– Нет. Я рисовала не картину. Я раскрашивала ее саму.
– Она нарисовала на мне цветы. Жалко, что я не холст. Получилось очень красиво. Одна из лучших работ Миаки, – улыбнулась Элизабет.
– Жалко, что я не видела. Наверняка получилось потрясающе!
Внезапно я поняла, что не только ни в чем не преуспела, но и упустила шанс быть хорошей сестрой, узнать Элизабет и Миаку поближе.
– Кэйлен, помнишь, как мы первый раз бегали голышом по пляжу в Бразилии? – спросила Элизабет.
– До сих пор не знаю, как тебе удалось меня уговорить!
– Я тоже. Ты целую вечность не могла решиться, – пожаловалась она.
– Что поделать – я воспитана в строгих правилах, – вздохнула я.
Несколько часов мы предавались воспоминаниям. Прошлись по всем выходкам, совершенным за долгие годы. На миг я пожалела, что Эйслинг не участвовала ни в одной из них, но тут же напомнила себе, что она сама избрала одиночество. И если мои поступки навредят сестрам, я пожалею, что не последовала ее примеру.
Утром последнего дня путешествия мы увидели приближающийся порт. Мы вместе собирали вещи. Некоторые наряды показались нам лишним грузом, так что мы «забыли» их под одеялами и за креслами. Пусть их найдут горничные. Сборы получились быстрее, чем мы ожидали, так что у нас еще оставалось время. Мы решили отдохнуть на кровати и легли, держась за руки. Я переживала, что могу потерять сестер. Акинли стоил того, но мне все равно было грустно.
– Миака, Элизабет… Вы должны знать, как сильно я вас люблю. Я стала лучше только оттого, что вы были рядом. Надо было сказать это раньше. Я знаю, в последнее время уделяла вам мало внимания, но я очень вам благодарна. И люблю вас обеих. Благодаря вам я прожила много чудесных лет. Без вас я бы не выдержала. Когда придет час и я вас забуду, знайте: я ценила проведенное с вами время.
Если я умру, мы не успеем попрощаться. Пусть они услышат меня сейчас.
– До твоего ухода еще несколько лет, – тихо произнесла Миака. – Нас ждет множество приключений. – Она выглядела встревоженной.
Я вела себя более сентиментально, чем обычно. Возможно, Миака услышала больше, чем я хотела сказать. Надо сбавить обороты.
– Ты права. Но я никогда не говорила вам об этом и хотела, чтобы вы знали.
– Не говори глупостей. Ты любишь меня, а я тебя. Мы любим Миаку, а она нас. Так устроена наша жизнь. Мы знаем, – заявила Элизабет.
– Хорошо, – улыбнулась я.
Регистрацию в отеле я взяла на себя. Объяснила, что недавно перенесла операцию на горле и записала наши пожелания портье. Тот оказался добрым человеком и задавал вопросы таким образом, чтобы на них можно было ответить кивком или покачиванием головы. Получив ключи, я забрала сестер из дальнего угла вестибюля. Мы поднялись по лестнице в просторный номер с несколькими спальнями. Его держали для важных и состоятельных гостей. Может, деньги и не делают жизнь лучше, но они значительно ее облегчают.
Уединение пришлось нам на руку. Миака с Элизабет проводили все время в вестибюле, выискивая объявления об интересных экскурсиях. Нас немало удивила сумма, которую готовы заплатить люди за купание с дельфинами. Мы часто плавали с ними совершенно бесплатно. Весь пол в номере был усеян рекламными проспектами. Мы пролистывали их по несколько раз, рассматривали фотографии, планируя, когда и куда поехать. Хлопоты доставляли удовольствие.
Приключение должно было начаться утром. Все парки открывались рано, но мы не испытывали проблем с тем, чтобы прибыть туда в любое время. Элизабет и Миака сгорали от нетерпения, им хотелось веселиться уже сегодня. Так что они начали одеваться, собираясь в клуб. Я как раз и рассчитывала, что мне представится такая возможность.
– Разве ты не хочешь пойти с нами? – в третий или четвертый раз спросила Элизабет.
– Нет. Я хочу отдохнуть. Может, даже посплю.
Я потянулась. Идея казалась мне достаточно привлекательной, но с отдыхом придется подождать.
– Опять ты спишь, – вздохнула Элизабет.
– Да ладно тебе. Идите и развлекайтесь. Можете повеселиться и за меня.
– Даже не сомневайся, – с улыбкой ответила она.
Неудивительно. Элизабет умела веселиться за пятерых. Я наблюдала, как они одеваются. Все девушки в клубе сгорят от зависти. Сестры выглядели сногсшибательно. Я не уставала наслаждаться их красотой.
– Миака, Элизабет, – позвала я, когда они уже стояли на пороге. Сестры остановились. – Выглядите потрясающе!
Они улыбнулись.
– Спасибо, – ответила Элизабет.
– Благодарю, – эхом подхватила Миака.
– До свиданья! Я вас люблю.
И они вышли из комнаты.
Я не стала терять время. Взяла небольшую сумку, наименее броскую из нашего багажа, и упаковала туда практичную одежду для путешествия. Я не знала, понадобится ли она мне, но на всякий случай прихватила. Затем взяла заметки и карты, которые прятала от сестер. Между Орландо и Порт-Клайдом лежало полторы тысячи миль. Сутки непрерывной езды. Хвала богу, что мне не требовался сон. Да, я хотела заснуть и снова увидеть лицо Акинли, но лучше продержаться один день и увидеть его наяву. Соблазн победил, и я принялась действовать.
