Хорошая догадка. Цифра двадцать нравилась мне больше, чем девятнадцать. И если считать сегодняшнюю дату моим следующим днем рождения, то мне бы как раз исполнилось двадцать. Я так и светилась от радости.
– Загадай желание, – ласково приказал Акинли.
Я счастливо улыбнулась, глядя ему в глаза. Больше всего на свете мне хотелось не разлучаться с ним. Я бы загадывала это желание на свечках, падающих звездах и ромашках. Но мне пришлось признать, что желание несбыточное. Если ему не суждено исполниться, то чего еще мне хочется больше всего на свете? Я прикрыла глаза и подумала о более реальном.
Я пожелала, чтобы Акинли был счастлив.
Затем на одном дыхании задула свечи. Посетители захлопали. Меня тронула их доброта по отношению к незнакомке. Торт был большой, так что я угостила всех сидящих за столиками, да и себя не обидела. Правда, Бену и Джулии не осталось ни кусочка.
Ресторанчик закрылся раньше, чем мы наговорились. Я торопливо писала в блокноте, пытаясь угнаться за разговором, но наши мысли то и дело накладывались друг на друга, обрываясь посередине. И мне это нравилось. Я чувствовала себя счастливой, несмотря на то что под ногами плескалась Океан.
Наконец, когда выключили свет и я перестала видеть, что пишу, мы встали из-за стола. Акинли без колебаний взял меня за руку. Я с радостью предвкушала краткую близость по дороге домой. Но когда мы подошли к «Бесси», Акинли повернулся ко мне:
– Ты хочешь домой?
Я покачала головой.
– Я тоже. – Он заговорщицки улыбнулся. – Пошли.
Акинли нажал кнопку, и сиденье мопеда открылось. В багажнике под ним лежало одеяло. Интересно, оно всегда там лежит или он специально приготовил его для сегодняшнего вечера? Мы пробежали к бетонному ограждению, что отделяло машины от моря. Акинли легко его перепрыгнул, поддержал меня за талию и помог перебраться. Шпильки плохо подходили для каменистого берега. Акинли скинул свои туфли и кивнул мне:
– Снимай. Оставим здесь, с ними ничего не случится.
Я заколебалась, поскольку туфли принадлежали Джулии, но спорить было глупо. Акинли протянул руку и помог мне спуститься по острым камням. Я постаралась сделать вид, что помощь мне действительно необходима. За камнями начиналась узкая полоска песка. Вдоль побережья вытянулся ряд домов. Было довольно поздно, но в некоторых еще был свет.
На крыльце одного из домов горела лампа. Там сидели две девочки с магнитолой, хотя лиц я разглядеть не могла. Они хихикали и передавали друг другу диски. Песни разносились на ветру, вторя зову Океан. Заиграла бодрая мелодия. Мне она понравилась.
Акинли расстелил одеяло на песке и аккуратно расправил углы широкого квадрата. Я перепрыгнула с камней на ткань, поскольку боялась, что влажный песок выдаст меня Океан. Затем села, подогнув ноги, и расправила платье, чтобы выглядеть прилично. Акинли сел сзади, опираясь на руки. Я оказалась между его широко раздвинутыми ногами и откинулась назад, ему на грудь. Меня успокаивало его дыхание. Долго мы сидели тихо. Девочки на крыльце сменили несколько песен.
– Кэйлен, можно, я спрошу кое-что?
Я кивнула, хотя не знала, как буду отвечать. В такой темноте ничего не разберешь.
– Ты веришь в Бога или судьбу?
Вот это да! Интересный вопрос. Но Акинли спрашивал о разных вещах. По крайней мере, для меня они различались.
Я сделала жест, которым обычно предварялась фраза «ну как сказать». Только так я могла выразить мои чувства.
– То есть вроде того? Погоди, ты имеешь в виду Бога или судьбу? Я неверно задал вопрос.
Я показала два пальца.
– Значит, ты веришь в судьбу? Или вроде как веришь в судьбу?
Я неуверенно кивнула, поскольку не знала, как объясниться без помощи слов.
– А что насчет Бога? Ты веришь в Бога?
Я с готовностью закивала. Ведь я верила в Бога еще до того, как стала сиреной, а теперь у меня прибавилось поводов для веры.
– Если ты веришь в Бога, как ты думаешь, может он повелеть чему-нибудь случиться?
Я кивнула.
– И это отличается от судьбы?
Я считала, что да… Пришлось пожать плечами.
– А может быть такое, что нам что-то предназначено?
Его мыслительный процесс сбивал с толку. Куда он клонит? Я ничего не понимала и обернулась, чтобы передать свое недоумение.
– Прости. Я знаю, это звучит странно. Но за последний год со мной столько всего случилось. И мне было очень тяжело. А сейчас я обнаружил, что счастлив. Как ты думаешь, мог Бог устроить так, чтобы все плохое привело в итоге к хорошему?
Я подняла руку и погладила его по щеке. Неужели он говорит обо мне? Я не знала, но хотела, чтобы Акинли был счастлив. Я потратила на него свое первое желание за восемьдесят лет. Если он уже счастлив, я буду только рада. Даже если он сумеет обойтись без меня.
