— У тебя интересная служанка, — заметила Тэят, стоило только за Чалой закрыться двери. — Исполнительная.
— Чала — хорошая девушка, — проговорила я, аккуратно накладывая стежок за стежком на мягкий хлопок, натянутый на пяльцах. — Мы с ней ладим.
Тэят ласково улыбнулась своей восхитительной солнечной улыбкой, от которой у меня по телу полноводной рекой разлилось тепло.
— Я рада, — слова Розовой госпожи были наполнены искренним участием. — Очень важно иметь рядом преданного слугу. Однажды это может спасти тебе жизнь.
Я промолчала, переживая новую порцию боли, крепко стиснув зубы. Судя по ощущениям, у вихо Нанзу была очень тяжёлая рука, и он совершенно не щадил провинившегося ученика.
— Магические узы одновременно и благо, и тяжкое бремя, — заметила Тэят, внимательно наблюдая за моими тщетными потугами сохранить лицо. — Особенно когда ты связан с человеком легкомысленным и безрассудным, не способным позаботиться даже о себе, не то что о других.
— Ришан просто маленький, — похоже, у меня начало входить в привычку защищать брата перед всеми. Причём делала я это на уровне инстинктов, подчиняясь какому-то непонятному тревожному чувству, скребущемуся в груди каждый раз, стоило кому-то начать критиковать Ришана. — Дайте ему время. Он станет серьезней.
— Я надеюсь, — от пристального взгляда Тэят мне стало не по себе. Она словно просвечивала меня на рентгене, пытаясь увидеть что-то, сокрытое от посторонних глаз. А мне, определённо, есть, что скрывать! — В противном случае его поведение может плохо отразиться на ваших отношениях.
— Почему? — я не видела связи.
— Потому что невозможно любить человека, который постоянно причиняет тебе боль, — объяснила Тэят, и в её глазах промелькнула грусть, из чего можно сделать вывод, что нечто подобное Розовая госпожа испытала на себе. — Особенно когда он делает это осознанно. Раздражение на его пренебрежительное отношение будет накапливаться, пока не перерастёт в гнев, а затем и ненависть.
Что ж, её слова были не лишены смысла. Правда всё же в них была небольшая загвоздка, заключённая в одном слове. Осознанно. Если Ришан знает, что любую его травму я ощущаю, как свою собственную, — это одно дело. И совсем другое, если он даже не догадывается об этой стороне нашей связи. Этот вопрос следовало прояснить в самое ближайшее время.
— Полагаю, на сегодня наше занятие лучше закончить, — Тэят отложила пяльцы на стол и поднялась. Я незамедлительно последовала её примеру. — Шиануся, позаботься о брате. Ришан в последнее время стал совершенно неуправляем, — женщина горько улыбнулась. — Меня он уже не слушает. Да и вихо с Эльзиром не могут достучаться до него. Однако, возможно, это удастся тебе.
— Я поговорю с Ришаном, — заверила я мать, провожая её до дверей. — Не знаю, послушает он меня или нет. Но я приложу все усилия.
Тэят наградила меня мягкой улыбкой. Нежно погладив меня по макушке, она жестом велела служанкам следовать за ней (эти две дородные дамы со скучающими лицами пришли в кэа вместе со своей госпожой, но всё то время, пока мы с Тэят были в оранжерее, они оставались в гостиной).
«У Ришана начался переходный возраст? — предположила я. Оставшись одна, я расположилась на удобном диване в гостиной, ожидая возвращения Чалы из лина. — Не рановато ли? Всё-таки мальчику только девять лет… или причина его бунтарского поведения в чём-то другом?»
Чала вернулась довольно быстро, — по моим ощущениям, прошло не больше десяти минут, — правда, не одна, а в компании чатьена.
— Чатьен Васт, — я поднялась с дивана и поприветствовала лекаря, как подобает правилами этикета.
— Сиреневая госпожа, — Васт ответил мне жестом-приветствием. — Как ваше самочувствие?
— Благодарю, я хорошо себя чувствую.
На лице мужчины отразилось сомнение.
— И всё же я настаиваю на осмотре.
— Как скажете, чатьен, — я не стала сопротивляться. — Но сначала я хотела бы позаботиться о брате.
— Я передал необходимые лекарства вашей служанке вместе с подробными инструкциями, — сухо проговорил мужчина. — Уверен, она вполне в состоянии оказать помощь Красному господину.
— Хорошо, — покладисто согласилась я. Действительно, какая разница, кто именно обработает раны Ришану? Мне не обязательно играть в медсестру самой. — Пойдёмте, чатьен, в мою комнату, — я повернулась к служанке. — Чала, отправляйся к моему брату и окажи ему посильную помощь.
— Да, госпожа.
Низко поклонившись сначала мне, а затем и чатьену, Чала удалилась. Мы же с Вастом поднялись на второй этаж в мою спальню.
— Раздевайся, — велел чатьен, бесшумно прикрывая за собой дверь. — Я хочу осмотреть твою спину.
— В таком случае, тебе придётся мне помочь, — заметила я, неуклюже принимаясь распутывать шнуровку цэхиня на спине.
Васт подошёл вплотную ко мне, опустился на колени и, отодвинув мои руки, проворно развязал сначала ленту на спине, а затем расстегнул мелкие крючки по боковым швам. Сняв с меня цэхинь, чатьен аккуратно сложил его и повесил на спинку стула. Следующим на очереди был фурди.