Нашла документы на заранее арендованную машину, лишь бы мне не сказали, что уже поздно ее забирать. Запихнула в сумку все имевшиеся у меня деньги. Всё. Больше мне ничего не нужно.
Время прощаться.
Дорогие Элизабет и Миака!
Мне нужно кое-что сделать. Не волнуйтесь, со мной все в порядке. Развлекайтесь, и я скоро к вам вернусь. Я оставила обратные билеты на лайнер до Франции. Если я не успею к отплытию, отправляйтесь без меня. Я найду способ вернуться. Не говорите Океан! Мы все сделаем сами. Очень вас люблю. Скоро увидимся!
Кэйлен
Тон записки получился беззаботным, как я и хотела. Главное, чтобы сестры не учуяли никакой тайны. Может, они решат, что я готовлю им очередной сюрприз. Если на обратном пути найду что-нибудь достойное, обязательно прихвачу с собой.
Я оставила записку с билетами на кровати и вышла из номера. Перед глазами стояло лицо Акинли.
Глава 15
Получить автомобиль напрокат оказалось чуть труднее, чем я представляла. Менеджер вел себя любезно, ведь я хорошо выглядела, но его раздражало, что нам приходится общаться на бумаге. Не думала, что это окажется так трудно, к тому же он меня задерживал. Мне нужно уехать отсюда до возвращения сестер! В спешке мой почерк становился все более неразборчивым. Наконец, когда все глупые бумаги были заполнены, я получила машину.
Чтобы сесть за ее руль, мне потребовалось больше усилий, чем для въезда в страну. Интересно.
Я редко водила машину, и понадобилось время, чтобы войти в колею. Обычно я не прибегала к транспорту – плавание давно стало второй натурой, – и меня раздражала маленькая скорость автомобиля. Морем я попала бы к Акинли практически сразу же, но на машине передо мной простиралось еще много миль.
Слава богу, мне пришлось пересечь лишь половину Флориды. Такой длинный штат. Я ехала по южной части страны, к сожалению, ночь не давала полюбоваться видами. На заправочной станции в Каролине водители грузовиков не обратили на меня особого внимания. Стояло лето, да и одежду я выбрала закрытую. При въезде в Виргинию встало солнце и продолжало взбираться по небу, пока я продвигалась все дальше на север. Я отсчитывала на пальцах штаты: Флорида, Северная Каролина, Делавэр, Коннектикут. И наконец-то Мэн.
Когда я начала узнавать окрестности, по телу разлилось странное тепло. Мне казалось, что я вот-вот взорвусь от нетерпения. В голове теснились вопросы. Как теперь выглядит Акинли? Отрастил волосы? Вернулся ли он в колледж? Бен и Джулия уже поженились? Может, Кейси попалась в лапы дикому медведю?
Оставалось лишь надеяться.
Когда впереди показалась вывеска на въезде в деревню – та, что раньше дарила мне надежду, – я забеспокоилась. Зачем я приехала? Что надеюсь найти? Если у Акинли все хорошо, как это касается меня? А если нет, чем я смогу ему помочь? Чего я вообще надеялась добиться своим приездом? Разумных ответов на мои вопросы не существовало. Какого бы результата я ни рассчитывала достичь, я обречена на провал.
Впереди показался город, и я точно поняла: я совершаю ошибку. Она принесет мне немало горя, но я все равно ее сделаю.
Я зашла слишком далеко и теперь должна увидеть Акинли.
Машину я остановила на парковке у бетонной ограды, через которую мы когда-то прыгали. Через лобовое стекло я видела полоску песка, где Акинли лежал надо мной и целовал до головокружения. Прошел почти год, но память о мозолистых ладонях в моих волосах была так свежа, что я невольно коснулась шеи – вдруг его руки еще там.
Выбросив все мысли из головы, я вышла из машины. Сумку я оставила внутри, но взяла с собой все фальшивые документы. Мне будет легче передвигаться пешком. На улице все еще было темно. После бегства из-под носа у сестер прошли почти сутки. Я надеялась, что девочки не злятся на меня. Надежно укрытая темнотой, я тихо пробиралась по лесу. Акинли спас меня в середине ночи, и теперь я боялась, что могу встретить его на улице. Я знала, куда хочу попасть. Перед мысленным взором ясно отпечаталась дорога до дома.
Я считала их дом своим. Неожиданно меня пронзила страшная мысль: а вдруг они переехали? За год многое могло случиться.
Меня гнал вперед странный порыв. Я должна все увидеть своими глазами, даже если Акинли здесь больше нет. Поездка сделает меня еще более несчастной, чем раньше, но я должна дойти до конца.
Я люблю его.
Ничто не сможет этого изменить. Я люблю Акинли. И готова рисковать жизнью, лишь бы взглянуть на пустой дом. Возможно, если на мою долю выпадет немного удачи, я увижу и самого Акинли. Взгляды на расстоянии – все, что мне оставалось. И я не откажусь от них ни за какие деньги.
Хотя тело мое считалось сильным и несокрушимым, ночное ви́дение к нему не прилагалось. Так что я, спотыкаясь, брела по лесу. Чувство направления тоже часто меня подводило, но сейчас дом притягивал к себе как магнит. От нетерпения ныли зубы, хотя мне казалось, что я прикладываю больше усилий, чем за рулем