ако физические повреждения на двоих мы больше не делили. Учитывая, что Ришан ежедневно увлечённо занимался тренировками на мечах, последнее меня несказанно радовало — получать за него тумаки совершенно не хотелось.
Немного передохнув, я направилась на второй этаж, в спальню, чтобы переодеться к обеду. Чала привычно последовала за мной, точно нитка за иголкой.
— Утром, когда вы были в мэне, приходил вихо Нанзу, — помогая мне расшнуровать цэхинь, сообщила Чала.
— Чего он хотел?
— Приглашал вас завтра составить компанию им с Красным господином во время прогулки за город. Господину предстоит заняться изучением ориентирования на местности.
— Обсудим это вечером с Ришаном, — я позволила служанке снять с себя верхнее платье, оставшись только в нательном белье и фурди.
За эти два месяца мои отношения с Нанзу не улучшились ни на йоту, перейдя в этакое состояние холодной войны. Каждый раз, оказываясь рядом со мной, вихо не отказывал себе в удовольствии позлить меня, ввернув парочку двусмысленных фраз. Я, естественно, за словом в карман не лезла, и отвечала ему, хоть и максимально вежливо, но чрезмерно дерзко (во всяком случае, так мне сказал чатьен, ставший однажды невольным свидетелем подобной беседы). Впрочем, до членовредительства ни он, ни я пока не опускались, так что я не особо переживала на этот счёт — невозможно нравиться абсолютно всем. Тэят, Эльзир и Ришан были на моей стороне, остальные вихо не разделяли подозрений Нанзу, так что он мог запихнуть своё недовольство куда подальше.
Чала вытащила из шкафа очередной сиреневый цэхинь из более плотной ткани, чем тот, в котором я провела всё утро, с двойными рукавами и широкими манжетами, расшитыми золотистой нитью.
— Пояс или нагрудник? — спросила она, повернувшись ко мне вполоборота, держа в руках названные предметы гардероба.
— Нагрудник, — после короткой заминки ответила я. — И переплети, будь добра, мне волосы.
— Разумеется, Шиануся.
Я аккуратно продела руки в рукава цэхиня, а Чала помогла мне справиться с мелкими завязками по боковому шву, после чего прикрепила к груди и спине тяжёлые металлические пластины, стянув их атласной лентой. Здешний нагрудник был чем-то средним между корсетом и бронелифчиком из компьютерных игр, однако он неплохо помогал держать спину прямо, поэтому, несмотря на изрядный вес и чрезмерную на мой взгляд пафосность, каждый раз, выходя в люди, я надевала именно его.
Опустившись на стул перед зеркалом, я разобрала «корзинку» из переплетённых кос, позволяя густой копне тёмных, почти чёрных волос свободно спадать на плечи и спину.
— У вас очень красивые волосы, Шиануся, — заметила Чала, с нежной улыбкой наблюдавшая за тем, как я медленно, можно сказать медитативно, расчёсываюсь.
— Благодарю, — я вернула девушке улыбку, послав тёплый взгляд её отражению в зеркале. — У тебя тоже очень красивые волосы. И цвет просто восхитительный.
Чала смущённо опустила глаза, а затем решительно подошла ко мне и аккуратно забрала гребень из моих рук.
— Позвольте мне, — тихо попросила она.
— Конечно.
У Чалы были, воистину, золотые руки. Легко распутав даже самые мелкие узелки, образовавшиеся в волосах, она проворно начала переплетать между собой пряди, сооружая на моей голове очередной монументальный шедевр из волос, добавлявший мне пару сантиметров роста и заставлявший ходить медленно и размеренно, опасаясь лишний раз пошевелить головой, чтобы всё это великолепие не развалилось (чего, разумеется, никогда не случилось бы, даже если бы мне пришлось ехать верхом или танцевать, всё-таки причёски моя служанка делала на славу и скрепляла их таким количеством шпилек, что голова прибавляла в весе пару килограммов точно).
Закончив с тягостным процессом сборов, я в сопровождении Чалы покинула кэа и неторопливо двинулась по одной из тропинок вглубь сада по направлению к небольшой арке, ведущей из зейхана во внешний мир. На полпути позади меня раздались торопливые шаги, а затем спустя пару секунд нас нагнал Ришан.
— Шиануся, — брат широко улыбнулся мне, не очень изящно делая жест-привествие.
— Ришан.
Ласково улыбнувшись мальчишке, я чётко и выверено выполнила жест-приветствие, который благодаря занятиям с чатьеном был отработан до малейших деталей.
— И не лень тебе каждый раз таскать всё это? — бросив неодобрительный взгляд на мой нагрудник, спросил брат, одёргивая свой схинь, на подоле которого я заметила несколько пятен — либо мальчишка вновь лазал по деревьям, либо прямо в этом наряде был на тренировке и по какой-то непонятной причине не стал переодеваться.
— Не лень, — спокойно ответила я. — Внешний вид очень важен для наследников поместья Лундун. По тому, как мы выглядим, судят о всём клане.
Ришан недовольно скривился: подобную речь ему было слышать не впервой. И Тэят, и Эльзир, и Нанзу регулярно пытались привить Красному господину любовь к порядку, чистоте и опрятности, но пока их труды не увенчались успехом — бунтарский дух мальчишки усмирить было не под силу никому. Ну, или почти никому.
