– А это мысль, – отзывается доктор Джемаль. – Бронхолитик тоже не помешал бы, если у них есть. Сейчас перезвоню им.
Хелен показывает направление:
– В прихожей есть телефон, можно с него.
Разговаривая с ветеринаром, доктор Джемаль расхаживает туда-сюда, многократно минуя радиоприемник и дверь в нижнюю уборную. Положив трубку, он возвращается в гостиную.
– Так, по ходу вы с Сипсвортом нас всех втягиваете в криминал. Ветеринар не велела использовать больничные препараты, но посоветовала соорудить кислородную камеру, если получится.
– А что с мышиными лекарствами?
– Сейчас расскажу. Администратор, которую вы через автоответчик назвали совершенно бесполезной, через несколько часов приедет к вам на мотоцикле с сумкой, в которой будут бронхолитик в форме раствора для приема внутрь, такой же антибиотик и несколько шприцев, чтобы вы могли набирать лекарство и вводить пациенту перорально.
– Ой, великолепно, великолепно, – хлопает в ладоши Хелен. – Вот теперь мы и правда куда-то движемся.
– Кроме того, администратор привезет счет за лекарства и некую бумажку, вам ее нужно подписать, подтвердить, что вы удовлетворены тем, как ветеринар провела обследование вашего питомца, потому что она не имеет права выписывать лекарства, не осмотрев животное лично. Я сейчас сниму Сипсворта на камеру и сброшу ей видео, чтобы она хотя бы могла написать в своем медицинском заключении, что видела его… Но все это, строго говоря, не совсем кошерно.
– Вы имеете в виду, не совсем халяльно, доктор?
– Ага, очень смешно, – говорит он. – Приятно видеть, что вы наконец улыбаетесь.
Снимая спящую мышь на камеру телефона, доктор Джемаль объясняет Хелен, что если это микоплазмоз, то он неизлечим.
– Ветеринар сказала, лекарства могут продлить ему жизнь, но рано или поздно альвеолярная гипоксия…
– Да, я прекрасно понимаю.
– Конечно, понимаете, доктор Картрайт. Простите. Все время забываю, кто вы.
Они смотрят на зверька, лежащего на цветастом платке Хелен. Его глаза закрыты, но маленькое пухлое тельце подрагивает от быстрого дыхания. Лапка пинает воздух, как будто он во сне бежит от чего-то или к чему-то.
– Просроченные лекарства я забираю обратно в больницу, но оставлю вам несколько кислородных масок, шланги, увлажнитель и кислородный баллон – он небольшой, вы, по идее, без проблем с ним управитесь.
– А к нему есть вентиль и ключ?
– Времена изменились, доктор Картрайт. Вентиль встроен в баллон, и ключ к этой модели не нужен… но поспускайте его пару секунд, чтобы устранить пыль. Он у меня в багажнике валялся с клюшками для гольфа.
Хелен обещает не забыть об этом.
– Жаль, что я не могу остаться подольше, помочь вам придумать, как сделать кислородную камеру, но меня ждут в отделении. У вас хватит денег расплатиться с ветеринаром?
Хелен кивает:
– У меня девятьсот тысяч фунтов лежат в банке.
– Ну, вряд ли так много понадобится… но может, предложите девушке сэндвич или что-то такое? Из Оксфорда сюда почти час ехать. И дайте ей десятку за бензин. У вас есть десятифунтовая купюра?
– Да, конечно, в сумочке. Но вам я тоже должна что-то дать…
Доктор Джемаль застегивает сумку со всей медицинской просрочкой.
– Так, вот теперь-то мне точно пора убегать.
Хелен провожает его до двери и, когда они уже стоят на пороге, говорит ему:
– Вы хороший врач, доктор Джемаль, и не потому, что вы так умны, а потому, что до сих пор первым делом бросаетесь на помощь.
– Ну что ж, по вашей милости я могу еще добавить себе в резюме «нарушал законы». Пожалуйста, не говорите никому про этот кислородный баллон. В Мидоупарке есть управленцы, которые были бы счастливы узнать, что я где-то прокололся.
Глядя, как большая машина доктора Джемаля исчезает вдалеке, Хелен представляет его старичком с тростью – как он заходит на этаж ее старого кардиологического отделения в сиднейской больнице, а потом дежурная медсестра бежит за Хелен, отрывая ее от утреннего обхода.
Выслушала бы она его историю?
И тогда Хелен осознает: случались у нее времена, когда ей бы, вероятно, стоило быть к людям добрее.
30
Следующие два часа Хелен сидит на диване, наблюдая за своей мышью, не включая ни телевизора, ни радио. Потом ее осеняет. Она встает и идет в прихожую. В ящике лежит чек на купленные ею в минувшую субботу клеевые ловушки. Хелен набирает напечатанный внизу номер и слушает гудки.
– Хозяйственный. Сесил у телефона.
– Это Хелен Картрайт.
– О, миссис Картрайт, как там мышь?
– Ужасно, поэтому я и звоню.
Через час к дому Хелен на Вестминстер-кресент подъезжает белый фургончик. Сесил несет в руках прозрачный пластиковый контейнер, набитый разными предметами. Чемоданчик с дрелью и прочими инструментами он тоже с собой прихватил.
Не успевает он постучаться, как Хелен распахивает дверь.
– Здрасьте, как там его светлость?
– Так и спит на моем платке, так что поставьте, пожалуйста, все это в прихожей, не будем его будить.
