Лейтенанта это явно не убедило.
– Может, послать телеграмму с запросом на официальное разрешение?
Секретарь Ун, как и лейтенант, понимал, что в таком разрешении будет отказано.
– Могу я предложить, командир, зарегистрировать сбор грибов как задачу повседневной жизнедеятельности лагеря? Ведь может же девушка отправиться за пополнением запасов продовольствия?
Лейтенант Ли как будто потерял интерес к этому делу.
– Я слишком занят для подобных пустяков. Как насчет того, чтобы предоставить это дело вашим умелым рукам, Ун? Я одобрю любое ваше решение.
Донмин и Гончжу копали траншею на окраине деревни, когда из-за угла появились Чунчжа, лейтенант Ли и его секретарь. Чунчжа и секретарь несли корзины.
– Сюда идут Чунчжа, лейтенант и этот крысеныш Ун, – сообщил Донмин, подавив смешок, потому что лопата чуть не выпала из рук Гончжу.
Лейтенант Ли остановился, чтобы осмотреть траншею.
– Я пришел справиться, не нужна ли помощь, но вы, похоже, уже закончили. Отличная работа, парни! – Повернувшись к Уну и Чунчже, он махнул им рукой. – Пожалуйста, как только найдете свои грибы, без промедления возвращайтесь назад. Сегодня вечером я ожидаю важную телеграмму.
Гончжу не понравилось, что Чунчжа останется наедине с Уном.
– Простите, командир, но не слишком ли х‑х‑холодно для г‑грибов? – Он вытащил свою лопату из траншеи и положил ее на землю.
Донмин толкнул друга:
– Не для древесных, дурень. Зимние холода для них самое то.
– Ах да. Я и забыл про этот в‑вид. – Гончжу попытался придумать, что бы еще сказать, но не сумел, поэтому, взяв лопату, снова начал копать, пожалуй, даже с излишним усердием.
– Эй, ну-ка вернитесь! Мне надо задать кой-какой вопрос! – неожиданно крикнул лейтенант Ли секретарю и девушке, которые уже отошли на несколько метров.
Ун и Чунчжа поворотили обратно. Секретарь скрыл досаду за улыбкой. Зачем этот противный лейтенант отсрочивает его вечернюю забаву?
– Что вы знаете об этих грибах, Ун?
– Немного, командир, но я уверен, что девушка расскажет мне все, что необходимо знать.
Лейтенант Ли, улыбаясь, потер ладони.
– Как нам повезло, секретарь, что мы столкнулись с нашими штатными специалистами по коровам как раз в тот момент, когда они заканчивают копать траншею. Очевидно, эти деревенские парни лучше разбираются в грибах! – Лейтенант Ли обнял Уна за плечи. – Вы такой же образованный горожанин, как и я, ваше время слишком дорого, чтобы тратить его на сбор грибов. Пусть лучше на гору девушку сопровождают эти двое. А мы с вами вернемся в лагерь и займемся другой горой – горой бумаг. – Он громко рассмеялся собственной шутке, после чего, понизив голос, шепнул Уну: – Я имею в виду эту важную депешу из штаб-квартиры. Будет правильней, если вы останетесь в лагере на случай, если она придет раньше, чем запланировано.
Секретарь Ун не сумел придумать веского возражения. Он сунул Донмину в руки свою корзину, мысленно проклиная двух деревенских олухов, испортивших романтический вечер с наивной селянкой, который он уже предвкушал.
– Извините, командир, но к‑как же мы пойдем на г‑г‑гору, если это з‑запрещено? – Гончжу с трудом верилось в такую удачу: ему приказали проводить Чунчжу, чье лицо по-прежнему было непроницаемо.
Лейтенант Ли щелкнул пальцами.
– Верно. Я и забыл. Умница Ун изготовил специальный пропуск. Он удостоверит, что вы националистские солдаты, выполняющие секретное поручение. – Лейтенант вытащил листок из кармана и нахмурился. – Вы знали, Ун, что на этом пропуске нет ни имени, ни даты? Как я раньше не заметил? Ба, это, пожалуй, и к лучшему! Ун отлично разбирается в такого рода вещах. Понятия не имею, что бы я без него делал!
Улыбка Уна больше походила на гримасу. Костяшки на его сжатом кулаке побелели. Продолжая разглагольствовать, лейтенант Ли отметил про себя эти детали.
– Что ж, тогда поторопитесь с грибами, ребята. – Он повернулся к Уну. – Давайте вернемся в лагерь и выпьем по глоточку, а потом вернемся к действительно важной работе. – Похлопав секретаря по плечу, лейтенант заметил у него кобуру с револьвером, что навело его на новую мысль: – Парни, думаю, вам следует позаимствовать оружие у Уна, чтобы вы оба были вооружены. В конце концов, вы направляетесь на вражескую территорию. Если наткнетесь на коммунистов, прячущихся среди грибов, сразу стреляйте на поражение.
– Не спешите так! – задыхался Донмин, пытаясь не отстать от Чунчжи и Гончжу, которые торопливо шагали бок о бок.
Эту троицу подбросил от деревни к подножию Халласана попутный фермер на упряжке лошадей, который в поисках работы направлялся на американскую базу в Согвипхо. Заметив двух юношей в военной форме, шагавших по обочине вместе с Чунчжой, он остановился, спросил, куда они идут, и подвез, не требуя вознаграждения.
– Пожалуйста, передайте своему командиру, что я вам помог, – попросил фермер, взяв с них слово не забывать об этом одолжении.
