(Положила трубку. Косте). Человек, который вас заказал, не сможет приехать в ближайшие три часа, её держит за горло Ашот, – это вся информация, которой я могу с вами поделиться.
Константин. Не смейте говорить со мной в таком пренебрежительном тоне! Я не шашлык, чтобы меня заказывать.
Виктория. Вы ничем не отличаетесь от шашлыка.
Константин. Я, милочка моя, от шашлыка отличаюсь! Где мои ботинки? (Сдвигая мебель, ищет ботинки.)
Виктория. Я вам не «милочка»! Не трогайте мебель!
Константин. Наплевать на вашу мебель! Где мои ботинки?
Виктория. Почему вы меня спрашиваете про свои ботинки?
Константин. Мне некого здесь больше спросить! Мне что, идти по Москве босиком прикажете?
Виктория. Делайте что хотите!
Константин. Вот мои ботинки.
Виктория. Поздравляю!
Константин. Я, родная моя, внесён во многие энциклопедии…
Виктория. Я вам не «родная»!
Константин. Можете много обо мне почерпнуть из всемирной энциклопедии…
Виктория. Увы! Сведения о вас почерпнули вот из этой грязной, бульварной газеты! Но об этом вы поговорите с хозяйкой квартиры.
Константин. Очень хорошо. Когда она появится?
Виктория. Не знаю.
Молчание.
Константин. А это что за рыбка горячего копчения была, белуга или севрюга?
Виктория. Я не специализируюсь в рыбках.
Константин. А в чём вы специализируетесь?
Виктория. В английской филологии. А вы, ко всем своим достоинствам, ещё и стрижёте собак, правильно я вас поняла?
Константин. Думаете, не пора ли вам подстричься? Стригу собак… кошек… завиваю… А вот водку советую вам пить нашу «Столичную». Мои скандинавские коллеги, которые ко мне приезжают, пьют только русскую водку, не говоря уже об американцах, – у них одно заклинание: «Кристалл». Помните, у Пушкина: «…я сквозь магический кристалл ещё неясно различал…» Ну мы и финскую выпьем. (Выпил.) Значит, здесь фокстерьеров нет?
Виктория молчит.
Ау-у!
Виктория. Я вас слышу. Но это не значит, что я должна вам отвечать!
Константин. Я собирался стричь собаку.
Виктория. Насколько я знаю, тут нет собак… и кошек нет.
Константин. А что тут, кроме вас, есть ещё живого?.. из фауны? Можем тараканам маникюр делать: учёные теперь на все руки мастера.
Молчание. Константин роется в портфеле.
Вот тут моя другая книжка… на французском. Она с картинками.
Виктория. Не волнуйтесь, я пойму и на французском.
Константин. На французском тоже поймёте?
Виктория. Пойму. (Берёт у него книгу.) Книга называется «Млечный путь». (Раскрывает наугад и читает переводя.) «И вот теперь представьте себе нашу Галактику как крохотное звено разорванной спирали. Может быть, именно так кто-то её видит из нашей ближайшей соседки, Туманности Андромеды…» (Смотрит на обложку.) Константин Берковский…
Константин. Это я.
Виктория. Издана в Париже в восемьдесят седьмом году… А вот и фотография автора… Посмотрим…
Константин. Французский язык вы, действительно, недурно знаете… Давно я не пил такого и не ел такого.
Виктория. Ну что же, по фотографии похож…
Молчание.
Скажите, если вы всё-таки Берковский… то кто Козерог?
Константин. Никто никогда не считал, сколько нормальный человек может прожить в этом бреду. Вы знаете, я стал видеть очень осмысленные сны. Мне снятся поступки, которые совершаются с ясными с мотивациями… Я дал объявление в нескольких газетах, всего два слова: «стригу фокстерьеров» – то есть ни болонок, ни пуделей… Однажды меня пригласили подстричь козу. У нас в семье всегда были фокстерьеры, и моя мама меня научила стричь наших собак. Я приехал сюда стричь фокстерьера. Кто вы?
Виктория берёт газету.
Это мне снится, что женщина вдруг решила почитать газету? Ну почитайте мне вслух…
Виктория. Я нашла ваше объявление…
Константин. Меня зовут Константин. А вас как?
Виктория. Виктория. Значит, вы не Козерог?
Константин. Виктория… устал я, Виктория… В обсерватории ночую… Устал.
Виктория. Я нашла. Да! Ваши объявления рядом. Ну конечно, она просто перепутала! Как всегда.
Константин. Что?
Виктория. Козероги, фокстерьеры… – всё смешалось в этом сумасшедшем мире. Вот телефон подчёркнут. Это ваш?