Затем пришли мысли о собственных проблемах. Я потеряла родных, свою жизнь, любимую подругу. Тем не менее извилистая дорога, казавшаяся бессмысленной, привела меня сюда. И где я в итоге оказалась? Сижу на одеяле с самым замечательным человеком в мире. Прижалась к груди добрейшего, ласкового парня и слушаю его разговоры о жизни, пирожных и обо всем, что придет в голову. Разве я не счастлива? Может, Бог действительно устроил испытание, зная, что понадобится столько времени, чтобы встретить единственного предназначенного мне человека на планете?
Я не знала. Неужели Богом мне определено было попасть сюда, найти Акинли и тут же потерять его снова?
Я взглянула в его прекрасные глаза. Видимо, сейчас я выглядела очень грустной.
– А я, пожалуй, верю. Ведь ничего не происходит просто так. Даже несчастья могут привести к хорошему концу. – С последними словами он коснулся моей щеки. Словно говорил обо мне.
«Ты так считаешь только потому, что не знаешь – вскоре я тебя покину».
– Ладно, – хмыкнул Акинли. – Кажется, ты что-то задумала. В следующий раз, когда я начну задавать вопросы о вере, мы воспользуемся бумагой, хорошо? Не следовало затрагивать такие темы, когда ты не можешь объясниться.
Я серьезно кивнула. Действительно нечестно лишать меня возможности выразить свои мысли.
Со вздохом я поняла, что вечер заканчивается. Мое время истекает, но если я начну думать об уходе, только испорчу последние часы. Так что, когда Акинли начал собираться, я только улыбнулась.
Он быстро встал и помог мне подняться.
– Хочешь намочить ноги? – задорно предложил он, пытаясь сменить повисшее над нами настроение.
Он преуспел больше, чем мог представить.
Сама не желая, я попятилась назад. Я не могла войти в Нее. Большей опасности трудно себя представить. Неожиданно я обнаружила, что пытаюсь вырвать свою руку из его ладони.
– Тихо, тихо! Ты в порядке?
Я кивнула, хотя вряд ли мне удалось стереть ужас с лица.
– Кэйлен, милая, ты боишься воды? – спросил он.
Слишком много мыслей кружилось у меня в голове, чтобы ответить достаточно понятно. Тревога при мысли о погружении в Океан, волнение, как сформулировать ответ, и тепло оттого, что Акинли только что назвал меня милой.
– Я еще сегодня на лодке заметил. Когда ты входила на борт, ты смотрела на полоску воды между причалом и лодкой, словно в жизни ничего страшнее не видела.
Я удивленно поглядела на него. Надо же, а я даже не обратила внимания.
– Кэйлен, может, ты все-таки упала за борт? Помнишь, я сразу так подумал, когда нашел тебя? Ты пахла морем. Возможно, так и было?
Я пожала плечами. Когда я волновалась, то морщила лоб, и сейчас отчаянно пыталась расслабить мышцы. Я не хотела, чтобы Акинли тревожился из-за меня. Он ласково взял мое лицо в ладони, и я подняла взгляд. Напряжение таяло на глазах.
– Прости. Я задаю слишком много вопросов. Конечно, ты ничего не помнишь, и не следует на тебя давить. Прости, если я тебя расстроил.
Его руки ласково, но надежно поддерживали мою голову так, что она стала невесомой. Хотя, если честно, глядя в его глаза, я вообще не чувствовала своего веса.
– Не переживай. Если не хочешь, мы не станем подходить к воде. И я не заставлю тебя плавать на лодке, если тебе там страшно. Никогда.
Он притянул меня к себе, совсем как утром, будто хотел защитить от всего на свете. Должно быть, я притворялась не так хорошо, как считала, если Акинли так легко разглядел мое волнение. Его руки обернулись вокруг меня несокрушимым щитом, и все тревоги растворились в темноте ночи. Я больше не различала их цветов и очертаний. Я видела только Акинли.
Музыка на крыльце снова изменилась. Играли что-то медленное, с четким ритмом. Одна из девушек вздохнула.
Я вспомнила, что собиралась сегодня уйти. На таком решении мы сошлись. Мое появление так и останется загадкой для спасителей, и вряд ли они когда-нибудь ее разгадают. Я согласилась подарить Акинли еще один день, но теперь он решил, что я остаюсь, раз пообещал никогда больше не брать меня в лодку. Значит, он считал, что у него есть причины давать подобное обещание. И он подметил все мелочи, которые облегчали мою жизнь, чтобы у меня больше не было повода уйти. Конечно, я не хотела никуда исчезать, но ничего не поделаешь. Что же мне делать?
– Хм! – Акинли повернул голову в сторону музыки. – А хочешь потанцевать?
Песня отлично подходила для медленного танца. Я считала, что справлюсь. Никто не увидит, даже если я покажу себя менее грациозной, чем хотелось бы. Я с улыбкой кивнула, снова выбрасывая из головы мысли о неизбежном. Акинли и так держал меня в объятиях, так что ему оставалось лишь опустить правую руку мне на талию и протянуть мне левую. Я вложила свою руку в его, а другую опустила ему на грудь. Мы медленно покачивались в такт музыке. Время от времени Акинли менял направление, и я следовала за ним. Наши ноги двигали одеяло по песку странным узором.
– Ты очень хорошо следуешь. Большинство девушек пытаются вести. Самый легкий танец в моей жизни, – прошептал на ухо Акинли и снова замолк.
Его дыхание ворошило волосы на моей шее. Порой он делал глубокий вдох, словно пытался незаметно вдохнуть мой запах. Наверное, я его разочаровала, вед