Ричер и Эбби поднялись на лифте на этаж, где находился номер Шевиков, что по стандартам Нью-Йорка или Чикаго было бы серединой небоскреба, а здесь являлось самой высокой точкой в радиусе сотни миль. Они нашли нужную дверь. Мария Шевик посмотрела на них в глазок и открыла. Номер состоял из двух комнат. Отдельная гостиная, светлая, новая и чистая. Два огромных окна от пола до потолка в углу. Была середина дня, солнце стояло высоко, и воздух оставался прозрачным. Из окон открывался превосходный вид. Внизу раскинулся город. Как неожиданно ожившая карта, которую Ричер изучал в отеле.
Эбби выложила деньги. Десять тысяч из покойницкой на лесопилке. И почти восемь взятых в баре у ростовщика. Купюр оказалось так много, что часть упала со стола на пол. Шевики только что не смеялись от радости. Сегодняшняя проблема решена. Аарон сказал, что положит деньги в банк, а потом обычным способом переведет их в больницу, сохранив остатки достоинства. Эбби предложила пройтись до центрального отделения банка вместе с ним. Просто за компанию. Никакой другой причины не было. Теперь Аарон стал ходить гораздо лучше, а к востоку от Центральной улицы стало совершенно безопасно. Так что просто для развлечения. Они ушли вместе, а Ричер снова подошел к окну. Мария присела на диван рядом с ним.
— У вас есть дети? — спросила она.
— Думаю, нет, — ответил Ричер. — Во всяком случае, насколько мне известно.
Он смотрел на раскинувшийся внизу город. Толстая часть груши. Из угловых окон открывался вид на весь северо-западный квадрант — от девяти часов до двенадцати. Ричер видел Центральную улицу, находившуюся почти под ним, за ней, немного левее, стояли две офисные башни и еще один высотный отель. Здания выглядели совершенно новыми и отважно устремлялись к небу, окруженные ковром трехэтажных и четырехэтажных домов, по большей части старых, кирпичных и неряшливых, с выкрашенными в серебряный цвет плоскими крышами в заплатах. У большинства имелись кондиционеры, установленные в прямоугольных железных рамах.
Над ресторанными кухнями в небо уходили металлические дымоходы, на крышах были установлены спутниковые тарелки размером с батут. Внизу находились парковочные гаражи с открытыми верхними этажами. Улицы были узкими, в некоторых местах возникали пробки, другие оставались тихими и пустыми. Ричер видел крошечные фигурки пешеходов на тротуарах. Перспектива терялась в туманной дали.
«База может располагаться в любом городском подвале», — сказал Вантреска.
— Вы женаты? — спросила Мария.
— Нет, — ответил Ричер.
— А вы никогда не хотели жениться?
— Такое решение принадлежит мне только на пятьдесят процентов. Пожалуй, это и есть ответ на ваш вопрос.
Он снова повернулся к окнам, словно смотрел на карту. Где компетентный командир спрячет тайную операцию, связанную со спутником? В каком месте? Безопасность, помещение, электроэнергия, Интернет, изоляция, удобное снабжение. Ричер искал варианты. Ковер маленьких коричневых зданий. Подмигивающие крыши. Движение транспорта.
— Вы нравитесь Эбби, — сказала Мария.
— Может быть.
— Вы не хотите это признать?
— Я согласен, что ей здесь пришлось нелегко. Полагаю, причина именно в этом.
— А вам не кажется, что вы именно тот мужчина, который ей нужен?
Ричер улыбнулся.
— Вы кто, моя мать?
Ответа не последовало. Он продолжал смотреть. Как всегда, ответ зависел от ряда обстоятельств. Если юго-западный квадрант такой же, как северо-западный, там может находиться либо меньше десяти, либо больше ста подходящих мест. Тут все зависело от требований. Безопасность, помещения, электричество, Интернет, изоляция, удобное снабжение. Вещи, недоступные его пониманию.
— Какие новости о Мэг? — спросил Ричер.
— Общий настрой остается позитивным. Завтрашнее сканирование должно это подтвердить. Все так считают. Лично я чувствую, что мы делаем ставки. Очевидно, теперь так и есть — либо огромная победа, либо сокрушительное поражение.
— Я бы принял такую ставку. Победа или поражение. Мне нравится простота.
— Это жестоко.
— Только в том случае, ели вы проиграете.
— А вы всегда выигрываете?
— До сих пор — всегда.
— Но как такое возможно?
— Такое невозможно. Я не могу всегда выигрывать. Я знаю, что однажды проиграю. Но не сегодня. В этом я уверен.
— Я бы хотела, чтобы вы были врачом.
— У меня даже нет научной степени.
Мария немного помолчала. Затем продолжила:
— Вы сказали, что сможете его найти.
— Так и будет, — ответил Ричер. — Сегодня. До конца рабочего дня.
Они снова встретились в доме Фрэнка Бартона, раньше находившемся глубоко на албанской территории. В небе все еще клубился дым над сгоревшей лесопилкой. Бартон и Хоган вернулись после выступления, Вантреска присоединился к ним, Ричер и Эбби приехали после визита к Шевикам. Они собрались в гостиной, вновь заставленной самой разной аппаратурой, которую нельзя было оставлять в фургоне, иначе ее обязательно украли бы.
— Ключевой вопрос состоит в том, чтобы сначала понять: вы пытаетесь оценить действия умного парня, очень умного парня или гения? — сказал Хоган. — Потому что это три совершенно разные ситуации.
— Грегори показался мне достаточно умным, — заметил Ричер. — Я уверен, что он обладает немалой толикой крысиной хитрости. Однако сомневаюсь, что именно он принимал решения. Во всяком случае, если речь шла о контракте на несколько десятков миллионов долларов с правительством иностранной державы. Я бы даже сказал, что это рынок, на котором предложение превышает спрос. Могу спорить, что в договоре имелось множество оговорок, условий, проверок и согласований. Москва хотела получить только лучшее. Они совсем не дураки и сразу отличили бы плохую идею от хорошей. Вот почему с точки зрения расположения мы должны попытаться представить, как стал бы вести себя гений.