Константин. Мой, мой рабочий телефон. Домашнего телефона у меня больше нет. Дома тоже нет. Жены, к счастью, тоже нет. Моё жизнеописание укладывается в одно слово – «бывший». Бывшая жена, сожитель средних лет моей бывшей жены, моя бывшая дочь, молодой сожитель моей бывшей дочери, моя бывшая свекровь, немолодой сожитель моей бывшей свекрови. Я живу вдвоём со своей старой собакой, которой уже не требуется сожитель. Вот я, в основных чертах, рассказал вам историю моей земной жизни. Должен добавить, что в обсерватории один голодный паренёк, Тимофей, сегодня досчитает для меня величину допустимой корреляции одного неблизкого объекта, и тогда я дополню свой рассказ существенными подробностями. В то время когда происходили на тверди земной эти события – назовём их так: освобождение гражданином Берковским жилой площади – там, в нежилой площади, в очень неблизком скоплении Галактик, родилась звезда, которую открыл вышеупомянутый гражданин Берковский. Звезде предстоит дать имя. Если, скажем, её назовут Виктория, тогда можно будет сказать так: всё это произошло в дни, когда родилась звезда Виктория. За то время, дорогая моя Виктория, которое я провёл в этом ужасном доме, во Вселенной произошло столько важных событий, которые я из-за вас пропустил: умерли одни звезды… родились другие, новые… одни галактические скопления потеснили другие… Я ничего этого не увидел. Сегодня такая чистая и ясная должна быть ночь! Я бы мог ещё многое увидеть сегодня ночью… Но мои глаза застилает обида и ненависть. Ненависть к людям. А от этого голова становится тяжёлой… Тяжёлые мысли приходят мне в голову.
Виктория. Это глупое недоразумение. Моя ученица по вечерам редко бывает трезвой.
Константин. О, как я её понимаю. Как я её понимаю! Вы отняли у меня эту ночь. Что вы мне можете предложить взамен?
Виктория. Я пришла сюда преподавать английский язык.
Константин. Этот язык я уже знаю. Ладно, возьму натуральным продуктом. Накормлю кандидата наук и мою собаку.
Собирает со стола закуску.
В этой кастрюле стерляжья уха? Моя собака никогда не пробовала стерляди. Я тоже не пробовал… Как же мне это донести?.. А, крышка держится хорошо.
Виктория. Не надо выходить на Красную площадь с кастрюлей.
Константин. Вы считаете, не надо… на главную площадь страны?
Виктория. Вас могут не понять.
Константин. Скажите мне что-нибудь по-французски на прощание.
Виктория. Вы уходите?
Константин. Ухожу. Пойду кормить собаку стерляжьей ухой…
Виктория. Я думала, вы дождётесь всё-таки хозяйку… и выясните по поводу денег… Я, впрочем, готова это сделать за неё…
Константин. Оставьте их себе. Считайте, что вы их заработали.
Виктория. Заработала?
Константин. Я поговорил с вами – и мне легче стало.
Виктория. Вы же совсем пьяный. Вы дойдёте?
Константин. А я не пойду, я поеду.
Виктория. Поедете? В таком виде не стоит вам садиться за руль.
Константин. За моим рулём сидит, сжав золотые зубы, свекрови сожитель удалой. А я, моя дорогая, езжу электропоездами.
Виктория. У меня остался какой-то… неприятный осадок. Я чувствую, что виновата, хотя я не виновата…
Константин. А вон стоит продукция финских виноделов – осадки, в том числе и неприятные, неплохо растворяет. Но наша лучше: от нашей я бы уже лежал, а тут ещё сам передвигаюсь, без посторонней помощи.
Виктория. Мне что-нибудь передать хозяйке?
Константин. У вас есть мой телефон. Если заведёте собаку – звоните. Напоминаю, что я стригу только фокстерьеров. Скажите, а можно мне последний вопрос вам задать? А вот «собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов» долго ещё будет наша страна рождать? Как вы думаете?
Костя выходит с кастрюлей. Помедлив некоторое время, Виктория решительно собирает вещи и направляется за ним.
Действие второе
Виктория играет на рояле. Сирена, как всегда, за обильным столом.
Сирена. Не нравится мне, что рояль стоит в этом углу, передвину я его, ближе к центру. Этот дизайнер устроил мне здесь Куликово поле: столько я синяков себе уже поставила об этот чёртов рояль!.. Ты что играешь?
Виктория. Композитор Чайковский. Из цикла «Времена года». «Июль».
Сирена. Июль? Настроение у нас, я вижу, сегодня получше.
Виктория. Настроение у меня очень плохое: меня огорчает, что у нас с тобой, Сирена, очень маленький прогресс в языке. Курс, который я собиралась тебе давать, называется интенсивным. Почему? Он предполагает ежедневное и полное погружение в предмет. Ты перехватила инициативу и ежедневно погружаешься в совершенно другой предмет. Вчера у тебя была на уме мадера, сегодня возник херес… – и всё это на фоне водки. Ни одного домашнего задания за время наших занятий ты не выполнила. Ни одного! Меня это очень огорчает.
Сирена. А меня огорчает, Виктория, что между нами нет настоящего агримента. Агримент первый: ты отказалась со мной хереса выпить…
Виктория. Не делаешь ничего. Ничего! Почему?
Сирена. Потому что ты оказалась такой скрытной.
Виктория. Я всё тебе про него рассказала. Я могу повторить: этот человек – гений.