Несмотря на то, что Васт уже много раз видел меня голой, я всё равно ощутила лёгкое волнение, приправленное изрядной порцией смущения. Оказавшись с полностью обнажённым торсом, я сразу же по инерции скрестила руки на груди. На самом деле, это было крайне глупо — ну, что там можно прикрывать у шестилетнего тела! Только вот я не чувствовала себя ребёнком. И в этом, пожалуй, и крылась основная проблема. Мне был тридцать один год, когда я умерла, и сейчас я, пока не смотрелась в зеркало и не видела детское тело, воспринимала себя именно на этот возраст.
— Тебе лучше отказаться от тесного общения с Ришаном, — безэмоционально проговорил Васт, и я ощутила тепло, распространившееся по телу — видимо, чатьен посчитал необходимым поделиться со мной своей магией, облегчая боль и ускоряя заживление ран. — Ваши магические узы слишком сильно окрепли.
— Это плохо? — спросила я, повернув голову и бросив заинтересованный взгляд на чатьена через плечо.
— Вы начали проецировать физические повреждения друг друга. Так быть не должно.
— То есть, сейчас мою спину покрывают отметины от розог, которые получил Ришан?
— Именно так.
Я нервно облизнулась. Получать чужие шишки совершенно не хотелось.
— От этого можно избавиться?
— Я оставлю заживляющую мазь. Пусть Чала обрабатывает ею твою спину трижды в день.
— А связь?
— Если в течение месяца вы с Ришаном не будете обмениваться магией, связь ослабнет, а затем и вовсе пропадёт.
— А если я не хочу, чтобы она совсем пропадала? Прежний вариант, когда я могла уловить эмоции Ришана и узнать, когда ему грозит опасность, меня вполне устраивал.
— Тогда десять дней без физического и магического контакта. Затем сможете взаимодействовать как обычно, но без обмена магией.
— Мы специально ни разу не обменивались магией, — заметила я. — Это происходило как-то само собой.
— Ты специально не обменивалась с ним магией, — поправил Васт. — Ришан как минимум дважды осознанно отдавал свою магию: в первый раз ещё два года назад, когда пострадала Шиануся. И во второй раз, когда ты решила изобразить обморок. Учитывая то, насколько прочной стала ваша магическая связь, наверняка были и другие случаи.
Я нахмурилась.
— Думаешь, Ришан специально это делает?
— Не знаю. Познания Красного господина весьма скупы и не систематизированы. Я не возьмусь предположить, какой именно информацией он владеет.
— Я спрошу у него.
— Ты считаешь это хорошей идеей? — чатьен выпрямился и жестом разрешил мне одеться обратно. Как будто я могла это сделать без его помощи!
— Я считаю, что прямо спросить намного лучше и честнее, нежели строить какие-либо предположения, — твёрдо ответила я, обматывая ткань вокруг торса — чуткие длинные пальцы Васта тут же помогли мне закрепить её край при помощи крючков. — Ты придерживаешься иного мнения?
— Нет. Я согласен с тобой. Но, боюсь, мы в меньшинстве.
Остаток дня я провела в компании Чалы на кухне: заняться было абсолютно нечем, лишний раз выходить на улицу я не стала, опасаясь столкнуться с кем-нибудь из вихо, поэтому уговорила служанку провести небольшой ликбез по основам кулинарии. Однако мои попытки не нарываться на неприятности с треском провалились, потому что если гора не идёт к Магомеду, то Магомед идёт к горе.
За окном уже стемнело, и мы с Чалой расположились на ужин в оранжерее. Громкий стук со стороны входной двери заставил меня насторожиться: гостей я не ждала. Да и кто мог ко мне прийти? Родители, чатьен Васт да Ришан. И никто из них не стал бы стучать.
Чала тут же поднялась из-за стола и отправилась проверять, кто именно почтил меня своим визитом.
— Шиануся, — девушка вернулась спустя минуту, и лицо её выражало лёгкую озабоченность. — Вихо желают вас увидеть.
Я шумно вздохнула и на мгновение прикрыла глаза, стараясь унять сердце, внезапно ускорившее свой бег.
— Впусти их и проводи в гостиную, — после короткой паузы распорядилась я. — Подай оджу и фрукты.
Чала поклонилась и вышла из комнаты. Я же решила выждать некоторое время: руки слегка подрагивали от нервного напряжения. Несмотря на то, что я убедила себя в том, что Шиануся впала в кому в очень юном возрасте и никакие странности в поведении не могут заставить заподозрить во мне подселенца, я всё равно боялась быть раскрытой. Тэят и Эльзир, так же как и Ришан, могли закрывать глаза на некоторые мелкие промахи с моей стороны. Но будут ли столь же близоруки и снисходительны вихо? Я сильно в этом сомневалась.
Выждав пару минут, я поднялась из кресла, одёрнула рукава цэхиня, и, сделав глубокий вдох, вышла в гостиную.
Вихо Нанзу, расположившийся на одном из диванов, не стал для меня сюрпризом: из предыдущих встреч с этим человеком я успела понять, что он либо в принципе по какой-то причине недолюбливает меня, либо в чём-то подозревает. Однако на этот раз наставник Ришана пришёл не один, а в компании двух элегантных дам, имена которых, к счастью, мне были хорошо известны благодаря чатьену Васту, который после первой моей встречи с Нанзу с помощью ментальной магии показал всех вихо и кратко рассказал о том, кто из них на чём специализируется.