– А ковер не испортим?
– Да плевать на ковер, он еще нас всех переживет.
Сесил снимает пальто и топчется на месте, глядя на принесенное им добро.
– Простите, что не могу предложить вам чаю, – говорит Хелен. – Просто шум… как бы не вызвать новый приступ.
– Я попил чаю перед выездом. Слушайте, а где вы думаете разместить эту штуку?
– В гостиной. Но можно строить ее мы будем в прихожей? Кислородное оборудование я сейчас сюда принесу.
К ее возвращению Сесил уже открыл крышку пластикового контейнера. Там лежат всевозможные новенькие игрушки для мышей и большой мешок флиса, чтобы устраивать спальное место.
– Что это такое, Сесил?
– Много лет назад, когда я лежал в больнице, Иэн притащил всяких приятностей, чтобы меня подбодрить. Ну я и решил сделать то же самое для мистера Сипсворта.
– Какой же вы заботливый.
– Да чего там. Миссис Картрайт, дайте, пожалуйста, посмотреть кислородные трубки.
Хелен смотрит, как он изучает стерильный пластиковый шланг и выбирает подходящее сверло. Потом вынимает что-то из кучки предметов, которые Хелен свалила на полу рядом с его инструментами.
– А это еще что за штука?
– Это присоединяется к кислородной маске, чтобы увлажнять воздух.
– Ага… – Сесил явно колеблется. – Значит, просто соединить трубкой баллон с контейнером не получится.
– Нам не обязательно увлажнять кислород, – говорит Хелен. – Но может, ему так будет комфортнее.
– Вам нужно иметь доступ к увлажнителю, когда кислород поступает?
– Пока он не кончится, нет.
– То есть я могу использовать эту масочную приблуду, приделав ее внутри контейнера? Меня только беспокоит надежность герметизации.
– Делайте так, как вам кажется лучше, – отвечает Хелен. – И сколько бы это ни стоило, мне неважно.
Сесил заворачивает дрель в тряпку, чтобы приглушить шум. Скоро в крышке контейнера появляется дырочка. Он указывает на наклейку с младенцем и словом «ОПАСНО».
– Контейнер воздухонепроницаемый, поэтому крышку можно закрывать, только когда туда поступает кислород… Хотите я вам это запишу.
– Не надо, спасибо.
Сесил поднимается на ноги и шарит по карманам рабочего халата в поисках ручки и бумаги.
– Все-таки давайте запишу, – говорит он. – Не столько для вас, сколько для себя.
Хелен наблюдает, как он выводит на листочке предложение «НЕ ЗАКРЫВАТЬ КРЫШКУ ПОКА КИСЛОРОД НЕ ТИЧЕТ».
Прозрачным скотчем он приклеивает записку к крышке контейнера.
– Чтоб я мог спать спокойно, – поясняет он. – Ох ты господи! Я «течет» написал неправильно.
– Да перестаньте, – говорит Хелен. – Все отлично.
Из россыпи предметов в контейнере Сесил выуживает изображение кролика на картонке.
– Я его вырезал из коробки от туалетной бумаги. Поискал информацию, узнал, что мыши иногда неплохо ладят с кроликами, особенно с карликовыми вислоухими. Подумал, что Сипсворту в этой камере не помешает приятель.
Хелен смотрит на владельца магазина в изумлении:
– Вы необыкновенно чуткий человек, Сесил.
Он смеется:
– Может, поэтому у меня никого нет?
– Не говорите ерунды. Покупатели вас обожают, казначеем в клубе вас выбрали, плюс есть еще старушка и мышь, чья жизнь в ваших руках.
Сесил скотчем приклеивает картонного кролика с внутренней стороны контейнера. Потом выстилает дно флисом и кладет туда кое-что из принесенных им новых игрушек.
Извинившись, Хелен выходит проверить, как там Сипсворт. Мышь все еще лежит без сил, растянувшись на носовом платке. Хелен осторожно склоняется над ним, желая убедиться, что он дышит, и ей вспоминается книжка: «Мыши всегда спят там, где им наиболее комфортно, обычно в коробках или иных укрытиях». Получается, если он вот так остается на виду, значит, полностью ей доверяет. Сжав губы, она исполняется решимости оправдать его доверие.
Когда она возвращается в прихожую, Сесил почесывает свой широкий затылок.
– Тут вот загвоздка, – сообщает он. – Надо маску и увлажнитель прикрепить так, чтобы вы могли их вынимать и чистить. Скотч не годится, из-за влажности он будет отклеиваться… и тогда вся конструкция, чего доброго, рухнет.
– И что же вы будете делать?
Она смотрит, как Сесил вытаскивает инструмент, напоминающий иголку для шприца, и начинает заталкивать кусочки тонкого провода в крошечные дырочки на крышке контейнера.
– Хочу их подвесить.
В дверь стучат. Хелен берет со столика в прихожей свою сумочку.
– Надеюсь, это помощница ветеринара.
На пороге стоит девушка лет двадцати с небольшим, с ног до головы в кожаном. Вдоль тротуара позади белого фургончика Сесила припаркован красный мотоцикл.
– Это вы хозяйка мыши? – спрашивает девушка.
– Да, доктор Хелен Картрайт. Проходите, пожалуйста, только прошу вас говорить потише. Тяжелое было утро, и он наконец уснул.
В одной руке у девушки белая сумка, в другой телефон.