Сидя в повозке, мужчина покачивал головой и, кажется, испытал облегчение, когда трое молодых людей слезли.
– Как думаете, почему он подвез нас бесплатно? – спросила Чунчжа, наконец нарушившая молчание.
– Потому что мы могли отобрать у него повозку и лошадей. – Донмин похлопал по кобуре с револьвером.
Огнестрельного оружия было слишком мало, чтобы вооружить каждого солдата, поэтому лейтенант Ли выделял на двух напарников лишь один ствол с боеприпасами. Сегодня была очередь Гончжу носить оружие, но, поскольку лейтенант отдал им револьвер Уна, теперь вооружены были оба.
– А почему он так решил?
Толстяк указал на свое оружие:
– Вот почему.
– Это неправильно! – Гончжу толкнул друга. – Прекрати!
– Успокойся, Гончжу. Я не говорю, будто то, что мы могли забрать повозку, хорошо, просто фермер знал, что мы мóжем это сделать.
Все трое замолчали. По деревне циркулировали жуткие слухи о сожженных посевах, уведенном скоте и пропавших людях, будто похищенных призраками. Те, кто постарше, винили коммунистов, молодежь – националистов. Кое-кто указывал на американских военных, рассылавших приказы по всем полицейским участкам на острове. «Не клепли на пса – посмотри, кто дергает за поводок!»
Среди солдат, стоявших в деревне Чунчжи, ходили недовольные разговоры о снисходительности лейтенанта Ли к гражданским. Вместо того чтобы реквизировать деревенские припасы, хотя он мог так поступить, лейтенант установил строгую систему нормирования продуктов. Недоедание омрачало общее настроение.
Холод подгонял Чунчжу, Гончжу и Донмина. Самодельные кожаные башмаки Чунчжи скользили по попадавшимся под ноги камням. Гончжу держался рядом, готовый поддержать девушку, если та потеряет опору. Он радовался, что ботинки придают ему устойчивость, хотя они по-прежнему натирали ступни.
– Проклятие, ну и стужа! – воскликнул толстяк, выпуская изо рта белое облачко пара. Он похлопал затянутыми в перчатки руками. – Не верится, что еще пару недель назад вы ныряли.
С началом зимы сезон подводного промысла официально завершился. Однако Чунчжа знала, что из-за нехватки продовольствия ей снова придется погружаться в ледяную воду. Она обхватила себя руками, задрожав от одной мысли об этом.
– Не думаю, что с подводной работой я покончила. Слишком много ртов нужно кормить.
Океан, и всегда таивший в себе опасность, зимой становился смертоносным. В холодные месяцы под воду погружались только самые молодые и сильные. Старшие, с их угасающим жаром в крови, не выдерживали подобного испытания.
Донмин покачал головой:
– Не знаю, как вам, женщины, это удается. Я не могу даже руку в воду опустить.
– Нам нужно что-то есть, – возразила Чунчжа. – Какой у нас выбор? В любом случае мы ныряем неглубоко. Просто собираем что попадается недалеко от берега.
Тропинка становилась все более крутой и скользкой, и троица перестала разговаривать, перенеся внимание себе под ноги. Лежавшие на земле осенние листья превратились в коричневый ковер, устилавший узкую тропку, которая петляла по лесу. Сквозь голые ветви лился солнечный свет, земля была покрыта инеем. Единственными звуками, которые слышали молодые люди, поднимаясь все выше, были журчание ручья и шорох листьев под ногами.
«Ва-ва!» – закричал большой черный дрозд, пролетевший у них над головами, устраиваясь на ветке и задирая голову; рядом с ним сел еще один.
Когда к ним подлетел третий, Донмин начал подпрыгивать и размахивать руками:
– Прочь! Убирайтесь!
На ветку сел четвертый черный дрозд, присоединяя свой голос к жутковатому хору: «Ва-ва, ва-ва!»
– Четыре черных дрозда! – Толстяк поник. – Они велят нам уходить. Надо возвращаться. У меня дурное предчувствие.
Птичий квартет напугал и Чунчжу. Девушка покачала головой. Они были почти на месте. Глупо теперь поворачивать назад из-за дурацкого суеверия. Гончжу коснулся ее руки, и Чунчжа вздрогнула от неожиданности. Юноша извинился и показал пальцем:
– Вон у ручья березовая рощица. Наверное, там полно грибов.
Они втроем спустились в небольшое ущелье, а дрозды последовали за ними, перелетая с ветки на ветку. Вода еще сочилась, но каменистое русло местами уже обледенело. Чунчжа и молодые солдаты осмотрели деревья и нашли то, что искали: большие наросты на стволах. Они срезали эти бугристые образования острыми камнями и уложили в корзины. За ними, сверкая глазами, внимательно наблюдали четыре черных дрозда.
– Пожалуй, достаточно. – Донмин нервно покосился на птиц. – Надо возвращаться.
Гончжу посмотрел на Чунчжу. Как бы она ни поступила, он последует ее примеру.
Девушка глубоко вдохнула. Солнце слепило глаза. Под этим голубым небом не может случиться ничего плохого. Она решила рискнуть.
– Я хотела бы помолиться горному богу.
– Конечно, почему нет? – кивнул Донмин, беспокойно оглядываясь по сторонам. – Место вроде подходящее. Мы с Гончжу зайдем подальше за деревья, чтобы дать тебе возможность побыть одной. А еще лучше тоже помолимся. Никогда не вредно вспомнить о богах.