— Тебе стоит переодеться, — мягко проговорила я, положив руку брату на предплечье. — Не стоит представать перед вихо в таком виде. Тебе ведь не нужны лишние неприятности?
Ришан тяжело вздохнул и упрямо взглянул на меня исподлобья.
— Всё с моей одеждой нормально! Схинь только чуть-чуть измялся.
— У тебя на подоле пятна, — заметила я. — И рукав по шву порвался.
— Где? — Ришан поднял правую руку в поисках прорехи.
— На левом рукаве. В районе локтя.
Действительно, на указанном мной месте была дыра.
— Теперь точно придётся переодеваться, — огорчённо проговорил Ришан. — Ты не могла промолчать?
— И позволить тебе поставить себя в неудобное положение? Никогда.
Взгляд голубых глаз заметно потеплел. Обхватив пальцами моё запястье, Ришан поднёс мою ладонь к лицу и мягко коснулся губами костяшек.
— Подождёшь меня? Я быстро переоденусь.
В том, что это будет быстро, я очень сильно сомневалась, однако подняла левую руку в знак согласия.
— Вы опоздаете к началу обеда, — заметила Чала, стоило только Ришану унестись в сторону кэ.
— Я знаю, — отозвалась я. — Но если он опоздает один, будет намного хуже — всё недовольство вихо выльется на него. А так мы разделим эту чашу на двоих.
Чтобы хоть как-то скоротать время, мы с Чалой перешли на соседнюю тропинку, вдоль которой росли кусты ишмени, крохотные белые цветки которой источали восхитительный аромат и использовались при изготовлении жаропонижающих и противовоспалительных снадобий. Я опустилась на корточки, и, раздвинув листья кустарника, осторожно сорвала один цветок.
Из глубины сада послышались уверенные шаги, а затем на тропинке показался незнакомый мне юноша лет тринадцати-четырнадцати в одеждах песочного цвета. Азиатские черты лица, тёмные волосы, собранные в низкий хвост, и белоснежные перчатки на руках ясно свидетельствовали о том, что незнакомец являлся выходцем с горы Абора. Но откуда он тут взялся?
Заметив нас с Чалой, юноша резко остановился.
— Сиреневая госпожа, — приятным, неожиданно низким голосом проговорил он. Изящная ладонь легко взметнулась вверх, коснувшись лба, а затем груди, после чего последовал идеально выверенный учтивый поклон. — Приношу свои извинения, что нарушил ваше уединение.
— Нет нужды, — вежливо улыбнувшись, ответила я, после чего выпрямилась и сделала жест-приветствие. — Рада приветствовать вас в поместье Лундун. С кем имею честь говорить?
— Эльтайн, Первый молодой господин горы Абора, — представился юноша.
— Вы старший племянник чатьена Васта, — догадалась я, и мои губы сами собой растянулись в искренней улыбке, а не том её жалком подобии, что я носила на людях. — Рада познакомиться с вами, молодой господин. Чатьен очень много о вас рассказывал.
— В самом деле? — в голосе Эльтайна проскользнули нотки удивления, однако его лицо осталось свершено непроницаемым.
— Чатьен Васт занимается моим воспитанием, — пояснила я. — И всегда ставит вас и Второго молодого господина горы Абора в пример, как образцы идеального воспитания и манер.
— Боюсь, дядя чересчур предвзят в своих суждениях, — улыбнувшись самими кончиками губ, заметил мой собеседник, а я обратила внимание, что у него очень выразительные глаза крайне интересного цвета: карие, с рыжеватыми вкраплениями, образующими сложный узор, как в калейдоскопе.
Я не стала разводить ненужной полемики, лишь послала Эльтайну очередную мягкую улыбку, после чего повернулась к Чале и протянула ей сорванный цветок.
— Благодарю, госпожа, — привычно опустив в землю глаза в присутствии постороннего человека, отозвалась та, принимая своеобразный подарок.
— Нет нужды, — ответила я, а затем вновь обернулась к наследнику горы Абора, с каким-то необъяснимым напряжением наблюдавшему за мной. Поскольку Эльтайн всё ещё стоял рядом, а я не могла уйти, не дождавшись брата, пришлось срочно придумывать тему для ни к чему не обязывающего светского разговора: — Давно вы гостите в поместье Лундун, молодой господин?
— Я приехал этим утром. Мы с наставником были в деревне неподалёку, и я посчитал возможным нанести визит чатьену Васту.
— Уверена, он рад вашему приезду, — заметила я. — Мне кажется, чатьен Васт скучает по своей семьей.
— Вы полагаете?
Я с трудом удержалась от пожимания плечами — здесь этот жест был не в ходу.
— Любой бы скучал, находясь много лет вдали от своей семьи и не имея возможности с ними увидеться, — мне это казалось совершенно очевидным.
— Наверно, вы правы, — признал юноша после короткой паузы. — Впрочем, уверен, дядя более чем доволен своим нынешним положением. Пусть он и стал редким гостем на горе Абора, он нашёл место, где его знания и умения могут приносить пользу. Что может быть лучше для чатьена?
Я могла бы навскидку назвать с дюжину вещей, которые могли бы сделать Васта счастливым, однако предпочла промолчать — у Первого молодого господина горы Абора ещё будет возможность избавиться от своих подростковых иллюзий и разочароваться во взрослой жизни. Нет смысла ускорять этот процесс.